Неправда

– Вот и ладненько!
– похлопал его по плечу старый священник.
– Ковыляй за мной до храма!

Лешка послушно заковылял за неспешно шагающим отцом Геронтием. Слава Богу, церковь была не далеко, метрах в ста от дома священника, но за эти сто метров Лешка успел и промокнуть холодным потом, и тут же высохнуть под вечерним солнышком, и всплакнуть от боли, и подержаться за сердце.

В храме было сумрачно, несколько свечек отец Геронтий затеплил и они высветили строгие лики икон бесстрастно разглядывавшие пришельца, словно говоря ему: "Что это за грешник явился в храм Божий?"

– Стой тута!

– сердито приказал ему священник и скрылся в алтаре.

Лешка подошел к стене и уселся на лавочку, вытянув негнущуюся, забинтованную ногу.

Трещали свечки, лики святых продолжали разглядывать студента и от этого Алексею было не по себе.

Он попытался отвлечься, подумать о том, что он будет делать, когда вернется в Киров, но мысли эти были столь страшны и отчаянны, что Лешка сразу вернулся в такой, сразу оказавшийся уютным и нестрашным, мирок старенькой церквушки.

Потолки и стены ее, оказывается, были столь обшарпаны, что кое-где проглядывали пятна кирпичей. Еще были видны затертые совсем недавно, нелепые и кощунственные надписи типа "Маша + Витя = Секс" и "ДМБ-76!". Прямо над Лешкой, штукатурки почти не было, сохранился только один кусок, на котором явственно проглядывал чей-то грустный, но пронзительный глаз - то ли неизвестного святого, то ли незнаемого архангела.

Лешке почему-то стало стыдно сидеть перед изувеченной фреской и он тяжело встал, а затем подбрел к большому подсвечнику, стоявшему перед большой, почти в рост человека, иконой. Именно здесь отец Геронтий и поставил три свечечки.

С иконы ласково улыбался, словно поддерживая и одобряя Алексея, Николай Чудотворец. Студент перекрестился и приложился лбом, а потом губами к прохладе дерева. Свечки заколыхались, и Лешке показалось, что святой Николай подмигнул ему.

– Помолился? Теперь подь сюда!
– окликнул его отец Геронтий. Голос его так гулко разнесся по храму, что Лешка вздрогнул от неожиданности.

Священник переоделся. Золотая накидка с красными нашитыми лентами, как она называлась Лешка не знал, и проглядывавшие из-под нее поручи делали старого священника похожим на древнего воина.

Лешка подошел к этажерочке, накрытой золотой парчой. На ней лежали толстенное Евангелие и медный крест.

– На колени бы тебе встать... Да уж ладно. Стой так.
– Тихо сказал священник, а потом, неожиданным басом громко воспел на весь храм:

– Благословен Бог наш!

А потом, вновь, перекрестившись начал читать молитвы:

– Помилуй меня, Боже, по великой милости Твоей, и по множеству щедрот Твоих изгладь беззакония мои. Многократно омой меня от беззакония моего, и от греха моего

очисти меня, ибо беззакония мои я сознаю, и грех мой всегда предо мною. Тебе, Тебе единому согрешил я и лукавое пред очами Твоими сделал, так что Ты праведен в приговоре Твоем и чист в суде Твоем.

Вот, я в беззаконии зачат, и во грехе родила меня мать моя. Вот, Ты возлюбил истину в сердце и внутрь меня явил мне мудрость. Окропи меня иссопом, и буду чист; омой меня, и буду белее снега. Дай мне услышать радость и веселие, и возрадуются кости, Тобою сокрушенные. Отврати лице Твое от грехов моих и изгладь все беззакония мои. Сердце чистое сотвори во мне, Боже, и дух правый обнови внутри меня.

Не отвергни меня от лица Твоего и Духа Твоего Святаго не отними от меня. Возврати мне радость спасения Твоего и Духом владычественным утверди меня. Научу беззаконных путям Твоим, и нечестивые к Тебе обратятся.

Избавь меня от кровей, Боже, Боже спасения моего, и язык мой восхвалит правду Твою. Господи! отверзи уста мои, и уста мои возвестят хвалу Твою: ибо жертвы Ты не желаешь, - я дал бы ее; к всесожжению не благоволишь.

Жертва Богу - дух сокрушенный; сердца сокрушенного и смиренного Ты не презришь, Боже.

Облагодетельствуй, по благоволению Твоему Сион; воздвигни стены Иерусалима: тогда благоугодны будут Тебе жертвы правды, возношение и всесожжение; тогда возложат на алтарь Твой тельцов.

Потом отец Геронтий помолчал и сказал студенту:

– Начинай!

Лешка постоял-постоял, а потом спросил:

– Что говорить-то?

– Что душу мучает, грехи свои вспоминай, начинай с того, что помнишь, глядишь и другие всплывут.

И студент начал.

– Прости меня, Господи. Виноват в колдовстве и убийстве. В прелюбодеянии еще.

После Лешка помолчал и добавил:

– Все вроде...

– Господи прости...
– опять тяжко вздохнул священник.
– Я читать буду, а ты повторяй за мной про себя.

И отец Геронтий опять начал громко читать:

– Неисчислимы, Милосердный Боже, грехи мои - вольные и невольные, ведомые и неведомые, явные и тайные, великие и малые, совершенные словом и делом, умом и помышлением, днем и ночью, и во все часы и минуты жизни моей, до настоящего дня и часа.

Согрешил я пред Господом Богом моим неблагодарностью за Его великие и бесчисленные, содеянные мне, благодеяния и всеблагое Его помышление. От самой юности моей обетов крещения я не соблюдал, но во всем лгал и по своей воле поступал. Согрешил я пренебрежением Господних заповедей и предания святых отцев; согрешил непослушанием, неповиновением, грубостью, дерзостью, самомнением. Согрешил?

– Было...
– сознался Лешка. И впрямь, обетов крещения он не то что бы не соблюдал, а просто наплевал на них. И грубости и дерзости хватало всегда.

– ...суровостью, боязливостью, кичением, унижением других, плотоугодием, строптивостью нрава, бесчинным криком, раздражительностью?

– Было...

– ...биением, ссорою и ругательством; согрешил дерзостью, злословием, небрежностью, торопливостью, ехидством, враждою, ненавистью, подстрекательством, неразумною ревностью, мщением и злопомнением?

– Было... И есть. Я злой человек оказывается. Многих ненавижу, да и просто не люблю.

– ...согрешил сладострастием, неприязнью, нечистотою, мечтанием, своенравием, самочинением, любознательностью, похоти влечением, невоздержанием, объядением, пьянством, прихотью и чревоугодием?

– Было... И пьянство, и чревоугодие. Домой к маме из общаги приедешь, а как свинья обожрешься. Аж порой встать из-за стола не можешь.

– ...согрешил празднословием, сквернословием, рассеянностью, шутками, остротами, смехом, насмешками, безумным весельем, любостяжанием, многоспанием?