Невеста двух господ

— Да! — тут же выдвинулся вперед длиннющий типчик и, бросив оппонента, ринулся к новому персонажу. — Я по приглашению, присланному в Академию Практической магии!

— Я тоже! — семенил вслед за ним помятый старичок.

— Мне сказали, вам требуется учитель магии и этикета, — скромно улыбнулась я. Точнее, сказать, улыбнулся.

— Проходите, — сдавленно произнес встречающий.

Я бы на его месте тоже ждала от Академии более презентабельную подборку кандидатов на должность учителя. Не просто магии, так еще и этикета. Подозреваю, он уже заподозрил, что уж с чем, с чем, а с этикетом двое из нас точно не знакомы. Мои шансы не быть изгнанной в ближайшие пару минут повышались на глазах. Даже если через мгновение окажется, что о своем визите нужно было уведомлять заранее и в письменной форме. Или предоставить рекомендации. На самом деле у нашего города есть маленькая хитрая особенность — у нас не только каникулы зимой, но и все хорошие, высокооплачиваемые преподаватели в этот период уезжают в теплые страны и показывают своим детям края, где не бывает снеговиков.

Так что, против «вечного зануды» и нетрезв… в смысле, «непризнанного гения» у меня есть все шансы!

Проходя в калитку, я почувствовала легкое касание чужой магии — наверняка стена была зачарована на проверку на темные намерения и запрещенную магию. Остается надеяться, что на изменение внешности здесь не проверяют. Хотя тогда бы сюда не пустили добрую половину сильных магинь. И половину недобрых тоже. Говорят, что некоторые маги-мужчины тоже не брезгуют иллюзиями, если не способны управлять своим телом на физическом уровне. Недаром во всех просвещенных королевствах заключение брака считается законным только, если молодожены явились в магистрат без чар иллюзии или артефактов, меняющих внешность. Вот в магистрат мне сейчас точно нельзя соваться.

— Меня зовут Луиджи Симони, — торжественно объявил провожатый, когда завел нас через парадную дверь и показал, где можно оставить верхнюю одежду.

Когда мы проходили через дверь, меня кольнуло еще какое-то, более сильное заклинание, чем на калитке. Кажется, тоже ментальное, а значит, поставленное на наши намерения. Господин Луиджи мимоходом успел вытащить три стеклянных шарика из резного ларца рядом с дверью. Это наверняка отчет о том, что удалось выведать у нас с помощью заклинания. Моему отцу когда-то предлагали купить подобное устройство, но он счел, что у нас слишком мало недругов, чтобы тратить деньги на такую серьезную защиту для дома. Скоро эти шарики перекочуют в руки тех или того, кто будет решать, оставаться ли нам в доме или нет. Надеюсь, я не питаю к будущему жениху ненависти скрытой даже от самой себя.

— Будлей Знанскый! — высокопарно представился длинный учитель магии. — Профессор снежной и ледяной магии кафедры Воды Академии Практической Магии.

Господин Луиджи Симони кивнул ему в ответ с самым важным видом. А я подумала, что Будлей Знанский очень хороший маг, раз умеет замораживать одним своим видом.

— Пантелеймон Верховигский! — стараясь подражать ему, пробубнил старичок. — Кандидат магических наук, обладатель звания «Гран этикет» при эдельрейском Клубе Этикета.

Ни разу не видела этого чудака в Клубе Этикета, но ладно. Зато родители у него были чудные — назвали сына не Норландским именем, да еще таким чудным.

— ДарИн Морозницкий, — с перепуга представилась я настоящим именем своего поддельного обличия. Не успела ничего столь заковыристого, как у моих соперников придумать. — Эм… снежный маг. Студент, подрабатываю репетиторством. Имею диплом о полном курсе этикета при городском клубе.

Будлей Знанский посмотрел на меня так, словно понял: я здесь только для того, чтобы он лучше выглядел на моем фоне. Впрочем, о Верховигском он думал то же самое. Господин Симони посмотрел на меня так же, как и на прочих кандидатов. Возможно, даже с чуть большим уважением.

Я шла за господином Симони, судорожно размышляя, какие-такие аргументы можно привести в подтверждение того, что я тут не случайно. Рядом с профессорами студент смотрится бледно. Тем временем встречающий предложил нам пройти «на собеседование к господину», Знанский и Верховитский поломились вперед, вслед за ним, норовя затоптать друг друга по дороге, а я потащилась в хвосте, крутя головой по сторонам и запоминая дорогу. Вдруг придется спасаться отсюда бегством? Не то, чтобы точно спасусь, но хотя бы попытаюсь.

Особняк оказался действительно старым, с каменными стенами крупной кладки, отделанными темным деревом. Двери тут тоже были массивными и широкими. В таком доме легко можно обороняться от незваных гостей. Кое-где я заметила и слуг, выглядящих слишком подозрительно подтянутыми для наших местных расслабленных наемных работников. И взгляд их выражал не столько любопытство, как это бывает у прислуги, а скорее спокойное внимание. К тому времени, как я начала жалеть, что явилась сюда без приглашения — лучше было попробовать расспросить какую-нибудь говорливую служанку из соседнего дома, мы пришли вглубь дома, к двери, сделанной из более дорогой породы дерева, чем большинство прочих. Кажется, это хозяйский кабинет, если я хоть что-нибудь понимаю в богатых домах. Бежать становилось поздновато.

— Кто первый изволит пройти на собеседование к хозяину? — ровным тоном поинтересовался Луиджи Симони.

— Я! Я… изволю… — сначала вылез вперед, а потом спохватился, что ему нужно обучать кого-то этикету Будлей Знанский и сделал важный вид.

Господин Симони с видом полного понимания, покивал головой, предложил нам со вторым кандидатом присесть, и открыл перед самым великим знатоком этикета дверь, за которой они и скрылись. Мы со старичком переглянулись и, как по команде, дружно уселись на лавку. Старичок крутился на лавке, вздыхал и оглядывался по сторонам. Ну, как ребенок. Я старалась услышать, что происходит за дверью. Но на ней, разумеется, стоял магический полог, и до нас не донеслось ни слова. Но была одна странная вещь — господин Симони обратно так и не вышел, хотя по-хорошему, проводив гостя, должен был оттуда выйти и предоставить возможность своему нанимателю самостоятельно разговаривать с кандидатом. Надеюсь, что это был не сам замаскированный хозяин дома! Или, что еще хуже — не замаскированный. Правда, темноволосый, среднего роста кареглазый господин Симони вовсе не походил на представителя династии Кильверийских королей, но бабушка могла и ошибиться в своих предположениях и сейчас здесь живут совершенно другие люди.

Через пятнадцать минут дверь в кабинет открылась, и наш провожатый вытолкнул оттуда господина Знанского чуть ли не силой. Тот было собрался повернуться, ухватившись за дверной косяк и что-то добавить на прощание, но увидев наши со старичком изумленные лица, отцепился от косяка, сделал степенный вид и важно поплыл прочь. Напряженный господин Симони побежал за ним. Я нервно потела лоб и щеки, а старичок Верховитский приободрился.

— Не самый достойный учитель для порядочного человека! — торжественно провозгласил он, повернувшись ко мне.

Я неопределенно промычала что-то в ответ. А вдруг нас кто слушает? Но Верховитскому хватило и того.

— Вот, даже вы, не зная его, это понимаете! — торжественно потряс указательным пальцем в воздухе бывший преподаватель. — А я годами страдал от нападок этой, не побоюсь этого слова, демонической личности! Вы знаете… — начал было увлеченно рассказывать он, не обращая внимания на то, слушаю я его или нет.

Но тут вернулся господин Симони и спас меня. Он с усталым видом, видать от Знанского не хило досталось, завел суетящегося вокруг него старичка в кабинет и скрылся там вместе с ним.

Так я осталась одна — в тревоге и неизвестности. Именно из-за них я чуть не начала грызть ноготь, но вовремя вспомнила, что парни такими вещами не занимаются. На этой волне оглядела себя и села чуть непринужденнее, мужчины всегда стараются занять побольше места вокруг своей драгоценной персоной. А мне сейчас отдуваться перед господином, которого так просто не проведешь.

Вскоре, гораздо быстрее, чем Знанский, Верховитский тоже вышел из кабинета, но цепляться за косяки не стал. Наоборот, он вылетел оттуда довольный и сияющий. Господин Симони терпеливо предложил ему пройти за ним и повел по коридору, но повернули они чуть раньше, чем со Знанским, я внимательно смотрела. И тут же меня обуял соблазн украдкой заглянуть в кабинет — есть ли там кто-нибудь. Но если я ошиблась, и хозяин кабинета не сам Симони получится курьезно.