Неукротимый голод
Шрифт:
Арк установил точку обзора на внешнем краю основного скопления пешеходов и промотал запись на значительно меньшей скорости.
Драккал прищурился, когда из толпы вырвалась громоздкая фигура, отбросив в сторону нескольких испуганных прохожих, по крайней мере трое из которых упали на землю. Аркантус снова поставил запись на паузу и увеличил изображение лица фигуры.
Эти черты были одновременно чужими и знакомыми, Драккал смотрел на свое собственное лицо. Но в его глазах горел хищный огонек, клыки были оскалены в рычании, а грива почти стояла дыбом. В выражении его лица было мало признаков
— Черт возьми, — раздраженно сказал Драккал.
— Ммм, — Аркантус скривился, копируя выражение лица друга. — Это то, что она видела. Можешь понять, почему она сбежала, опасаясь за свою жизнь?
Большая часть бесцельного гнева, переполнявшего Драккала, исчезла. Как он не понял этого раньше? Как ему удалось заставить свою пару думать, что он представляет самую большую угрозу для ее безопасности, когда он должен был быть ее самым яростным защитником?
— Итак… что мне делать? — спросил Драккал.
Аркантус поднял руку ладонью вверх и пожал плечами.
— Ты когда-нибудь просто пытался быть… спокойным?
— Обычно я здесь самый спокойный и собранный, Аркантус.
— Тебе нужно заслужить ее доверие. Покажи ей, что ты не угроза, дай ей почувствовать, что она все контролирует.
— Она боец. Если я проявлю слабость, она возьмет на себя инициативу и нападет.
— Я предполагаю, что у нее был спрятан бластер, который она украла у тебя, но она даже не потянулась за ним.
Хвост Драккала беспокойно завилял, а уши дернулись, прежде чем снова прижаться. Он запустил пальцы в гриву и покачал головой.
— Слишком много свидетелей. Она не тупая.
— Нет, она не тупая. Используй это. Дай ей понять, чем ты можешь быть полезен.
— Она не подпускает меня достаточно близко, чтобы сделать это.
— Давай, Драккал. Ты котенок или лев?
Драккал впился взглядом в Арка.
Аркантус махнул рукой.
— Если тебе нужно, чтобы я пошел с тобой и держал тебя за руку…
— Нет, — отрезал Драккал. — Я разберусь.
— Завтра. Дай ей — и себе — немного времени, чтобы успокоиться.
Инстинктивной реакцией Драккала было бы зарычать и опровергнуть это предположение, но он сдержался. Его нынешнее душевное состояние было нетипичным, и чем больше он уступал ему, тем сильнее оно становилось.
— Рад видеть, что ты наконец принял свою материнскую сторону, Арк.
Аркантус ухмыльнулся.
— Думаю, то, что ты ведешь себя как чрезмерно чувствительный котенок, пробуждает это во мне.
Драккал медленно, размеренно вздохнул и кивнул. Внутри него все еще бушевала буря, но впервые за несколько недель он мог слышать собственные мысли сквозь шум дождя, ветра и грома.
— Чего бы это ни стоило, спасибо, седхи. Ты заноза в моей заднице, но, по крайней мере, иногда ты полезен.
— Я просто благодарен, что на этот раз ты не пришел домой голым.
— Я тоже. Я бы не хотел подрывать твою самооценку, заставляя тебя чувствовать себя совершенно неполноценным.
Аркантус усмехнулся.
— Я рад, что ты наконец-то в хорошем
настроении. А теперь иди помой рот от шерсти или что-нибудь в этом роде. Мне нужно работать.— Укуси меня, седхи, — сказал Драккал, поворачиваясь и направляясь к двери.
— Только после того, как ты примешь душ, котеночек.
Улыбаясь, Драккал вышел в коридор. Эта улыбка исчезла, когда он направился в свою комнату. Мысли о терранке заполнили его разум, разжигая тоску и похоть. Его пах болел от потребности, которая слишком долго оставалась неудовлетворенной, создавая глубокий дискомфорт внизу живота. Независимо от того, как он контролировал свое дыхание и походку, эта боль не утихала.
К тому времени, как он добрался до своей комнаты, он снова был возбужден. Ему нужно было облегчение. Ему нужна была его земляночка.
Он совершал ошибки в отношениях с ней, но это еще не конец. Он не сдавался — и не сдастся. На этот раз он все сделает правильно, он построит что-то долговечное, он построит что-то настоящее.
Он зашел в ванную и разделся. Его член, который ничто не могло сдержать, частично вышел из ножен. Яйца были тяжелыми, чувствительными и казались чрезмерно полными. Стараясь не обращать внимания на дискомфорт, он подошел к панели управления на стене и включил воду.
Все, что ему было нужно, — это принять душ, чтобы прочистить голову, а затем он мог переключить свое внимание на важную работу — выяснить, как завоевать доверие терранки.
Драккал глубоко вдохнул, втягивая пар, который уже валил из душевой кабины. Жар заставил его подумать о тепле, исходившем от тела терранки, когда он выводил ее из зоопарка Фолтхэма. Теперь он почти чувствовал ее запах, на этот раз у них не было достаточно прямого контакта, чтобы ее аромат впитался в его мех, но он был настолько отчетлив в его памяти, что казался почти реальным.
Он заставил себя перешагнуть через небольшой выступ и пересечь силовое поле, чтобы войти в просторную душевую кабинку. Он никогда так остро не ощущал легкое покалывание, которое вызывал невидимый барьер на его коже. Драк расположился в центре кабинки, прямо под струей горячей воды, и позволил миру исчезнуть из сознания, когда нежный звук воды и ее ласка окутали его. Осталась только его земляночка.
Веки дрогнули и закрылись.
Образы земляночки — ее обнаженное тело, которое он видел собственными глазами, смешанное с позами и движениями из его воображения, — промелькнули в его голове. Его член дернулся, а мошонка напряглась. Мысленным взором он потянулся к ней, и она не отодвинулась.
Правая рука Драккала сомкнулась вокруг основания его теперь полностью выступившего члена. Прерывистое дыхание вырывалось из приоткрытых губ, разбрызгивая капли воды. Его прикосновение было столь же болезненным, сколь и приятным, но он не мог отказаться от него сейчас, он нуждался в разрядке. В его воображении это была рука терранки на члене. Сделав глубокий вдох, он поднял руку вверх.
Пальцы и ладонь были грубыми на чувствительной коже члена. Это было почти невыносимо, но вспышка удовольствия под этим дискомфортом была неоспорима, от чего по его спине пробежала такая дрожь, что с шерсти стряхнулась вода. Он издал низкое рычание.