Нетрадиционные методы

Начал отрабатывать, в общем, куда как менее сложные, но теперь последовательные, более практичные в применении связки. Применял сейчас не одни лишь нижние конечности, но и ручки-ручки, и холодное оружие - тоже. Даже коротеньким ружейным прикладом, бывало, аккуратно отрабатывал по нежити, раскалывая им хрупкие лицевые косточки резкими выпадами. Не позабыл я и про старую, но добрую лопатку. Здесь, куда меня занесло, все было очень нужно и важно - от кулака до ружья...

Расшибивши очередному костяку его башку, судорожно стучавшую челюстями, я на какое-то время задумался. Прочие, окрестные скелеты пока еще только приближались, поэтому было время залипнуть куда-то в пространство. Не знаю, трудно сформулировать, но сознание словно ухватилось за что-то. На последнем ударе приклада, делая глубокий выпад с подшагом к противнику, я вдруг прозрел и подумал о копьях. Они мне нравятся, несмотря на свою простоту - исконное ведь оружие человеческого мужчины, но бли-и-н, таскаться с оглоблей такой...

«Штык...» - промелькнула мыслишка, как бы между прочим, сама по себе. Но она же, повторно прокрученная в голове, послужила мне озарением.
– «Штык-нож».

Это было очень, очень точное попадание. Но сразу же я выкинул штык-нож из головы, сделавши, впрочем, по его поводу зарубку в памяти. Позднее задумаюсь, как бы мне по-системному прикручивать лезвия к ружейным стволам, чтобы оно было реально полезным инструментом, но не лишним грузом ради понта. Просто в игрушке подобного концепта вообще не существовало - это тоже лишняя тема для разговора с гномами. Хотя бы с тем же Торимом, если еще свидимся. Но это все потом, потом...

Я продолжил монотонное самообразование.

Непросто мне было не сочинить самому себе же, ненароком, обезьяний труд, что закрепил бы лишь грубые ошибки - все же скелетики, даром что твари неутомимые и даже в меру ловкие, были до невозможности, сука, тупы и предсказуемы. Но и нежити мне, неуклюжему дураку, пока хватает. Как минимум ее мне хватало на качественную отработку классных приемов парирования - когда я, типа, не уклоняюсь, но буквально принимаю клинок на броню, как уже пробовал с хашидами, или же на свое оружие, при этом нарочно, усиленно уводя вражескую железку куда-то в сторону от себя.

Со временем я даже приноровился иногда, пока еще не гарантированно, но все же обезоруживать таким образом скелетиков - когда принимал клинки предсказуемой нежити на крепкое, металлическое древко пернача. Было неудобно без левой руки, я постоянно порывался, как бы, ухватиться левой несуществующей кистью за навершие своей стукалки - чтобы сделать блокирование или парирование более жестким, твердым, но вовремя одумывался. Пару раз чуть без пальцев на единственной теперь руке не оставался, когда железка скелета съезжала по трубе пернача не вверх, к навершию, но вниз, к рукояти...

«Перчатки нужны железные».
– подумалось мне.
– «Покрепче, чтобы и въебать можно было, и вообще...»

Короче.

Если же проворачивать этот финт правильно - оружие противника, попадая на древко, скользило по нему и врубалось в ребристое навершие пернача, где вклинивалось в конструкцию. Тогда я размашистым, хлестким движением, и с некоторой даже подкруткой, вырывал рукояти железяк из крепко сжатых костяных кистей. И не думаю, что хватка какого-то хашида окажется сильно крепче, скорее уж наоборот.

Я подобно ребенку улыбался в те разы, когда этот финт получался, когда я улавливал правильную последовательность движений.

Но иногда все происходило таким образом, что клинки противника в перьевой конструкции не застревали - они соскальзывали дальше, в сторону, и разоружение не прокатывало. Просто я еще не обучился должным образом чувствовать свою стукалку и подкручивать ее таким мудреным образом, чтобы гарантированно помещать чужие железяки между этими чудными зазорами, или же, скорее, захватами. Это ведь явно нарочно предусмотренная конструкцией фехтовальная «ловушка» для клинка, для обезоруживания...

Но и ладно.

Иногда оно, может, и не получается, но даже в случае якобы, блин, неудачи, - когда клинок противника соскальзывает прочь со стукалки, - у меня образуется возможность придать уже сильно провалившемуся на меня скелету лишь еще большее ускорение, еще больше нарушить его равновесие, его стойку. Тогда я буквально отправляю оппонента вслед за его улетевшим куда-то вбок клинком.

А ведь там еще тысяча и один выгодный вариант открывается: можно, взять например, простую подножку применить, или даже попробовать нежно приобнять завалившегося на тебя или вбок оппонента, чтобы приголубить в условные печень или сердце вовремя снятым с пояса ножичком. Вот только у меня теперь лишь одна хватательная конечность в наличии. Поэтому вариантов будет уже не тысяча и один, но несколько поменьше.

Впрочем, мне ведь хватит и хорошей возможности, не знаю, чтобы по-простому, кулаком или ободом щита проломить кому-то пустотелый ебальник. Но опять же, как говаривала одна спорная знаменитость, бояться нам нужно не зазнаек с тысячами страшненьких кунг-фу приемов и финтов, но именно мастера, что однажды отработал до совершенства один единственный удар. Да и прижизненно мне кто-то сказал, что средневековое нормальное фехтование - это, вроде, десяточка самых простых приемов, где все решается за секунды, где важно, скорее, быть тяжелее и быстрее, но не разучивать какие-то связки древней самурайской школы меча...

Но...

Я же ведь это все, эти парирования и простенькие уклонения, эти скучные удары - оно все я худо-бедно научился проворачивать за какие-то смешные минуты. Конечно, предстояло еще оттачивать движения до идеала, до автоматизма, чтобы не думать и просто делать. Но тысяча чертей, это же только начало! И оно доступно даже самому обычному человеку. А какого уровня можно достигнуть условно бессмертному сверхчеловеку, особенно если действовать не по проторенным дорожкам, но методично и планомерно вырабатывать свои собственные, нетрадиционные методы?

Каковым же окажется мой предел?

Простые, прямые удары сжатого кулака, что пробьют насквозь грудную клетку обычного человека или вообще смертоносного чудовища. Взмахи зазубрившегося, грубого, и неухоженного лезвия - которое, тем не менее, безжалостно разрежет, разрубит и разорвет даже самые плотные, самые крепкие композитные материалы, не говоря уже о бренной плоти. Скорость мышления и движения - которые, возможно, позволят тебе избежать даже выстрелов вплотную, не говоря уже об ударе клинка. Адреналиновая пальба на предельно близком расстоянии с противником глаза в глаза и ноздря к ноздре - когда станет возможным воочию наблюдать чужой страх смерти. Зачастую, верное служение пороху и металлу лишает тебя подобного удовольствия.

А в своем размышлении я забредал лишь дальше и дальше, все глубже погружался в далекое, но такое желанное...

Тяжеленная, но герметичная и совершенно непрошибаемая, несокрушимая вражьим ударом броня, что укрывает тебя сплошь - сверху и донизу. Которая даже и не замедлит тебя и твою неудержимую поступь Джаггернаута, сминающую еще живое вражеское мясо. А что не менее важно - это ведь будет броня, что тебя не изувечит, что не скажется на твоем необратимо конечном здоровье. Оно пригодится те... мне впоследствии - позволит мне не выживать, но именно проживать свою вторую жизнь уже за пределами жерновов войны. Может, оно позволит мне побыть и просто хорошим мужем. Может - отцом...