Нестрашные сны
Шрифт:
— Сейчас в Кобуци над районом научного центра образовался своего рода защитный купол, куда не могут попасть ни пограничники, ни чистильщики, ни дезактиваторы!
— Какое горе, — безучастно пробормотала та. — А раньше ведь так просто было — пошел выгулять щеночка, заодно и НИЦЭМ посетил…
Осипенко слегка озадачилась, но отнесла эти слова на счет Агатиной усталости.
— Начальник СКМ знает о достигнутых нами результатах, и он согласился, что опыты необходимо продолжать. Ты должна сейчас же отправиться в Кобуци, все хорошенько осмотреть и запомнить,
— А девушка может доставить в НИЦЭМ парочку приборов?
— Мы несколько раз пытались пронести различные предметы либо туда, либо оттуда. Неудачно. Но все равно попытка не пытка.
Агата ответила ДМН ничего не выражающим взглядом. Еще какая пытка! Молча встала и поплелась к кушетке.
— Какая-то она у вас… слабенькая, — заметил с сомнением один из эСКаэМовцев. — Вы уверены, что девчушка справится?
— Справится-справится! — нетерпеливо отозвалась Осипенко. Но, кажется, лишь после его замечания обратила внимание на вид своей «подопытной». — Да, Агата, ты сегодня что-нибудь ела? Если нет, из буфета принесут горячее.
— Не хочу, — сказала Агата. Легла на знакомую кушетку, свернулась клубком, засунув руки между колен. Ей предлагали то, чего она хочет больше всего на свете — спать. Это самое важное в жизни. Она ведь им ничего не обещала — попадет она там в Кобуци или не попадет? Хоть выспится как следует. Правда, опять может присниться Пустыня… Но в последний раз же ей ничего не снилось?
Да, потому что рядом был Келдыш…
Кто такой Келдыш? Не знает она никаких Келдышей. Его не существует. Призрак — как и все вокруг.
— Вы знаете, — честно предупредила она, последним усилием разжимая веки, — а я ведь могу и не… проснуться…
— Что? Это тебя опять твой сумасшедший куратор пугал? Ерунда! Помни, мы все на тебя надеемся и очень ждем твоего возвращения. Ты обязательно должна доставить нам сведения о происходящем в Кобуци! Чем быстрее заснешь, тем быстрее проснешься. Агата, засыпай спокойно!
«Спи спокойно, дорогой товарищ!»
— Спокойной… ночи… всем.
И Агата закрыла глаза.
— А ее напарника по сновидениям вы тоже не можете разбудить?
Дегтяр смотрел на Агату. Она ощущала его касания, хотя Борис даже не шевелился: прохлада обвевающего лицо сквозняка, холодок у затылка, льдинки у висков. Очень странно было чувствовать это и одновременно наблюдать все со стороны.
— Вы имеете в виду реципиента?
— Реципиент? Не Плетельщик снов?
— Видите ли, мы с самого начала уже пробовали Плетельщика, чтобы вызвать необходимую реакцию, но…
Борис кивнул:
— Но дело не пошло. Знакомо. Так что там с реципиентом?
— Ничего. Мы его к этому сеансу не подключали.
Пауза.
— Не подключали? Почему?
— Требовалось срочное погружение, просто не до того было — отыскивать, вызванивать, ждать, пока он доберется до института! Это ведь не летаргия? Подопытная… ее состояние в норме, все физические показатели соответствуют
фазе быстрого сна. Мы уже начали вводить искусственное питание, поэтому, собственно, кроме затяжного сна объекту ничего не грозит.Консультант-вампир медленно повернул голову и посмотрел на Осипенко. Смотрел он очень долго и очень внимательно. Даже непрошибаемую ДМН на этот раз проняло; она слегка попятилась, спросила нервно:
— Что такое?! Вы уже сталкивались с подобными случаями?
— Будем работать, — сказал Борис таким странным, тягучим низким голосом, какого Агата у него никогда не слышала — кажется, даже температура в лаборатории резко понизилась.
— А как?..
— Уходите.
— Но…
— Пока я здесь, с девочкой ничего непоправимого не произойдет. Не мешайте мне. Вы уже и без того, — Борис коротко указал на кушетку, — сделали все, что могли.
Интересно, уловила ли Осипенко подтекст слов «сделали все, что могли»? ДМН нервно кивнула; сунув руки в карманы натянувшегося халата, вышла.
Дегтяр опустился в пластиковое кресло у кушетки. Долго смотрел на лицо Агаты. То ли произнес, а то ли просто подумал:
— Почему ты его не пускаешь?
Не было нужды спрашивать — кого. Да она и не смогла бы спросить. Как и ответить.
Дегтяр скрестил на груди руки — это был его последним движением. Мужчина застыл в кресле. Лицо его менялось, все меньше и меньше напоминая человеческое…
Вскоре в Лаборатории сна в сон погрузились уже двое.
В один и тот же сон с одним дыханием на двоих.
Видимо, она в Кобуци уже не первый день, иначе с чего бы в институте так всполошились? Но возвращаться в явь решительно не хотелось — что там делать? Опять отвечать на бесчисленные вопросы Осипенко? Опять засыпать по команде?
Нет, не будет она просыпаться — во всяком случае пока.
В Кобуци гораздо интереснее. И главное — здесь нет ни одного человека. Даже странные и страшные местные обитатели до сих пор никак еще себя не проявили. Наверное, ушли отсюда, спасаясь от новой напасти.
…Потому что сейчас в котловане НИЦЭМа варилась странная, никогда не готовая и никому не предназначенная каша — водоворот, который когда-то видела птица-Агата, заполнял его теперь целиком. Эта Кобуцевская… магия (если это магия), имела странный… вкус. Странный цвет. Вернее, цвета у нее не было вообще. Никакого. Ни традиционного зловеще-черного, ни даже равнодушно-серого.
Это она растекалась по Кобуци, обволакивала корни трав и деревьев, ползла по оврагам, углубляя и продлевая их, проникала под холмы и скалы, растворяя их основания. Она не то чтобы разъедала или разрушала — опустошала, поглощая, превращала все на своем пути в саму себя же. Скоро здесь будет целое море текучей, равнодушной и бесконечной… субстанции.
Волшебники доигрались.
Агата вспомнила Пустыню: а может, и тот мир когда-то существовал или существует, но поглощен такой же странной силой, вызванной неосторожными экспериментами?