Неприкаянный 1

— Просто я подумал, что адмирал Того достаточно регулярно появляется у Порт-Артура, для обстрела. Но когда-то ему ведь должно надоесть бодаться с нашими береговыми батареями. И тогда он должен подумать о том, что можно вести обстрел крепости совершенно безнаказанно. Для этого достаточно воспользоваться Голубиной бухтой, откуда вести перекидной огонь как рейда, так и города. Сама гавань крепости такова, что вынуждает нашу эскадру сосредотачиваться в восточной части, и подставляться под такой обстрел.

— Ч-чёрт. Устами младенца, а, Отто Карлович? У нас ведь на Ляотешане и впрямь нет ни одной батареи. Минное заграждение в Голубиной бухте напрашивается само по себе, — с лёгкой растерянностью произнёс Степанов.

— И даже чуть мористее, чтобы японские орудия с гарантией не могли дотянуться до гавани и города, — счёл нужным уточнить я.

Мало того, достал блокнот и в несколько штрихов показал как именно вижу минную постановку. А там, пусть поступает как знает. Всё. Больше я поделать ничего не смогу. Либо прислушаются к моему предложению, и тогда есть шанс не только отвадить японцев от бомбардировки, но и нанести им потери. Либо Степанов ничего не предпримет, и всё повторится.

В известной мне истории после первой бомбардировки перекидным огнём мины в бухте так же поставили. Однако, выставили их слишком близко к берегу, и как результат корабли Того до заграждения так и не дошли. Я же сделал своё предложение уже с учётом послезнания.

Дальше говорили о моих похождениях. Кавторанги опять пытали меня на предмет атаки «Асамы», и я вновь отнекивался, заверяя, что не имею к тому никакого отношения. Засиживаться не стали. Во-первых, не в тех я чинах, и заслуг особых не имею, чтобы бражничать со старшими офицерами. А во-вторых, как уже говорил, «Саратов» солидное заведение, и чрезмерное употребление горячительных тут не приветствуется.

Но и поев я не стал спешить возвращаться на крейсер. Успеется ещё. Вместо этого перешёл в сумрачную бильярдную. Освещение тут только над столами, имеются столики на которых выставлены алкоголь, закуски и пепельницы. Накурено так, что хоть топор вешай.

— Господа, ещё желающие найдутся? — артиллерийский поручик обвёл взглядом присутствующих.

— Если вы не против, — тут же вышел вперёд я.

— Мы играем на деньги, — хмыкнул офицер, которого явно ввела в заблуждение моя юношеская внешность.

— Будь иначе, и мне не пришла бы в голову мысль взять в руки кий. Я жаден и желаю получить ваши деньги, господин поручик, — кладя поверх его сотенной на полке для шаров свою, с любезной улыбкой произнёс я.

— Поручик Белый, Леонид Васильевич, — представился он.

Вот-т оно как. Не иначе как сын генерала Белого, командующего крепостной артиллерией. А знакомство может выйти полезным. О его превосходительстве мне известно то, что он честный служака, слуга царю, отец солдатам, сподвижник генерала Кондатенко и герой обороны Порт-Артура. Но как знать, что это за человек на самом деле. Его старшая дочь замужем за сыном генерала Стеселя. Вот такой клубок. И поди разбери как оно тут всё закручено.

Впрочем, нужно использовать эту ситуацию чтобы получить выход на генерала. Как показывает практика, на кое-какие исторические события я всё же повлиять могу. Хотя и непонятно к чему это в итоге приведёт. Может всего лишь к большим потерям со стороны японцев, и меньшим с нашей. А возможно и наоборот. Или вообще, к скорому падению крепости. Без понятия. Но и сидеть сложа руки я не стану. Хотя бы потому что, как и говорил, намерен оттянуться по полной.

— Мичман Кошелев, Олег Николаевич, — ответил я Белому такой же любезностью.

— Вы в курсе, что жадность, порождает бедность? — спросил он меня.

— И всё же, я попытаюсь, — собирая шары в пирамиду, заметил я.

— Прошу, — Белый великодушно позволил мне сделать первый удар.

— Уверены? — склонил я голову на бок.

— Даже не сомневайтесь, — изобразил приглашающий жест тот.

— Не хотите сами выставить шары? — уточнил я.

— Я вам доверяю.

Мне оставалось лишь пожать плечами. Глупость. Нельзя сопернику позволять выставлять шары под свой же удар. А самоуверенных дураков нужно учить, чем я и собирался заняться. Вогнал себя в режим аватара, ну или боевой, я по-разному называю это состояние, когда тело уподобляется машине. Глазомер, реакция, движения, всё выходит на качественно новый уровень. Я в таком состоянии не промахиваюсь. Что с лёгкостью и доказал, с первого удара вогнав два шара из основания пирамиды в угловые лузы. А затем в течении пары-тройки минут взял партию с одного кия.

— Однако, — уважительно хмыкнул один из офицеров.

Я забрал катеньку, оставив одну купюру и посмотрел на поручика, словно приглашая продолжить. И тот не разочаровал меня, присовокупив банкноту из своего бумажника. Пока он выкладывал деньги, я вновь собрал шары и выставил пирамиду. В этот раз удар за ним, а у меня с головой всё в порядке, чтобы играть в поддавки с тем, кто явно знает с какой стороны держаться за кий.

Играл Белый и впрямь хорошо. Промах пришёлся на его восьмом шаре, когда казалось победа уже была в кармане. А вот я опять не промазал, забрав партию у него из под носа. Обычно предпочитаю поддаваться, чтобы подогревать интерес к игре и не терять потенциальных клиентов. Но сегодня решил не давать спуску и раскатать артиллериста вчистую. Что с лёгкостью и проделал, положив в карман пять сотен. Последние две, уже купюрами различного достоинства.

— Леонид Васильевич, было приятно с вами играть, — обозначил я поклон кивком.

— Ещё партию? — предложил он.

— Прошу меня простить, но в долг я не играю.

— Вы не верите в то, что я его верну, в случае проигрыша? — вскинулся Белый.

— Ничуть не сомневаюсь в этом. Но у меня принцип, не играть в долг. Ещё раз, прошу меня простить. И в качестве извинения, позвольте вас угостить, — предложил я мировую.

— Вы мне определённо нравитесь, Олег Николаевич. В «Звёздочку»? — с хитринкой поинтересовался он.

— Отчего бы и нет, у меня тут внезапно образовалась некоторая сумма, — в тон ему ответил я.

Вышли на улицу и подозвав извозчика, устроились в пролётке. На улице уже стемнело, но в Артуре имеется уличное освещение, а потому катили мы довольно бодро.

— Вы уж простите меня, Леонид Васильевич, — на всякий случай решил повиниться я.

— Бросьте. Моих денег там только сто рублей, остальное выигрыш. Впредь будет мне наукой, что нужно уметь вовремя остановиться. Вы на каком корабле служите? Признаться, о столь бравом мичмане я должен был непременно знать.

— Я с «Варяга» и до того как меня приложило по голове японским осколком, ничем особым не отличался. Тихая серая мышка.

— Участвовали в бою у Чемульпо?

— Успел погибнуть, воскреснуть и неплохо там отметиться.

— Воскреснуть?

— Меня уже снесли в душевую, пристроив с павшими моряками. Но я помирать отказался…

— Погодите, так это о вас была статья в «Фигаро»? Байка про двадцать шесть снарядов и шестнадцать попаданий?

— Почему байка? — в свою очередь спросил я.