Непростая служанка

А вот следующее действие Циллара я предсказать не могла. Вместо того чтобы стоять, скованным ужасом, он резко вскинул руку с зажатым в ней кинжалом (как мы все просмотрели момент, когда Циллар вытащил его из подоконника?) и молниеносным движением вонзил его в плечо Филиса, потянув лезвие вниз. Рваная рана расползлась до локтя. Циллар, воспользовавшись всеобщим оцепенением, стремительно выбежал из комнаты. Аргамак опомнился первым и кинулся в погоню за злодеем.

— Филис! — я тут же подскочила к скривившемуся от боли Филису.

Темно-красная кровь окрасила рукав. К счастью, по ОБЖ у меня было “отлично”, и я помнила, как оказывать первую помощь. Сейчас была ночь, и королевский лекарь был не во дворце. Что ж, я всегда думала, что поселить врача далеко от собственного жилья — не лучшая идея короля.

— Не переживай, это не смертельно, — должно быть я выглядела действительно паникующей, раз он принялся меня успокаивать.

— Не смертельно, — кивнула я, — но больно же. Ваше Величество, у Вас есть чистые тряпки?

Король кивнул и вышел из комнаты, видимо, позвать служанок. Очень быстро одна из них принесла то, что требовалось. Филис к тому времени уже устроился под окном: на королевскую кровать он ни в какую не захотел садиться. Так было даже лучше, ведь свет от единственной лампы добивал только к окну.

— Голова кружится? Перед глазами что-нибудь плавает?

— Марина, успокойся, — здоровой рукой он похлопал меня по плечу.

Естественно, его организму это не понравилось, на что тот отреагировал лишь усилением боли. Филис скривился, будто от лимона.

— Подними руку, — я присела рядом с ним.

Филис выполнил мою просьбу. Возможно, он не понимал, откуда я могу знать тонкости лекарского дела, я же не спешила просветить его, увлеченная перевязыванием раны.

— Ты впечатляющая девушка, Марина, — он усмехнулся, осматривая перебинтованную руку, — умная, сообразительная, много всего умеющая.

— Тебе лучше прилечь, чтобы не стало хуже.

Я, конечно, забинтовала руку верно, но все же следовало дождаться утра и визита лекаря. Филис отрывисто кивнул, должно быть, сам чувствовал потребность отлежаться. По пути к выходу он слегка пошатнулся, по всей вероятности, голова все же кружилась.

— Я провожу, — я подхватила его за руку.

Филис возражать не стал, и мы вместе добрались до занимаемой им комнаты. К утру кровотечение полностью прекратилось, приехавшему лекарю оставалось лишь зашить порванную кожу.

***

Солнце заливало тронный зал светом, однако настроение у всех присутствующих там было отнюдь не солнечное. Король был мрачнее тучи, впрочем, как и любой, узнавший, что доверенное лицо плел против него интриги. Аргамак, преуспевший в поимке злодея прошлой ночью, совсем не блестел начищенной монетой, чего можно было бы ожидать от принца. Он скучающе рассматривал собственные ботинки, очевидно, мечтая поскорее закончить и вернуться к обольщению множества служанок. Королева явно переживала больше всех: лицо ее побледнело, а пальцы теребили зажатый в руках веер. Но с чем было связано ее беспокойство я не знала. То ли она переживала, что ее «милый Циллар» оказался предателем, то ли она не хотела допустить, чтобы король заподозрил ее в заговоре.

Я же предвкушала этот день еще с тех пор, как впервые догадалась, кто подлинный убийца Воришки. Тем не менее я не чувствовала эйфории или восторга, мне было немного грустно. Возможно из-за вчерашнего ранения Филиса, а может из-за того, что мы так и не поговорили про тот внезапный поцелуй: стоило только добраться до комнаты, Филис сразу заснул.

Самым спокойным выглядел обвиняемый. Циллар, казалось, смирился со своей участью и ожидал приговора, который, впрочем, тоже был ему известен. Якуеса на суде не было: прошлой ночью он был найден в своем кабинете мертвым. Лекарь подтвердил отравление, а доказать вину старика в заговоре было невозможно.

— Милый Циллар, — королева вскочила со своего места, как только все свидетели вчерашнего нападения высказались, — скажи, что все эти слова ни что иное, как гнусная ложь.

Она все никак не могла поверить, что ее любимчик мог быть способен на такой поступок. Я фыркнула, неверие в факты королевы раздражало.

— К сожалению, Нашей королеве придется признать, что все слова истины, — вместо Циллара ответил король. — Мы лично застали попытку исполнение злодеяния.

— Почему, Циллар, почему ты хотел вреда Нашему королевскому супругу? — продолжала требовать ответа королева. — Что сподвигло тебя на столь злостный поступок?

— Почему? — Циллар поднял голову, устремив взгляд прямо на королеву. — Моя королева, все что я делал, я делал для Вас.

— Нет, — королева отступила на шаг, отрицательно замотав головой, — как смеешь обвинять Нас! — недавняя жалость к Циллару тут же сменилась гневом на него же.

— Разве не Вы сказали мне: «Моим супругом может быть только король»?

Король посмотрел на супругу, и в его взгляде мне почувствовались молнии ревности.

— Наша королева, как это понимать? — голос правителя раскатом грома пронесся по залу.

— Наш королевский супруг, Мы… я…, — кажется, она даже забыла как говорить. — Эти слова принадлежат Вашей супруге, но о заговоре я не подозревала. Клянусь.

В глазах королевы стали заметны слезы. Ревность супруга огорчала ее, а его подозрение о ее участии в попытке дворцового переворота пугала. Надеюсь, у нее на самом деле не было связи с Цилларом. Королева хоть и не была хорошо ко мне расположена, но и плохим человеком тоже не была.

— Ваше Величество, — снова подал голос Циллар, — если Вы выслушаете меня, у Вас не останется сомнений в верности королевы.

— Говори.

Мне тоже было интересно послушать, я навострила уши, чтобы не пропустить ни слова.

— Это началось давно, когда я был еще мальчишкой…

Глава 19

— Проваливай, придурок! — и в сторону рыжего мальчишки посыпались камни. Парочка даже попала, сбивая с ног.

— Сами придурки! — рыжий поднялся, отряхивая шестипалой ладонью пыль со штанов.

— Ну хотя б не уроды! — громко заржал патлатый пацаненок (именно он бросил первый камень). — Улепетывай, шестипалый, это наша территория!

Шайка за его спиной дружно заржала, вторя предводителю. Задиралы явно веселились. Внезапно рыжий мальчишка бросился на них, размахивая взявшейся ниоткуда палкой. Драка завязалась с новой силой. В ход пошли кулаки, и каждый норовил ударить обидчика посильнее. Для каждого из них избиение недруга — способ показать свою силу и крутость, и каждый желал показать себя с лучей стороны. Противники били сильно, но рыжий был юркий. Правда, не от всех ударов получалось увернуться.

— Пацаны, он кусается! — взвыл кто-то из шайки. — Ну все, паршивец!