Нерушимый 10

Суетились операторы, устанавливая камеры, переговаривались журналисты. Казалось бы, каждый сказал слово, но грохот стоял такой, что хотелось поморщиться. Ведущая, жгучая брюнетка в алом платье, с улыбкой наблюдала за ними, дала время, чтобы они расположились, и обратилась к залу:

— Добрый день, дамы и господа! Сегодня с вами я, Натали Гирейчик…

Грянули аплодисменты — то ли она была звездой, о которой я ничего не слышал, то ли собравшиеся просто проявили вежливость.

— … И наши уважаемые гости, тренеры сборной СССР…

Тренеры поднялись. Кузьмич и Бекиевич сдержанно кивнули, Карпин улыбнулся и помахал собравшимся, Тихонов замер истуканом.

— И футболисты команды, которая всех удивила, ведь на протяжении всего существования чемпионатов мира СССР лишь единожды удалось выйти в четверть финал. Так что наши гости уже поставили рекорд! Что вы чувствуете? Вопрос адресуется каждому.

Кузьмич поднялся и сказал:

— Удовлетворение. И острое желание работать дальше. Уверен, мы способны на большее и точно выйдем в финал.

— Давайте пожелаем удачи футболистам из СССР! — бодро воскликнула Натали и зааплодировала.

Все несколько раз хлопнули в ладоши и затихли, приготовились к словесной атаке.

— Итак, что вы чувствуете? — обратилась Натали к каждому из нас.

— Желание играть, — сказал Кокорин. — И побеждать!

— Радость, — Джикия.

— Крылья за спиной, — воскликнул Микроб.

Посыпались эпитеты, переводчики только и успевали переводить и бросать слова в зал.

Хотелось сказать: «Чувствую себя зверем во время охоты» — но я смолчал.

Ведущая рассыпалась словами лести, как кассетными боеголовками, и напомнила, что собравшихся очень много, а у нас, то есть сборной СССР, время ограничено, поскольку скоро вылетать в Арлингтон, чтобы готовиться к игре с Бельгией, потому каждый может задать не более одного вопроса. У всех есть номера. Того, чья очередь спрашивать, выберет генератор случайных чисел.

На стене позади нас вспыхнул экран с изображением стадиона в Арлингтоне, замелькали числа. И прибывшие, и наша команда, обернувшись, жадно уставились на экран.

Я не поворачивался, потому что меня это не касается. Смотрел на наших. Все они приняли расслабленные позы, но за дежурными улыбками читалось напряжение.

Общение с советскими журналистами всегда напоминало встречу с поклонниками, разговоры велись мирно, сейчас трудно было сказать, чего ожидать. Наверняка дружественные журналисты тоже будут, но все равно надо быть настороже.

— Номер тридцать восемь! — объявила ведущая, глядя поверх наших голов.

Поднялась женщина-негритянка во втором ряду.

— Нэнси Готтенберг, «Дэйли спорт». — Она взяла паузу, дождалась тишины в зале и продолжила: — Вопрос главному тренеру. Валерий Кузьмич, правда ли, что ваш центральный защитник попал в больницу с серьезным отравлением?

Судя по встревоженному гулу зала, новость собравшихся удивила. Значит, никто еще не в курсе произошедшего с Коровьевым.

Нэнси продолжила:

— Как вы можете прокомментировать инцидент? Будете ли обвинять принимающую сторону в халатности?

Непомнящий сидел спиной ко мне, но я заметил, как, слушая переводчика, он напрягся, сжал подлокотники.

— Это так, — спокойно кивнул он. — Наш лучший защитник Антон Коровьев действительно в больнице с тяжелейшим ботулизмом, но его жизни ничего не угрожает. Что касается, обвинений, мы не полномочны разбрасываться такими заявлениями. Работает следствие. В его интересах детали не разглашаются.

Нэнси еще что-то спросила, но ее микрофон отключили, и она лишь разевала рот, как рыба.

— Номер сто три! — Объявила ведущая, указав на экран.

Негр в белом костюме, при галстуке, стоящий в проходе, поднял руку.

— Это я! — Он дождался, когда все направят объективы на него, и представился: — Умар Адебайо, Нигер, портал «Спорт». Мы всей страной болеем за СССР. Вместо обычного вопроса хотелось бы попросить футболистов сборной дать нам надежду, что вы победите! — Дальше он сказал на русском: — Дать нам надежду!

Он навел на нас камеру. Переглянувшись с тренерами, слово взял Карпин:

— Товарищи! Дорогие нигерийцы! Огромное спасибо за поддержку, она здорово помогает. Отдельное пожелание — хотелось бы увидеть вашу сборную в финале и сыграть с ней. Обещаем сделать все для победы! За победу. Ура!

— Ура! — вразнобой крикнули мы.

— Сыпасыбо! — по-русски сказал Умар и широко улыбнулся, оставшись стоять возле стены.

После него говорил француз, нервно попросил наших болельщиков не преследовать бельгийских фанатов, потому что вчера в городе произошла потасовка, два человека получили серьезные травмы, а один бельгиец погиб.

Главный тренер уверил его, что граждан СССР среди болельщиков нет, следовательно, его предупреждение бессмысленно.

Следующим выпал номер двести одиннадцать. Похожая на газель кудрявая брюнетка представилась:

— Моника Коста, Guerin Sportivo. Вопрос капитану команды Игорю Денисову…

Непомнящий вскинул руку, останавливая ее.

— К сожалению, Игорь не смог присутствовать.

— Хорошо. Тогда вопрос Неро… Нширо… Ширунимы!

Сидящий рядом Микроб захихикал. Я напрягся.

— Александр, — женщина даже на меня не смотрела, она, наверное, не знала, как тот Нерушимый выглядит, что свидетельствовало о профнепригодности журналиста солидного издания. — Сейчас весь мир ополчился на Бельгию, считая, что они незаслуженно выиграли у Аргентины. Каково ваше мнение?

Вот и крыса засланная. Я специально никак себя не проявлял, чтобы ее замешательство стало заметным, она ведь готовилась говорить с Денисовым, а пришлось импровизировать. Про Нерушимого она слышала, но как я выгляжу, не удосужилась узнать.

— Саня, ответь, — скомандовал Тихонов.

Я поправил ворот рубашки и сказал:

— Чем футболист отличается от арбитра? Футболист играет, судьи судят, изнутри кажется одно, а снаружи видно другое. Вот если бы кто-то из нас был судьей или экспертом, тогда мы могли бы ответить на вопрос корректно.