Непростая служанка
Шрифт:
— Уже поздно, — резко сказал он. — Иди.
Сквалло меня прогоняет? Раньше он так не делал: либо нас всегда прерывал Зун, либо мы вместе решали закончить очередные занятия, но Сквалло ни разу не прогонял меня. Видимо, все на свете бывает впервые. Неужели, это из-за моего любопытства?
— Прошу прощенья, если мой вопрос обидел Вас, — как можно вежливее проговорила я, пристыженно закусив губу. — Добрых снов, милорд.
Почему он меня прогнал? Неужели, этот вопрос был бестактнее многих предыдущих, заданных мной? Не нужно было спрашивать. Дура! Почему я не уследила за языком?! Теперь Сквалло, наверное, разозлился на меня. «А Вам я нравлюсь?» — мысленно передразнила
От досады на саму себя я пнула лежащий на пути камешек. Тот с гулким «Бзяк» стукнулся о стену стоящего неподалеку дома прислуги. Я заметила всех своих соседок на улице. Они о чем-то оживленно беседовали друг с другом и стоящим рядом Зуном и выглядели слишком бодро для столь позднего времени.
— Милая, — заметив меня, Мэлизент начала махать рукой, как бы подзывая к ним, — иди сюда, у нас Полуночный раут!
Я подошла ближе. Судя по корзинкам в руках девушек, они задумали устроить пикник. Видимо, именно его они называли Полуночным раутом. Что ж, я совсем не против принять участие. После разговора со Сквалло мне нужно было развеяться.
— Так все готовы? — Криста, как самая старшая и ответственная проверила все вещи еще раз. — Тогда пошли.
Шли мы недолго, во всяком случае, я не успела сколько-нибудь устать, и вскоре, миновав ворота замка, расположились на открытом месте недалеко от ближайшего лесочка. Тут же были расстелены два покрывала, из корзины Зун достал бутылку вина и бутерброды. Я хотела было разжечь костер, но на меня посмотрели, как на ненормальную, и идею пришлось оставить.
— За что пьем? — Криста подняла свою чашу с напитком, другой рукой передала порцию Мэли.
— За тебя, красавица, что все так ладно сообразила, — Зун плюхнулся рядом с ней и, не дожидаясь остальных, опустошил свою чашу.
— Жулик! — усмехнулась в ответ наша старшая, покраснев лицом. — Ты ко мне не клейся. Я ж замужняя была, больше не желаю.
У этих двоих явно что-то было. Во всяком случае, Крис на словах отказывала, но отнюдь не выглядела противящейся, когда Зун, что-то нашептывал ей на ухо. Я решила им не мешать и отползла к Мэлизент. За столь непродолжительное время мы с ней успели достаточно хорошо подружиться, и я не стеснялась задавать вопросы.
— И часто у вас так?
— Как? — Мэли выпила лишь чашу вина, но по покрасневшим щекам было заметно, что она уже успела захмелеть. — Зун с Крис всегда лопочут. Она хоть и говорит, что против, но ей-то нравится.
— Нет, я про такие ночные посиделки.
— А, Полуночный раут… Каждые две луны на него ходим. Ты теперь тоже будешь, — и усмехнулась, будто бы отличной шутке.
Получается, они часто собираются ночью, чтобы выпить вина и посмотреть в ночное небо. Хорошо, что в этот раз меня тоже взяли: звезды тут очень красивые и яркие. Я даже начала искать знакомые созвездия, и очень удивилась, когда смогла разглядеть парочку. Интересно, а Сквалло тоже любит любоваться ночным небом, или ему это все безразлично? Нет, наверное, все-таки любит: мне показалось, что такие вещи вполне в его духе.
— Мэли, а расскажи про Луну и Солнце, — к нам подсела Винна, единственная из всей компании, кто отказался от вина.
— Но, ты же и так это знаешь, — блондинка погладила фитру по голове, растрепав серебристые волосы.
— Но Марина то не знает, — упрашивала та. — Ну прошу, ну ты же любишь болтать, — пять сине-зеленых глаз умоляюще уставились на нее. Где только Винна научилась щенячьему взгляду?
— Ладно-ладно, — согласилась Мэлизент. — Милая, она мне правду сказала: ты не слышала историю о появлении
Светил?Я кивнула: среди мифов в библиотеке Сквалло такой мне не попадался (или я его проглядела), откуда мне было еще знать о нем?
— Тогда слушай, — он опрокинула еще одну чашу вина, и начала. — Еще нося имя Теивас, всесильное божество Агнус вознамерилось отделить темное время от светлого, вырвав свой правый глаз и поместив его на светлое небо. Люди, появившиеся позже, нарекли его Солнце. — она ненадолго замолчала и снова продолжила. — Но людям было мало одного Солнца, стали они жить не только светлым временем, но и временем темным. Пришел первый король людей Эзекил к божеству и просил у него света и в темное время. Согласился Агнус и вырвал левый глаз и поместил его на темное небо. Люди нарекли его Луной и тоже радовались ему. Так появилась на небе Луна, и звездами стали кровавые капли из божественного глаза, — сделав очередной глоток, Мэлизент закашлялась и прервала рассказ. Мы с Винной тут же принялись стучать ее по спине, и вскоре кашель прекратился.
— Опять про ночные светила рассказываешь? — подошедшая Криста мило подмигнула нам.
— А чего не рассказать то? — натянула улыбочку Мэли. — Милая не ведает, поведала я.
— А что, верно не ведаешь? — спросил у меня Зун, пожевывая бутерброд. — Или герцог не рассказывал?
— Глупости ты говоришь, — вступила в разговор Винна, — с какой такой интересности милорд должен Марине про Светила говорить?
Про свои уроки письменности со Сквалло я никому не говорила, как и про то, что пишу для него книгу. Знали об этом только три человека: я, он и Зун, то и дело застающий нас за процессом, — и никто другой знать был не должен. Во всяком случае, я этого не хотела, отчего злобно зыркнула на паренька, чтобы не смел выдавать мой секрет. Но то, похоже, был сильно захмелевший, и рот закрывать не собирался.
— А ты не знала? — Зун сделал удивленные глаза. — Его Светлость — мне показалось, или это прозвучало с иронией? — учит нашу милочку писать да читать. Каждый день, — последнюю фразу он произнес особенно отчетливо, чеканя каждое слово.
— Что значит каждый день? — Криста серьезно на меня посмотрела. — Марина, это правда?
Я пристыжено опустила взгляд. Боже, никогда не думала, что меня будут порицать за учебу!
— Каждый день — значит каждый день, — не унимался Зун, — а про уроки пусть сестренка сама расскажет.
Под пристальным взглядом трех девушек мне пришлось все выложить: и про уроки словесности, и про уроки письменности, и про книгу. От себя я добавила, что герцог ставит со мной эксперимент, хотя и не была в этом уверена. Я ожидала укоров в свою сторону за столь близкое общение с хозяином, но никто не стал меня ругать. Наоборот, мои соседки даже больше воодушевились, и весь вечер расспрашивали меня обо всех подробностях наших встреч.
— А Вам я нравлюсь? — произнесла она свой невинный вопрос, и дыхание сперло.
Конечно, вопрос не был столь неожиданным: Филис понимал, что рано или поздно его ему кто-то задаст. Правда, он не ожидал услышать его так скоро, и уж тем более не думал, что его о таком спросит ученица-служанка. Филис против воли посмотрел на нее. Марина была симпатичная: конечно, первой красавицей Труиза ее было не назвать, но и страшной тоже. Вытянутое, словно от удивления лицо в обрамлении наспех собранных светлых волос, высокий рост, объемные губы и пронзительные карие глаза.
Глаза — вот, что привлекало в ней. Они были похожи на глаза испуганного, но любопытного и озорного олененка. Карие, почти древесные глаза в сочетании со светлыми волосами Филис еще не встречал ни у кого. Все необычное всегда будоражит любопытство, манит и зовет. Только сейчас, пристально глядя на Марину, он смог рассмотреть их подробнее, но этого было недостаточно.