Несокрушимо

— Знаю. — Я отодвинулась на другой конец дивана и взяла кружку с кофе, который теперь можно было пить. — Мне это в тебе нравится твоя честность. Я наслушалась лжи на всю жизнь вперёд.

Он тоже отпил кофе, и мне показалось, что сейчас самое время вернуться к чему-то нормальному, чтобы мы могли спокойно общаться, не чувствуя напряжения или неловкости.

— Спасибо ещё раз за помощь с подарками вчера вечером, — сказала я. — Дети были в восторге этим утром.

— Рад был помочь. Китану понравился его телескоп?

Я кивнула.

— Он так рад его настроить.

— А Уитни? Какой подарок стал её любимым?

— Наверное, ужасно дорогая палетка теней. Я немного боюсь, какой у неё будет вид на рождественском ужине.

Он рассмеялся.

— Ты идёшь к Маку?

— Да. А ты? — спросила я, воодушевлённая этой идеей.

— Нет. Я собираюсь к другому другу.

— Понятно. — Я попыталась не выдать разочарования. Конечно, у него есть и другие друзья. — Мак привезёт девочек на прогулку в новой антикварной повозке днём. Ты должен прийти.

— Спасибо, но у меня есть дела.

— Вряд ли твои дела будут веселее прогулки в санях с горячим шоколадом после неё. Может, даже будет снежки поиграть.

Он улыбнулся.

— Я люблю хорошую битву снежками.

— Ну, если передумаешь, ты приглашён.

— Спасибо, — сказал он, но я нутром знала, что он не придёт.

Я опустила взгляд на свою кружку, провела пальцем по ручке.

— Знаешь, я хотела тебе сказать… Я знаю, что это такое — проходить через лечение бесплодия. Я тоже не могла забеременеть.

— Мне жаль.

Я подарила ему грустную улыбку.

— Спасибо. Я очень благодарна, что ЭКО помогло мне. Так и не выяснили, почему у меня не получается. Просто упрямые, своенравные яйцеклетки, наверное. В общем, я не упоминала это тогда, потому что чувствовала себя виноватой. Я не хотела, чтобы ты подумал, что я пытаюсь сравнивать свою ситуацию с твоей. Очевидно, мне повезло, и…

— Тебе не нужно чувствовать себя виноватой, Сильвия. Я рад за тебя. Мне жаль, что тебе пришлось через это пройти, потому что я знаю, как это тяжело, но нет причин, по которым ты должна чувствовать себя плохо из-за того, что у тебя есть двое замечательных детей. Я никогда не стал бы завидовать чьей-то семье только потому, что у меня её нет.

Господи, он такой хороший человек. Было действительно несправедливо, что его жена сдалась и разрушила их брак. Я пыталась не судить её, в конце концов, у меня не было её стороны истории, но мне было сложно не удивляться, как она могла отпустить такого мужчину, как Генри. Я снова задумалась, хотел бы он когда-нибудь снова жениться, попытаться создать семью заново.

Но, по сути, это было совсем не моё дело.

Я сделала последний глоток кофе и поставила кружку на стол.

— Мне, наверное, пора возвращаться. Спасибо за кофе и за разговор. Я ужасно переживала из-за того, как мы расстались вчера.

— Я тоже, — ответил он, поднимаясь. — Рад, что ты зашла.

Я встала, чуть не положила руку ему на плечо, но вовремя вспомнила — никаких прикосновений. Быстро сунула руки под мышки.

— Нарушение правил было близко. Прости. Мне нужно привыкнуть.

Он рассмеялся, провожая меня к входной двери.

— Просто не надевай больше красное платье, и всё будет в порядке.

Я натянула сапоги.

— Обещаю изгнать его из гардероба навсегда.

— Отлично. — Он достал из шкафа моё пальто и протянул его мне. Я сунула руки в рукава и застегнула молнию.

Когда я повернулась к нему, он выглядел куда более расслабленным, чем в момент моего прихода, — может, не полностью спокойным, но точно менее напряжённым.

— Мы в порядке? — мягко спросила я.

— В порядке.

— Хорошо. — Я улыбнулась. — Я бы тебя обняла на прощание, но…

— Даже не думай об этом. — Он обогнул меня и открыл дверь. — А теперь уходи, пока я тебя не вытолкал.

— Уже ухожу, уже ухожу. — Но когда я была уже на полпути к выходу, я обернулась через плечо. — Счастливого Рождества.

— Счастливого Рождества. Передай привет своей семье.

— Обязательно. Пока.

— Пока.

Я поспешила к отцовскому Кадиллаку, завела машину и помахала Генри напоследок, пока выезжала с его подъездной дорожки.

К тому моменту, как я вернулась домой спустя пятнадцать минут, я чувствовала одновременно облегчение и лёгкое разочарование, что, как я осознала, было совершенно несправедливо. Я ведь должна была радоваться, что он не предпринял попыток сблизиться, правда? Вся суть моего визита заключалась в том, чтобы убедить его, что мы всё ещё друзья, и одновременно чётко обозначить границы наших отношений.

Мы больше не можем целоваться. Мы не можем прикасаться друг к другу. Мне нельзя носить красное платье, а ему нельзя называть меня красивой. Если мы останемся в рамках этих правил, то со временем это нарастающее желание друг к другу утихнет, верно?

Конечно, так и будет. Так должно быть. Вчерашний вечер был просто эмоциональным для нас обоих, первое Рождество в одиночестве, и мы искали утешение друг в друге.

Но я должна признаться, во мне оставалась та маленькая часть, которая надеялась, что сегодня, увидев друг друга, мы продолжим с того момента, где остановились вчера. Это было бы безрассудно, неправильно и безответственно, но эта часть меня всё ещё жила, была энергичной и билась в клетке.

После стольких лет это чувство снова напомнило о себе. И я не могла не мечтать о том, чтобы однажды освободить его.

8

Генри

Закрыв за Сильвией дверь, я вернулся на диван, где до её прихода попеременно жалел себя, а затем ненавидел.

Я всё ещё не мог поверить в то, что сделал прошлой ночью.

Хотя, если быть честным, это вполне укладывалось в рамки возможного. Я думал о том, чтобы её поцеловать, с того самого момента, как она вошла в винодельню пару дней назад. Но как я мог так потерять контроль? Я что, чёртово животное?

Может быть, стоит обвинить Санту. Если бы не он, я бы не оказался там так поздно. Я бы не фантазировал о том, каково это — быть женатым на ней. И я бы не поддался этому порыву — узнать, каково это прикоснуться к ней, пусть даже на мгновение представить, что она моя.

Но она не моя — это такая же фантазия, как и Крис Крингл.

Скрестив руки на груди, я пытался понять, чувствую ли я себя лучше или хуже после её визита. Наверное, лучше. Было приятно услышать, что она не просто не злится, но ей даже понравился этот поцелуй. Я заставил её почувствовать себя сексуальной и красивой, а это, как оказалось, никто давно не делал.