Несокрушимо

— Не торопись! — крикнула она мне вслед. — Езжай осторожно. Похоже, сегодня ночью нас засыплет сантиметров двадцать точно.

Я обернулась и пошла назад несколько шагов, смеясь.

— Может, тебя и засыплет сантиметрами двадцатью, а меня — ничем!

Она разразилась смехом.

— Всё равно постарайся насладиться вечером!

Когда я вернулась домой, он был пуст. Родители ушли на ужин к родителям Оливера, которые были их давними друзьями, и собирались вернуться поздно. Я бесцельно бродила по дому в поисках занятия, но кухня была чистой, гостиная убрана, а моя мать всегда оставляла рождественские украшения до Нового года.

Если бы гостиница была открыта, я могла бы заглянуть в бар на бокал вина, но он был закрыт до понедельника, чтобы дать персоналу немного отдохнуть. Я подумала позвонить Эйприл, но вспомнила, что она ужинает с подругой из школы, которая приехала на праздники. Хлоя и Оливер тоже были у его родителей, а Мег наверняка проводила вечер с Ноа.

Идея принять ванну и расслабиться с книгой мелькнула у меня в голове, но я чувствовала себя слишком беспокойной. Мне не хотелось сидеть на месте. Мне не хотелось оставаться наедине с мыслями.

Постирать бельё, подумала я, с жалким воодушевлением от перспективы провести субботний вечер за сортировкой, стиркой и складыванием вещей. По крайней мере, это занятие займет мои руки. Я взяла корзину для белья и поднялась наверх, собирая грязные вещи в своей комнате, а потом зашла в комнату Уитни. Она была довольно аккуратной, как и я, и всё, что нуждалось в стирке, было сложено на стуле в углу.

С Китона было сложнее. Его одежда была разбросана по всей комнате. Я собирала её, когда заметила кучу крошек на его неубранной кровати. Нахмурившись, я подняла подушку, но ничего там не нашла. Присев на пол, я заглянула под кровать. И снова ничего. Вставая, я открыла ящик прикроватной тумбочки — и обнаружила тайник с шоколадными конфетами, рождественским печеньем и гору пустых обёрток.

Моя злость на Бретта снова вспыхнула с новой силой. Это всё его вина, и я понятия не имела, как с этим справляться. Я не хотела разбираться с этим. Я не хотела провести ещё одну субботу, чувствуя себя ужасной матерью. Я не хотела жить в доме родителей в моём возрасте. Я не хотела быть одна этим вечером.

Интересно, что сейчас делает Генри?

Остановись, сказала я себе сразу же. Это неважно.

Но что, если он всё ещё на работе? Если да, будет ли нормально зайти и поздороваться? Прошло три дня. Этого времени хватило, чтобы всё остыло, верно? Мы наверняка сможем просто поговорить, не поддаваясь глупым искушениям. А мне нужна была именно беседа. Кто-то, с кем можно поговорить. Что-то, что отвлечёт мои мысли. Кто-то, кто поможет мне почувствовать, что я существую не только в мире своих проблем, кто вытащит меня из этой ямы и заставит забыться.

Заставит почувствовать себя хорошо. Заставит почувствовать себя красивой. Женственной, желанной, живой.

Не давая себе времени на раздумья, я отбросила корзину с бельём, спустилась вниз и надела пальто и сапоги. Возможно, его грузовика там даже нет, подумала я, быстро уходя от дома. Снег хрустел под ногами. Может, он уже дома из-за метели. Может, он вообще с друзьями. Не все же проводят субботний вечер в одиночестве и тоске.

Я следовала по дорожке к винодельне, но, подойдя ближе, увидела, что парковка была пуста, покрыта нетронутым слоем снега.

Я остановилась. Опустила плечи. Сердце заныло. Любая надежда на то, что этот вечер можно было бы спасти, растаяла.

Или нет?

Разворачиваясь, я начала составлять план. Дерзкий, безрассудный, безответственный план.

Но я не была такой. Я была хорошим человеком. Я всегда принимала правильные решения. Я ставила других выше себя. Я не была тем, кто действует по глупым порывам ради неверных причин. А то, что я задумала, было очень, очень глупым. Даже глупее восьми мимоз на завтраке с Санта-Клаусом.

Но как только эта мысль поселилась у меня в голове, я не смогла остановиться.

10

Генри

Когда я услышал стук, интуиция подсказала мне, что это она.

Последние три дня я ожидал её в винодельне, испытывая смесь страха и предвкушения. Каждый вечер я возвращался домой, чувствуя облегчение, что она не пришла, и одновременно жалея об этом. Потому что, даже зная, что ничего между нами быть не может, я любил её общество. Мне не хватало разговоров с ней. Мне не хватало её лица. Мне не хватало ощущения, что я делаю что-то хорошее для женщины, которая мне нравится.

Я пытался следовать совету Лукаса — дать нам обоим немного пространства. Но я не мог перестать думать о ней ни на минуту.

Сердце забилось быстрее, когда я выключил телевизор и пошёл к входной двери, переполненный вопросами. Если это Сильвия, что значит её визит в девять часов вечера в субботу? Она всё ещё хочет быть просто друзьями? Если я впущу её, смогу ли я сдержаться? Похоже, это плохой знак, что я не был уверен.

Я открыл замок и распахнул дверь.

— Привет, — сказала она, едва переводя дыхание.

На ней было длинное шерстяное пальто, застёгнутое на все пуговицы, а ноги были обнажены ниже колен. Она была в тех же туфлях на высоком каблуке, что и накануне Рождества. Её волосы были уложены так же, как в тот вечер, и она снова надушилась тем самым парфюмом — тем, что я сказал ей больше никогда не использовать, если она рядом со мной. На её пальто и волосах блестели снежинки.

Мгновенно я решил, что она была на каком-то вечере, и ревность больно кольнула меня. Как бы я хотел увидеть её через всю комнату на каком-нибудь мероприятии, подойти, представиться и начать всё с чистого листа. Узнать её без всех этих чёртовых сложностей. Сказать ей, что она лишает меня дыхания, и поцеловать, пока она не потеряет своё.

— Можно войти? — спросила она.

Я осознал, что просто стоял там и смотрел на неё, пока она замерзала.

— О, извини. Конечно. — Я распахнул дверь шире и отошёл в сторону, пока она не вошла, а затем закрыл дверь за ней.

— Как ты? — спросила она.

— Нормально. — Я сунул руки в карманы. — А ты?

— Ужасно. — Она начала расстёгивать пальто.

— Ужасно? — Я нахмурился. — Где ты была этим вечером?

— Дома, одна. Дети ночуют у Мака и Фрэнни. Мои родители уехали.

Сбитый с толку, я посмотрел на её каблуки.

— Ты была дома одна?

— Да. И не могла перестать думать о тебе. — Она закончила расстёгивать пальто и прижала его края к груди.

Мой член напрягся. Она что, голая под этим пальто?

— Ты не могла?

— Нет. И это заставило меня понять кое-что.

— Что именно?

— Я хочу нарушить правила.

Она распахнула пальто, и оно упало на пол. Моя челюсть отвисла. Она была не голая. Она была в том самом красном платье.