Несокрушимо

Я смотрел на неё с недоверием, мой подбородок отвис. Ей действительно всего тринадцать лет?

Она, казалось, поняла выражение моего лица.

— Я хожу к терапевту, — сказала она, как будто это объясняло всё.

— Понятно.

— Это не значит, что мои страхи не настоящие — они настоящие. Но та грусть, которую я чувствую, когда слышу, как мама плачет, ещё хуже.

— Ты слышишь, как она плачет? — В груди у меня тяжёлым грузом осела боль.

Уитни кивнула, её собственные глаза заблестели от слёз.

— Почти каждую ночь. Прошлая ночь была ужасной. После того как мы увидели вас в спортзале, Китон рассказал нам, как вы собираетесь помочь ему с научным проектом, и мама сразу ушла к себе в комнату, как только мы вернулись домой. Она включила телевизор, но мы всё равно слышали, как она плакала.

Я уставился на свои руки на коленях.

— Меня убивает мысль о том, что она так несчастна.

— Нас тоже. Но я думаю, я знаю, почему ей так больно. Наш папа никогда не делал ничего такого, как предложить помощь с нашими школьными проектами. Он покупал много дорогих подарков, но это не всегда правильно.

— Нет, — согласился я. — Это не так.

— Но дело не только в нашем папе. Дело в том, что она хочет быть с вами. Она говорит, что всё, что ей нужно для счастья, это я и Китон, но я ей не верю. — Уитни глубоко вздохнула. — Я была неправа, когда мешала раньше, и мне жаль. Поэтому я пришла сюда сегодня, чтобы убедиться, что вы действительно имели в виду то, что сказали — что будете заботиться о ней и защищать её.

— Я имел в виду каждое слово.

— Тогда вы должны быть с ней. Потому что она тоже вас любит.

— Это не так просто, Уитни. Она отправила меня прочь, помнишь?

— Это потому, что ей было страшно.

— Но я не знаю, как сделать так, чтобы ей не было страшно, — сказал я, снова чувствуя нарастающее разочарование. — Я не силён в таких вещах. Думаю, что знаю, что сказать, а потом оказывается, что это было не то. Всё, что я умею — это быть честным, и это обернулось против меня.

— Можете попробовать ещё раз?

Я не ответил сразу.

— Не знаю, Уитни. Может, она просто не готова.

Она встала.

— Знаете, вы не похожи на того мистера ДеСантиса, который пришёл к нашей двери в ту ночь.

Я удивлённо посмотрел на неё.

— Нет?

— Нет. Тот парень был бойцом.

Наши взгляды встретились, и она снова заговорила.

— Моя мама заслуживает бойца, мистер ДеСантис.

Я сглотнул, чувствуя, как тяжелеет сердце.

— Да, заслуживает.

Через мгновение она развернулась и направилась к двери.

— Уитни, подожди!

Она оглянулась через плечо.

— Зови меня Генри. Просто Генри.

Её губы тронула лёгкая улыбка, и она ушла.

Я всё ещё сидел в полном смятении, когда через несколько минут в дверь заглянула Эйприл.

— Что это было с Уитни? — спросила она, её глаза были широко раскрыты.

— Она хотела поговорить со мной о Сильвии.

— Всё в порядке?

Я покачал головой.

— Чёрт его знает.

Эйприл наклонила голову, её взгляд был полон сочувствия.

— Мне жаль, Генри. Я знаю, как тяжело вам обоим.

— Да, — пробормотал я, проводя руками по лицу. — Слушай, можно я сегодня уйду пораньше? Голова кругом идёт.

— Конечно. Возьми вечер для себя, сходи на пиво с другом или что-то в этом духе. Мы тут прикроем.

Я встал, взял пальто с спинки стула и кивнул.

— Спасибо. Увидимся в понедельник.

— Генри! — Миа обняла меня и поцеловала в щёку. — Проходи, красавчик. Лукас сказал, что ты заглянешь.

— Извините, что вторгаюсь в ваш вечер. Наверняка у вас есть планы на субботу.

— Мы женаты уже восемь лет, Генри. Вот так выглядят наши субботние вечера. — Она указала на свои спортивные штаны и босые ноги. — Но у нас есть вино.

Я улыбнулся.

— Конечно, есть.

Она помахала рукой, приглашая следовать за ней.

— Пойдём, мы в гостиной.

Лукас поднял голову с дивана, где наливал вино в три бокала на журнальном столике.

— Привет, — сказал он, его лицо озарилось улыбкой. Он встал и протянул мне руку. — Давно не виделись.

— Да, извините. Начало года было сумасшедшим.

— Как дела в винограднике? — спросила Миа.

— Хорошо. Там всё в порядке. — Я потёр шею. — Мне просто нужно было немного сменить обстановку.

— Ты всегда здесь желанный гость. — На лице Мии отразилось беспокойство. — Но всё ли в порядке?

— Думаю, да. — Я пожал плечами. — Но есть одна ситуация, в которой я совсем запутался. Кажется, мне нужен совет.

Лукас протянул мне бокал и улыбнулся.

— У этой ситуации есть имя?

Я смущённо кивнул.

— Да. Это Сильвия.

Миа ахнула.

— Сильвия Сойер? — Затем она посмотрела на мужа, подняв одну бровь. — Ты знал об этом?

— Да там особо нечего было знать, — ответил Лукас, снова устраиваясь на диване. — Ну, по крайней мере, на Рождество.

— Эм, да, с тех пор произошло кое-что, — сказал я, усаживаясь в кресло напротив них.

— Например? — спросил Лукас.

— Например, я в неё влюбился.

Миа взвизгнула и пересела на диван ближе к мужу, усевшись по-турецки и потянувшись за бокалом.

— Начинай с самого начала и рассказывай всё.

Я рассказал им историю о том, как мы с Сильвией снова нашли друг друга, как быстро между нами всё закрутилось, как ни один из нас не мог, или не хотел, притормозить, и о катастрофе в канун Нового года.

Лукас слушал молча и внимательно, в точности как терапевт: нога закинута на колено, локоть на подлокотнике дивана, подбородок в ладони. Его жена, напротив, реагировала бурно — громко ахала, вздыхала и издавала звуки досады в подходящих моментах. Её язык тела был не менее драматичным — она хлопала в ладоши, терла их друг о друга, тянула себя за волосы в порыве раздражения. Я даже ожидал, что она рухнет на пол и начнёт кататься по ковру в истерике, когда я рассказал, что Сильвия разорвала отношения в начале января.