Неукротимый голод

Общественный транспорт.

Она бросилась к нему, лавируя между бродящими покупателями и случайными прохожими.

Крики и проклятия позади нее вернули ее внимание обратно. Она оглянулась через плечо и увидела, как ажера вырвался из толпы, сбив при этом по меньшей мере трех пешеходов. Он резко остановился, мотая головой из стороны в сторону, раздувая ноздри, как будто нюхал воздух.

Его глаза метнулись к Шей, и он встретился с ней взглядом. Отраженный свет от множества вывесок и голографических изображений вокруг заставил радужки вспыхнуть. Он перешел на бег, набирая за первые несколько шагов больше скорости, чем должно было быть способно любое существо его габаритов.

Резко выдохнув, Шей повернулась лицом вперед, отпустила живот и замахала руками, толкая свое тело как можно сильнее. Удары отдавались в ее ногах и по всему телу каждый раз, когда одна из ступней опускалась. Она чувствовала это каждым суставом, каждой костью, вплоть до своих чертовых зубов.

Дойдя до указателя, она свернула в широкий коридор, на который он указывал. Ноги заскользили, угрожая выскользнуть из-под нее. Недооценив, насколько сильно живот нарушал равновесие, она перестаралась и чуть не упала по инерции.

Краем глаза она видела, как ажера несется к ней.

Шей, спотыкаясь, двинулась вперед, схватилась за чье-то пальто, чтобы не упасть, и поспешила по коридору. Чужие лица, тела и цвета проносились со всех сторон, их детали сливались в размытом движении. Она могла сосредоточиться только на том месте впереди, где потолок поднимался под углом и уходил вниз — на лестнице, ведущей к трамвайной остановке. Это был самый быстрый маршрут, но это также было место, где пешеходное движение выглядело наиболее загруженным.

Это все же лучше, чем останавливаться и ждать лифт, не так ли?

Мурашки тепла распространились по ее спине, потрескивая вверх и вниз по позвоночнику. Даже если ворчание и крики из толпы не выдавали приближения ажеры, Шей могла чувствовать, что он приближается. Еще несколько секунд, и она почувствует его дыхание у себя на затылке. Затем его когти вонзятся в ее кожу.

Теперь лестница была всего в нескольких метрах, достаточно близко, чтобы она могла видеть, насколько все забито инопланетянами по обе стороны центральной перегородки.

— Стой, самка! — скомандовал ажера прямо у нее за спиной.

Конечно, ажера.

Шей не позволила себе ни секунды колебаний. Добравшись до ступенек, она хлопнула ладонями по наклонной центральной перегородке, которая была в лучшем случае шириной в две трети метра, и использовала импульс, чтобы запрыгнуть на нее. Каждый мускул в ее ногах протестующе закричал, когда она это сделала. Она приземлилась на перегородку на бедро.

Вот прелесть быть арбузом, Шей.

Ажера зарычал. Шей оглянулась, когда он сделал выпад, протягивая к ней свою большую, не кибернитическую правую руку. Кончики его пальцев коснулись ткани ее капюшона. Прежде чем он успел ухватиться за одежду, инерция движения Шей и сила притяжения унесли ее за пределы его досягаемости.

— О черт, о черт, о черт, чееееерт! — шепотом прокричала она, мчась по разделительной полосе. Она обхватила руками живот, чтобы защитить своего будущего ребенка, и каким-то образом изогнулась так, что заскользила на заднице.

Существа по обе стороны лестницы, у некоторых из которых конечности свисали через перегородку или опирались на прикрепленные к ней перила, отпрянули, когда она промчалась мимо. Она достигла дна за несколько секунд. На мгновение она оказалась в воздухе, и ей показалось, что она чуть не сломала спину, поджав ноги под себя и выпрямив туловище.

Шей приземлилась на ноги с таким толчком, что у нее клацнули зубы. Инерция толкнула ее вперед, и туловище наклонилось. Единственное, что удержало ее от падения лицом на пол, было массивное тело траликса — он должен был быть почти трехметрового роста и сложен из сплошных мышц. К счастью, ей удалось вскинуть руки и принять на них основную тяжесть удара, когда она ударила траликса в зад.

Она отодвинулась от него, схватившись за живот и застонав от острой боли в области таза. Она судорожно вдохнула и хрипло выдохнула, желая избавиться от дискомфорта.

Низкое, рокочущее рычание прямо перед ней заставило ее поднять глаза. Она запрокинула голову, чтобы встретиться взглядом с раздраженным траликсом, который повернулся к ней лицом.

Траликс наклонился к ней.

— Я должен раздавить тебя, ты…

— Классная задница, — сказала она, подмигнув траликсу.

Его лоб нахмурился, а кожа — пестрая смесь пурпурного и голубого — потемнела, как будто он покраснел. Его губы изогнулись в удивительно мягкой улыбке.

Шей заставила себя улыбнуться в ответ, несмотря на затяжную боль, и повернулась, чтобы найти своего преследователя.

Ажера уставился на нее с верхней площадки лестницы, сузив глаза и прижав уши. К счастью, пространство между толпами по обе стороны лестничной перегородки было слишком узким для его широкоплечего телосложения, и…

Ажера запрыгнул на разделительную полосу и начал быстрое снижение.

— Чееееерт, — захныкала Шей.

Она развернулась и поспешила мимо траликса, при этом шлепнув его по заднице уже специально, и направилась к платформе, где многовагонный трамвай загружал и выгружал пассажиров. Ажера снова взревел, и часть жара отхлынула от лица Шей. Она не позволит себе остановиться, она могла это сделать. Это была ее стихия. Это ничем не отличался от любого крупного города, в котором она бывала на Земле, несмотря на инопланетное население.

Она влилась в поток пассажиров, спешащих на посадку, пробегая мимо медлительных.

— Терранка! — голос ажеры донесся до нее сквозь шум толпы, снова прямо за спиной.

Она рискнула еще раз оглянуться и увидела, как он проталкивается сквозь толпу. Он быстро догонял ее, несмотря на плотность движения.

Шей, спотыкаясь, прошла через открытые двери в передней части трамвайного вагона и, не обращая внимания на протесты ноющих ног и спины, пригнулась, чтобы спрятаться среди более крупных пассажиров, и поспешила в противоположный конец вагона.

Окружающие хмурились, свирепо смотрели и ругались, когда она проскальзывала мимо, но Шей не замедлила шаг. Она поймала себя на том, что одновременно благодарна судьбе за то, что никогда не страдала клаустрофобией, и проклинала свой чрезмерно чувствительный нюх. В этом тесном пространстве усиливался запах потных тел, экзотических духов и специй.

— Я чувствую твой запах, терранка, — сказал ажера откуда-то из-за спины. — Больше никаких побегов.

Он чувствовал ее запах? Даже среди всего этого? Насколько сильно от нее воняло, несмотря на то, что она приняла душ сегодня утром?