Невероятная очевидность чуда

Ей этот квест с ужастиками не пройти однозначно!

Это ей только казалось, что она сильна духом, волей и характером, прямо эге-гей, какая крутая! А вот сейчас выяснилось, что ни фига не эге-гей и не крутая, а очень даже слабая и бессильная, и вообще…

– Так, Ева, – одернула она себя шипящим, придушенным шепотом, – давай, соберись! – И поворчала, как старушка: – Страшно ей, саспенс, етить его понимаешь, она словила, ой-ей-ей… Делом займись, чтобы херня всякая в голову не лезла!

И решительным движением из серии «а вот вам шиш!» она нашарила рукой на полу возле себя смартфон и активировала его, сразу же убавляя яркость экрана.

И, поддерживая в себе состояние отрезвляющей злости и недовольства, Ева вошла в одно из приложений и пролистала скачанные туда файлы.

– Делом, говорите, – шипела раздраженно-ворчливо она на себя, – будет вам дело. Вот вам занятие, Ева Валерьевна, – найдя искомый документ, немного успокоилась Ева.

Недавно в медицинском научном журнале по ее профильной специализации вышла интересная статья, которую Ева давно хотела прочитать, как и еще одну статью, той же тематики, но уже в медицинском индийском альманахе с очень хорошим переводом. Обе эти статьи еще с неделю назад она закачала себе на смартфон, чтобы обязательно проштудировать при случае, да только времени никак не выкраивалось для внимательного, с толком и расстановкой изучения материала.

Ну, вот тебе и место, и, чтоб ему… время для того самого вдумчивого изучения – поворчала-поругалась еще немного она на себя, но уже умеренно, без огонька, так, вдогонку, прежде чем начать читать.

Врубиться в материал статьи сразу не удалось, несколько раз подряд Ева перечитала первое предложение, устремляясь всеми своими думами совсем в ином направлении, а именно: что там сейчас в доме происходит и что с Орловским, – какие там на фиг исследования ученых. Но волевым усилием ей все же удалось уговорить себя отключиться от этой темы, пусть и остро животрепещущей в самом что ни на есть прямом смысле, отлично понимая, что, «трепеща» и вибрируя, мужскому делу Павла в данный момент она никак не сможет помочь. Зато, поддавшись сильным эмоциям, себя она точно накрутит до состояния нервного срыва. И так поуговаривала-поуговаривала она себя какое-то время, и через несколько минут ей все же удалось сосредоточиться на чтении, а вскоре и погрузиться полностью в статью.

Когда Ева услышала легкие шаги двух человек, зашедших в комнату, то она даже не сразу сообразила, что это за шум отвлек ее от чтения, поэтому даже не успела толком отреагировать на возможную внешнюю угрозу, испугаться и подняться на ноги, когда дверца шкафа отворилась и перед ней предстал Орловский в компании Данича.

– Нет, я, конечно, всегда знал, что вы человек неординарный, Ева Валерьевна, но что у вас настолько мощная выдержка и крепкие нервы, чтобы во время нападения на ваш дом и боя, можно сказать, рокового, вы будете спокойно себе что-то читать, даже и предположить не мог, – с преувеличенным, наигранным уважением произнес подполковник.

– А что, сидеть в кромешной темноте и тишине, запертой в шкафу в полной неизвестности и умирать от страха, по-вашему, Константин Алексеевич, лучше? – поинтересовалась у Данича Ева не самым любезным образом и, опершись руками о заднюю стенку шкафа, встала на ноги.

Павел шагнул вперед и подал ей руку, помогая подняться.

– Мы победили? – спросила Ева, настороженно всматриваясь в лицо Орловского, не сумев-таки скрыть своей тревоги, как ни пыталась она хорохориться и выдерживать спокойную уверенность.

– На этом этапе да, мы победили, – вместо Павла ответил на вопрос девушки Данич.

– Что значит «на этом этапе»? – выйдя из шкафа, но продолжая крепко держаться за руку Орловского, спросила Ева, посмотрев на подполковника.

– Это значит, Ева Валерьевна, – пояснил он с легкой улыбкой, – что двое террористов-диверсантов, которые стали причиной смерти вашего соседа и пытались проникнуть в ваш дом, обезврежены и не успели нанести ущерба и причинить вреда вашему имуществу. Разве только замки на двери черного хода вам придется поменять. Но уверен, с этой задачей легко справится Павел Андреевич.

– И нам теперь ничего не грозит? – все выясняла Ева подробности. – Больше никто не попытается проникнуть в дом с… А кстати, с какой целью они сюда к нам притащились-то? – пришел вдруг ей в голову закономерный, логичный вопрос.

– Это предмет обстоятельного разговора, Ева Валерьевна, – легонько качнул головой Константин Алексеевич, – так, на бегу и в двух словах, не объяснишь.

– Давайте обстоятельно, – согласилась Ева с предложенным «форматом» объяснений, – и не в двух словах.

– Ну-у-у… – протянул иронично-задумчиво подполковник, – тогда, возможно, будет удобней поговорить, скажем, за чаем в столовой, а вам, как мне отчего-то кажется, Ева Валерьевна, комфортней будет принять участие в беседе, когда вы оденетесь, – заметил вроде как бы между прочим Данич.

– Оденусь? – удивилась Ева и, опустив голову и осмотрев себя, обнаружила, что стоит босиком на полу, а из одежды на ней только шелковый пижамный костюмчик, состоящий из шортиков, правда, длинненьких, и маечки на тонких лямочках, мало что скрывавшей из того, что находилось под ней.

– М-да, – заметила Ева, даже не подумав смущаться, – пожалуй, вы правы, Константин Алексеевич, одеться было бы для меня, несомненно, удобней.

– Давайте так поступим, – внес конструктивное предложение Орловский, – мы с Константином Алексеевичем спустимся вниз, поставим чайник, сделаем чай и сообразим что-нибудь перекусить, а Ева Валерьевна оденется, приведет себя в порядок и присоединится к нам.

– Отлично, – оценила предложение Павла Ева и, наконец отпустив его ладонь, которую неосознанно сильно сжимала все это время, прошагала вперед к выходу из комнаты, шлепая босыми ступнями по паркетной доске.

Минут через десять, спустившись на первый этаж и двигаясь в кухню, Ева уловила смесь приятных, домашних и успокаивающих запахов, вызвавших у нее заодно приступ нервного аппетита: аромат дорогого, душистого, крепкого черного чая и подогретого свежего хлеба, наверняка с дивной хрустящей корочкой, от одной мысли о которой хотелось немедленно укусить эту хрусткую горбушку, и каких-то пряностей, и еще чего-то неуловимого, тонкого, гармонично встраивающегося в мелодию этих запахов.

Мужчин она обнаружила сидящими за щедро накрытым к ночному перекусу столом – чай, как и унюхала Ева, заваренный в большом керамическом чайнике, духмяный, теплый хлеб, явно подогретый в хлебопечке, белый легкий молодой сыр, а к нему помидоры, базилик и маслины, масло и тонко нарезанная вяленая рыбка, а на другой тарелке запеченная холодная индейка, тоже порезанная тонкими ломтиками под бутерброды, и что-то еще, что она с ходу и не разглядела.

– Мужчины, – выдвинула свою самую решительную пропозицию Ева, не торопясь садиться за стол, – я хоть и вялопьющий человек, не способный оценить специфику серьезной, крепкой пьянки, никогда не умевший вдумчиво и с удовольствием выпивать, только не знаю, как вам, а мне в данный момент просто совершенно необходимо подлечить истрепанные нервы и поддержать сердечную мышцу дедушкиной настойкой.