Нерозначники

Юля не отступает. Что-то ей сердчишко подсказало, она и ну спорить.

– - Не может такого быть!
– - и ножкой топнула.
– - Не её это судьба!

– - Да что ж это такое! Я ей вдлинь, а она впоперёк! Мала ещё рассуждать!

Тут и Мираш поднял голову.

– - Я уж побольше вашего потоптался, -- вдруг заговорил Ма-Мар, -- послушайте старика. Её это суженый, точно. Мы у самой живики справлялись. Таля его ждёт, Альберта этого.

– - А ведь и правда!
– - всплеснула руками Шивера.
– - Как это я забыла! Ну-ка, Мар, покажи-ка, у нас запись должна быть.

– - Есть запись, а как же, в эту же книгу судьбы и вписал для истории. Как чувствовал...

Понятно, ни с какой Талиной живикой они не встречались, а для "истории", точнее верховному началию для очковтирательства, специальную пришивку сделали. Разыграли комедию вместе с одной знакомой обережницей, которая согласилась Талю сыграть. Так, знаешь, точнёхонько внучку Елима изобразила, что и мама родная не отличит.

Переглянулись Мираш с Юлей, и косуля говорит:

– - Вот если своими глазами увижу, тогда поверю. Пускай Таля сама скажет! Женское сердце нипошто не обманешь!

Ну и опять видение появилось. Вроде как комнатка небольшая, спаленка, а в ней Таля спокохонько в постели спит, а на краешке кровати живика её сидит -- такая же Таля, только малость прозрачная. А перед ней Шивера с Ма-Маром стоят.

Шивера важно приосанилась, перстень аметистовый на пальце поглаживая, и говорит:

– - У нас, девонька, разговор к тебе. Пойдём, расскажешь нам... Мы тебя послушаем...

Таля вдруг резко отвечает:

– - О чём?! Я тело не оставлю. Говорите, что надо, только быстрей!

Шивера изумилась прям, перстень в покое оставила, на Талю лубочными глазами уставилась. Не ожидала, вишь, что ей прекословить какая-то живика станет.

– - Ты что, -- говорит, -- не видишь, кто перед тобой! Ошалела, девка?!

– - Да уж вижу, -- отвечает Таля насмешливо.
– - Только я всё равно здесь посижу. Мне и тут хорошо.

У Шиверы ажно губы затряслись, зубы застучали. К Ма-Мару обернулась и еле выдохнула:

– - Ты видал?! Вот наглость-то!
– - и дыханием зашлась.

Отпышалась всё-таки и говорит:

– - Хотим мы тебя, девонька, замуж отдать. Жених, что надо. Буде...

– - Вот ещё!
– - фыркнула Таля.
– - Подсунете непонятно что -- мучайся потом всю жисть. Я уж как-нибудь сама себе найду.

Шивера глянула на Ма-Мара: ну, что я говорила!

– - Ишь, "найду"!.. Тебе ли с человечьим понятием искать?! А у нас все женихи перед глазами...

– - Да уж куда там!

– - Да какой тебе надобен?!
– - разгорячилась Шивера, всё равно как печная плита стала.-- Сама-то знаешь, если ты всех отпихиваешь? Ну-ка, глянь-ка, -- чем не жених?! Смотри, какой видный, не шарпачня какая...
– - и на Ма-Мара показала. А тот раз -- и в Альберта из вещуньи превратился, его суть во всех детальностях повторил.

Глянула Таля на жениха, смерила с прищура от головы до пят и говорит:

– - Вроде ничего, хотя староват, конечно. Ну, а... нищий поди? Как с этим?..
– - и посучила сложенными в щепоть пальцами.

– - Насчёт этого не беспокойся, -- заверила Шивера.
– - Сколь вам богатства надо, столь и дадим. За этим дело не станет.

– - Тогда ладно, -- отвечает Таля. Ещё раз окинула Альберта строгим взглядом и добавила: -- Только вы там... чтобы красивая встреча... цветы, рестораны, подарки...

* * *

От таких откровений Мираш с Юлей ещё больше загрустили, понурились горестно. Шивере только этого и надобно.

– - Что поделаешь, для нонешной молодёжи любовь не главное, -- вздохнула она.

– - У них теперича другое на уме.

– - И мы с Шиверушкой тогда руки опустили, -- вздыхал Ма-Мар.
– - Покорились судьбе... Куда уж помогать!..

– - Может, ещё раз спросить?
– - засомневался Мираш.
– - Мне что-то этот суженый не нравится.

– - И мне тоже, -- поддакнула Юля.

– - Пустое! От судьбы не уйдёшь. Да вы, гостеньки дорогие, проголодались, небось? Уж звиняйте меня, хозяйку нерадивую, совсем запамятовала!

– - Ага, подкрепиться надо, -- завертелся юлой Ма-Мар.
– - А то что ж это, одни расстройства, одни расстройства...
– - Вот вишь, сам уже который год ничего не ест, а за чужую сытность ратует, переживает без устали.

Повели обережники понурых Мираша и Юлю в залу гостиную, а там уже и стол накрыт, и огонь весело в камине потрескивает. Кушанья всякие разные -- самые изысканные деликатесы. Столько всего, что и на столе не уместилось. По стенкам на полках блюда, чашки, тарелки полнёхонькие стоят -- ешь не хочу.

Глянула Юля и сразу гуся жаренного увидела. А рядом стерлядь на блюде. Золотистая, разными травами-приправами обложенная, обливой политая. Тут же и поросёнок запечённый. Самая её еда. А Юлька и не облизнулась даже. Равнодушно посмотрела и отвернулась, а тут ещё и вовсе возьми да и зареви. Мираш её утешать кинулся, и Ма-Мар стаканушку укротительного средства принёс.

Мирашу и самому не по себе, не такую всё-таки Талю ожидал. Вот она какая, внучка Елима...

– - Что тут поделаешь...
– - сокрушалась Шивера.
– - Выходит, они и правда пара... Теперь уже нельзя отступаться. Давно уж девонька ждёт... А вас не иначе судьба ко мне привела...

– - Нельзя-нельзя, -- вертелся рядом Ма-Мар, -- ждёт ведь...

У Юльки, как всегда, быстренько слезинки высохли. Известно, лёгкого нрава всё-таки. И вот она уж к столу веселёхонькая кинулась.

– - Ух ты! Сколько всего!
– - засмеялась звонко.
– - Я есть хочу -- и волка бы съела!

– - Вы, гостиньки дорогие, располагайтесь, кушайте на здоровье, а я что-то устала...
– - запела Шивера нежданно ласково.
– - Завтра день тяжёлый, жениха искать будем... Тоже, поди, заждался невесту свою...

Шивере бы довольной остаться: всё как есть по её мыслям прошло. Теперь уже действо не хитрое -- подопечных обмалахтать. А у неё мысли совсем в другую сторону свильнули. Нейдёт у неё, вишь, из головы радужница, что на шее у Тали углядела. Так перед глазами и сверкает, так и сияет! Да и то сказать, за годы службы что только не видела! Такие, слышь-ка, чудодейные штуковины, о которых ни люди, ни лесовины знать не знают, ведать не ведают, -- а тут впервой... "Наряди свинью в серьги, а она -- в навоз, -- думала Шивера.
– - Не к лицу ей такое носить -- мне надо". И уж в мыслях на себя нацепила, представила во всякой подробности, как радужница на ней красоваться будет. Да ещё маржаны свои ощупала, какие она ранешно надевать любила, -- разница, конечно... К тому же озадачилась всерьёз, какая в радужнице сила и какое назначение её. И уж мнится Шивере, как все обережники её беспрекословно слушаются и якобы она верховными доглядателями верховодит... Якобы такой властью стала владать, что ей и равных не найти. И так Шивере заохотило радужницу заполучить -- мочи нет.