Непростая служанка

— Истинно так, Ваше Величество, — лестно проговорил королевский заклинатель.

— Отец, ведь можно собрать армию и атаковать драгула, — продолжала защищать меня принцесса.

Я же ничего не говорила, зная, что мои слова правителя Труиза уж точно не переубедят. Я была будто в прострации и не могла даже слова вымолвить, только стояла и слушала.

— Как король, Мы не можем рисковать многими Нашими воинами, имея шанс решить все малой кровью, — отверг ее предложения правитель.

— Вы можете обратиться за помощью к нердам, — не отступалась Эремина. — Царь Тхамархеш не откажет в выручке.

— Это внутренняя проблема, и обращаться за ее решением к соседнему государству я не имею права, — отрезал король. — Когда ваш союз будет совершен, тогда это будет возможно, но не сейчас.

— Но отец…

Ее возражения прервали скрип открывшейся двери, шуршание юбок и стук каблуков по начищенному до зеркального блеска полу.

— Что Мы слышим? Наша дражайшая дочь смеет перечить решению отца? — в зал грациозной походкой вошла королева. — Ты так шумишь, что до Лазурного зала долетает твой дивный голосок. Разве это дело для принцессы Труиза?

— Простите, матушка, — Эремина поприветствовала мать реверансом и смолкла, устыженная ее замечанием.

— Милый Циллар никогда не посоветует что-либо, вредящее королевству, а Наш королевский супруг никогда не ошибается в своих решениях, — Ее Величество спокойно села на предназначенное ей по праву место.

Король ласково посмотрел на супругу, и, не дождавшись от нее такого же ласкового взгляда, позвал слуг.

— Дайте госпоже книжнице лучшее платье, сделайте лучшую прическу, — приказал король двум служанкам, вошедшим в зал. — Выкупайте ее в розовой воде и проследите, чтобы до следующего солнца она была готова к путешествию.

— Ваше Величество, — до меня будто только сейчас дошел весь ужас моего положения. Никто не может мне помочь: попытка Эремины потерпела поражение, Филис не появлялся во дворце с прошедшего Совета правителей, Аргамак пару солнц назад уехал на границу, разрешить конфликты с посягающими на Труиз абарами. Решив хотя бы попытаться спастись самостоятельно, я бухнулась на пол и в слезах начала умолять короля изменить решение, — прошу, не надо. Что я сделала, чтобы заслужить Вашу немилость?

— Голубушка, — ко мне наклонилась королева, — не стоит спорить с королем. Тебе оказана великая честь — защитить королевские запасы от разорения, будь благодарна, не всем выпадает возможность умереть во благо своей родины, — она приблизилась вплотную к моему лицу и одними губами, чтобы поняла только я, произнесла, — Тебе не стоило заигрывать с Нашим наивным дорогим племянником.

Как только королева закончила говорить и отошла от меня, служанки подхватили меня под руки и увели из зала. Слезы все еще текли по моим щекам бурным потоком, в горле стоял хриплый крик о помощи, но к кому его адресовать я не знала. Оставалось только надеяться на ночной побег.

Глава 16

Умытая до блеска, намазанная различными кремами и маслами, я стояла у окна, всеми силами вглядываясь в темноту. Вскоре последний свет, льющийся из дворца с моей стороны, потух, луна скрылась за облаками. Можно было приступать. Бежать без продуманного плана дальнейших действий было безумием, но у меня не было другого выхода. Либо рискнуть и попытаться спастись, либо встретиться лицом к лицу с непонятным драгулом и с высокой вероятностью умереть. Даже однажды умерев, я не была готова повторить это.

Мои руки тряслись, когда я связывала в веревку постельное белье и всю одежду, найденную мной в шкафу. Все, на что я надеялась, это что моя импровизированная веревка выдержит вес моего же тела и что стражники, охраняющие ночной покой придворных жителей, не увидят спускающегося с четвертого этажа человека. Уже перебрасывая канат через окно я подумала, что искать укрытие можно в замке Сквалло. Туда далеко бежать, но на данный момент это единственное безопасное для меня место. Бельевой канат натянут, ноги в бархатных башмачках упираются в кирпичную стену дворца, руки напряжены до предела. «Лишь бы все получилось», — бьет по мозгам мысль, и я скольжу вниз.

Мои ноги уже стояли на земле, когда я услышала крики стражников, заметивших мой побег. Что есть мочи я ринулась к Цветнику супруги, откуда было ближе всего до ворот. Ноги болят: бархатные башмачки — не лучшая обувь для забега на длинные дистанции, но другой нет. Натренированные и закаленные мужчины начинают догонять, и мне ничего не остается, кроме как расстаться с обувью, кинув ей в них. Летающие башмаки ненадолго отвлекли их, я ускорилась. Долго наслаждаться ветром в лицо не получилось — в Цветнике супруги меня поймал и скрутил кто-то из стражников. Заломил руки и ударил в живот. Больно.

— Не стоит бежать, — усы незнакомого мужчины щекочут мою щеку.

На них зла я не держу, ведь стражники всего лишь выполняют приказ короля, а вот на Циллара, темным силуэтом появляющегося из-под любимого королевой кипариса я злюсь.

— Так, так, так, — королевский заклинатель подходит ко мне, — наша маленькая книжница вздумала бежать от своей судьбы? — его мерзкие шесть пальцев вцепились в мой подбородок. — Девчонка, как ты смеешь! Его Величество оказал тебе столько милостей, а ты противишься его указу. Заприте ее, — рявкнул он стражникам, — проследите, чтобы служанки снова отмыли эту грязь, и не смейте допустить подобного конфуза снова.

Меня снова привели в дорого обставленную комнату, снова поместили в горячую ароматную ванну, снова натирали розовым маслом и пахнущими растворами, снова облачили в дорогое платье. Когда служанки закончили и удалились, за окнами уже брезжил рассвет. У меня больше не осталось времени на новую попытку побега.

***

Когда паланкин перестало трясти, я поняла — цель достигнута. Когда шорох шагов стих, я догадалась — мои провожатые покинули меня. Руки и ноги были связаны веревкой, ведь Циллар позаботился, чтобы ужин драгула сбежал по дороге. К счастью, пока меня трясли по кочкам и ухабинам, я смогла истончить свои путы, грызя их зубами всю дорогу. Последний рывок — и веревка распалась на два куска. Через пол минуты на свободе оказались и ноги. Помассировав затекшие запястья и ступни, я откинула плотную занавеску паланкина и выбралась наружу.

Меня окружала небесная синь, а под ногами была горная порода. Я подошла к обрыву, чтобы разузнать, как же высоко нахожусь и есть ли шанс убежать. Внизу однотонным ковром расстилалась земля. Очевидно, я была очень высоко, ведь разглядеть что-либо кроме этого травяного полотна мне ничего не удавалось, зато курчавые облака были видны во всей своей пушистой красе. Горестный вздох вырвался из моего рта одновременно с осознанием, что с этой горы я точно не сбегу. Нужно было искать другие способы спастись от неизведанного драгула. То, что кроме меня на горе никого обнаружено не было, говорило о том, что хозяин этих мест сейчас не дома.

Идея отсидеться в паланкине была сразу отброшена. Во-первых, он тесный и неудобный, я едва смогла просидеть там всю дорогу до места жертвоприношения и больше возвращаться туда не хотела. Во-вторых, он был красный словно новогодний подарок, как и платье, в которое меня нарядили, и, естественно, привлекал внимание: в таком точно нет шанса остаться незамеченной. И, в-третьих, у меня не будет возможности сбежать, если драгул решит засунуть свою морду (или что у него там есть) в подаренный паланкин или, не дай Боже, вознамерится скинуть “дар” с горы. Отвернувшись от пропасти, я заметила пещеру. Вот там я и попытаюсь спрятаться. Я попыталась не придавать значению размеру входа, но судя по нему, драгул — зверь огромный.