Непростая служанка

— Да, ты права. Я только надеюсь, что придусь царю нердов по нраву, — принцесса слегка сжала в кулаке подол расшитой жемчугом синей юбки, но вскоре расслабила руку. — Прошу, не будем об этом. Смотри, кажется, первые гости уже причалили к морестою, — и она снова улыбалась, словно и не было той мимолетной печали.

Моя собеседница потянула меня к южному окну, вид из которого открывался на причал. Благодаря протянутому мне лорнету я смогла рассмотреть все, что там происходило, если не в мельчайших деталях, то достаточно подробно. Море сделалось серебреным и в застыло. Спустя несколько мгновений таинственной тишины из морской глади вышли обнаженные девушки. Точнее, существа, формой своей напоминавшие человеческих женщин. Их было очень много, в этой сине-зеленой гуще я даже не смогла сосчитать.

Впереди шла одна женщина. Полупрозрачное, сотканное из водных струй тело ее было испещрено золотыми рыбками, а глаза — единственный непрозрачный орган — были настолько яркими, что даже из дворца было видно, как они двумя сапфирами блестят в свете солнца.

— Ваше Высочество, кто это? — спросила я свою спутницу, не отрываясь от окна.

— Как могла я забыть, что в душе твоей провалы, — сокрушилась та, но на мой вопрос ответила. — Это двиры — морские девы, а впереди них императрица Лорелэй.

— Ого, как много! — не смогла подавить я восхищенный возглас. — Они похожи на водный поток. Сколько же их? Десять? Двадцать?

— Они и есть поток, расщепленный на тела для нашего удобства, — усмехнулась принцесса. — А сколько их, сказать может только императрица.

«Все имена их назвать никому из людей не под силу. Знает название потока лишь тот, кто вблизи обитает» [7] — всплыли в моем сознании строчки когда-то прочитанного мной стиха. Тем временем поток водяных дев уже скрылся из поля нашего с принцессой зрения.

7

Имеется в виду слова Гесиода о эриданах.

— Ваше Высочество, — послышался сзади нас тихий голос. — Гости прибывают, Вам следует подготовится к встрече. Госпожа книжница, — служанка уже обратилась ко мне, — Его Величество желает взглянуть на рассказ прежде, чем он будет представлен слуху Совета.

Эремина лишь кивнула служанке и вышла из зала. Следом за ней ушла и я. Если король хочет ознакомиться с приготовленной мной книгой, я не могу ему отказать. Только вот в кабинете меня ждал вовсе не правитель, а какой-то щупленький старичок с большим носом. Маленькие глазки оценивающе взглянули на меня из-под продолговатых очков, морщинистая тонкая рука потянулась ко мне. Возможно благодаря своей интуиции, а возможно благодаря тому, что я сама какое-то время изъяснялась жестами, я поняла этого старичка и дала ему свою рукопись.

Местный цензор (у меня не было сомнений, что это был он) придирчиво осмотрел мою работу и вернул мне ее спустя время, за которое мог бы пройти целый земной час. Хотя это и было утомительно — стоять рядом со столом, ожидая решения, не получая ни одного комментария — но старичок справился до начала торжества. К счастью, Дон Кихот, о котором я хотела поведать этому миру сегодня, прошел проверку и вернулся ко мне без серьезных изменений.

Когда я вернулась в приготовленный для бала зал, там уже было множество людей. Совет правителей проходил раз в двадцать лун, по этому поводу королевская чета в первый день Совета устраивала грандиозный праздник, на который были приглашены все аристократы королевства. Не удивительно, что даже с моим высоким ростом мне сложно было разглядеть, что происходило в центре комнаты. Нервно обмахиваясь веером из-за жары, я искала какую-нибудь щелочку в этой стене человеческих спин.

— Сестренка, — услышала я радостный шепот из толпы.

Сквозь толпу аристократов ко мне пробирался Зун. Я даже не удивилась его появлению: в конце концов, он личный слуга герцога, а Сквалло не мог не приехать на столь важный прием. Я только поприветствовала его кивком и снова принялась искать среди множества разномастных спин хоть клочок свободного места.

— Так ты ничего не увидишь, пошли, — он схватил меня за руку и куда-то потащил, я едва не обронила аксессуар.

Что ж, стоит признать, Зун выбрал отличное место. За огромной статуей рыцаря вряд ли кто-нибудь захочет стоять: слишком маленькое и незаметное место для блистательных лордов и герцогов. Зато нам, обычным людям, было превосходно видно все, что происходило в центральной части зала, а прибывшие правители как раз должны были проходить мимо этого укромного уголка.

Все самое интересное еще только начиналось: аристократия, наконец-то, разошлась по своим местам, освободив достаточно большое место в центре, видимо, для иностранных правителей. Перед главным входом встал Циллар, который сегодня исполнял роль церемониймейстера. Действительно, кто кроме правой руки самого государя достоин чести объявлять прибывших гостей.

— Царь Тхамархеш Великий из царства Стаех, — громогласно объявил мужчина, — в сопровождении хасж и схасж.

Только он это сказал, дубовые двери распахнулись, и я поняла, почему для Совета был выбран самый большой зал во дворце. Три великолепных нерда вплыли в комнату. Именно вплыли, потому что скольжением эти плавные, легкие движения назвать было нельзя. Женщины с мощными хвостами, величественные и статные, будто сошли с древнеегипетских фресок. Они были словно две неотразимые богини.

Но больше всего выделялся мужчина впереди них. О, вот про кого следовало сказать «прекрасен, словно Аполлон». Массивный хвойно-зеленый хвост переливался в свете попадавших на него лучей солнца, отливая золотом по периметру замысловатого узора, плавно перетекал в оливковую кожу. Шикарный рельеф мышц перекрывали только местами мелькавшая чешуя и тонкая материя алого шелка, перекинутая через широкие плечи.

— Красивые, да? — прошептал мне на ухо Зун.

Я коротко кивнула, пока мой взор блуждал по угольным густым волосам правителя нердов. Даже уложенные в сложную замысловатую прическу они доставали до того места, где у людей расположен копчик. Всю жизнь имела слабость к длинноволосым мужчинам, и теперь завидовала принцессе самой жгучей завистью, представляя, как она, окруженная пульсирующими кольцами почти пятиметрового хвоста, будет зарываться в них.

— Какие прекрасные волосы, — едва слышно проговорила я.

Одна из женщин-нердов скользнула по мне взглядом янтарного змеиного глаза, брезгливо скривив губу. Кажется, мою реплику она услышала. Я смутилась и поспешила прекрыть веером лицо.

— Естественно, — поддакнул Зун, — они за ними ухаживают, словно помешанные. Ни одна баба за волосами не следит, как нердовский царек. Слышала, — он почти прислонился к моему уху, — ежели он прическу свою распустит, все здесь в волосах будет.

И усмехнулся, как будто шутка вышла хорошей. Я, конечно, понимала, что Зун преувеличивает, но волосы царя нердов, правда, впечатляли.

— Императрица Лорелэй из Декры, — снова раздался голос Циллара.

Дальше шли уже виденные мной из окна двиры, точнее только их правительница. Возможно, вся ее свита поменяла форму, превратившись в васильковый плащ, сотканный из волн и украшенный морской пеной. Немигающий взгляд сапфировых глаз казалось мог видеть все: даже на собственной спине я чувствовала его немилосердные иглы. Дрожь прошла по моему телу, а императрица внезапно улыбнулась краешком губ, и иглы исчезли, больше не появляясь.

— Старейшин Веритас Седой из Шитрепа в сопровождении единоплеменницы, — оповестил о прибытии очередного гостя Циллар.

В дверях появился высокий мужчина с мареновой кожей и десятью глазами цвета чертополоха. Седые волосы его были коротко сострижены, а густая щетина скрывала нижнюю часть лица. Одет он был тепло и неброско, без шелка, камней или особенных тканей. Особенно мое внимание привлекли высокие сапоги, сшитые из мягкой кожи или цветного сафьяна. Уж очень они походили на сапоги из русских народных сказок, чем и напоминали мне о потерянной навсегда Родине.