Нестрашные сны
Шрифт:
— И?
— Вы ведь были ассистентом Зимина, его правой рукой. А Зимин — глава и основатель Центра. Так что… — Агата выразительно пожала плечами: ну не хотите — не говорите, но врать-то зачем? И главное — кому? Все равно же собираетесь меня убить.
Анжелика перевела ее жест правильно. Повторила потише:
— Я не знаю. Вернее, не знаю, что послужило последним толчком для… — она показала в сторону котлована. — Мы пытались запереть Дверь. Даже подорвали главный корпус с подземными лабораториями, но не преуспели…
— Дверь?
Знакомый неопределенный жест руки — белой, тонкой, почти
Агата растерянно сморгнула. Что там Стефи рассказывала про вампиров? Что они запросто могут заворожить любого? Видимо, вампирское очарование наконец начало действовать — нарочно или не нарочно его Анжелика пустила в ход… Так и правда скоро сама радостно подставишь запястье или шею — лишь бы тебе было хорошо, дорогой (дорогая)! Агата вспомнила, как буквально заставляла вампирских подростков укусить себя: глупо было надеяться так легко отделаться от «наследной» магии. Глупо было надеяться выкрутиться.
Глупо вообще надеяться на других.
— Дверь? — повторила она.
— Мы открыли шкатулку Пандоры… Знаешь, что это такое?
— О да, — сказала Агата.
Моя магия.
— И захлопнуть уже не смогли. На дне шкатулки даже надежды не осталось.
— Надежды?
— По легенде, когда из ящика Пандоры на людей высыпались все беды и болезни, на дне сохранилась хотя бы надежда.
Агата подумала и оценила:
— Красиво. А все эти… ну, твари… пришли сюда из-за Двери?
Женщина поглядела на развалины по ту сторону котлована. Сказала ровно:
— Не все.
Ох! А ведь она даже не догадывалась, не думала, что…
— …это бывшие ваши сотрудники, да?
— Бывшие, — бледные губы шевельнулись, как бы пробуя слово на вкус. — Бывшие, да…
И женщина так стремительно схватила Агату за волосы, что та не успела не то что увернуться — даже моргнуть. Замерла, не сводя щурившихся от боли глаз с близкого изменившегося лица Анжелики. Страшно как…
Но не страшнее Инквизитора, неожиданно сказала себе Агата. Странно, но здесь, в Кобуци, она стала смотреть на происходящее как бы со стороны, словно сквозь трезвость дня на ночные кошмары: неприятно, конечно, но не так уж и страшно.
Хотя, по идее сейчас она, наоборот, смотрит на явь из сна…
А точно — из сна?
— Знаешь, почему я хочу тебя убить? — пальцы сжались еще сильнее, затрещали не только волосы, но даже натянувшаяся кожа. — Ты у меня и надежду отобрала!
Еще рывок. Агата чуть не взвыла: да с нее же сейчас просто снимут скальп!
— Какую… надежду? О чем вы вообще?!
Анжелика склонилась еще ниже. Выдохнула:
— Ты зачем меня позвала? Зачем вернула? Сейчас меня бы уже не было. Все бы уже закончилось! Я поверила, что смогу… А потом ты вытащила меня сюда, показала… — новый рывок, повернувший Агатину голову к развалинам. — Показала, кем я стану! Этого мало, чтобы захотеть тебя убить?
От сильного толчка Агата чуть не упала. Выпрямилась, оглянулась — Анжелики нигде не было не видно. Вернулась домой, то есть в явь? Надо бы радоваться, но… Агата осторожно ощупала голову — кожа онемела и одновременно горела, но волосы, кажется, на месте.
А
может, женщина все еще здесь, просто ушла, как убегает иногда сама Агата — чтобы не разрыдаться на глазах у людей?Или чтобы кого-то не убить.
Агата, поворачиваясь на месте, прокричала по сторонам:
— Ну конечно, я одна во всем виновата! Что родилась без дара и родители из-за этого создали магический источник, и потом еще случилась война! Что получила — хотя и не просила — магию, и та свела с ума и убила Инквизитора и искалечила Славку! А теперь — оказывается! — виновата и в том, что у… «самодельной» вампирши жизнь не задалась! Давайте еще обвиним меня в том, что здесь, — Агата топнула ногой и обвела окружающее раскинутыми руками, — случилось! Вы же здесь совершенно не при чем! Вы же сделали, что могли! Ну не удалось закрыть Дверь до конца, развернулись и ушли. И пусть вся Кобуци скоро на воздух взлетит — вы тут абсолютно не при чем! У вас ведь есть другие, более важные проблемы! Может, пора уже за что-то и самой отвечать, а?!
Речь, вернее, крик, оказались короткими — Агата с непривычки тут же сорвала голос. Пока откашливалась, обнаружила Анжелику: та стояла на стене, глядя на нее сверху.
— Это ты всё мне?
Агата устало отмахнулась:
— И себе тоже… Но может, вы вовсе не станете такой, как они? На них ведь не только НИЦЭМовские опыты подействовали, еще и облучение Кобуци или как это у вас называется. А вы ведь уехали отсюда почти год назад! Да и с самого начала были не такой, Борис мне говорил…
Анжелика неожиданно улыбнулась — слабо, но уже по-человечески. Кажется, она и правда уходила, чтобы успокоиться.
— Наш пострел везде поспел! Ты и с Борисом обо мне разговаривала?
— Ага.
— Зачем?
— Ну… — Агата пожала плечами. — Я считаю вас своим другом.
— Друг, который хочет тебя убить. Странные у тебя друзья, девочка. Не находишь?
— У меня друзей мало. Так что не буду ими разбрасываться.
— Уже начала.
— Что? О чем вы? — Агата сразу поняла — о чем, вернее, о ком, — и отвернулась, с притворной внимательностью разглядывая туманные горизонты Кобуци.
В обычно невыразительном голосе Анжелики проклюнулось ехидство:
— А хочешь взглянуть, чем он сейчас занят?
— Не хочу!
…Агату кинуло вперед, как при резкой остановке поезда. Даже головой пришлось потрясти, словно ударилась ею о прочное стекло. А за стеклом…
Традиционно наличествовала спальня Келдыша.
Сам Келдыш тоже присутствовал, сидел на кровати — взлохмаченный, небритый. Майка мятая, мятые джинсы. Припухшее, тоже какое-то помятое лицо. Рядом стояла Лиза, что-то выговаривая брату. Агата подалась вперед, буквально прильнула к несуществующему стеклу-преграде.
— …так ты себя угробишь! Ты же видишь, это бесполезно…
Нет, вовсе она не ругалась — упрашивала. Келдыш отсутствующе смотрел в пространство и опустошал тарелку, стоявшую у него на коленях. Агата вспомнила вдруг, что давно ничего не ела (несколько дней?) — питательный состав, который ей вводят в ИМФ, не в счет — и у нее засосало под ложечкой. Келдыш сунул тарелку Лизе, отодвинул чашку с парящим то ли кофе или чаем, сказал хрипло: