Невеста Лесовика

Перебежками, перебежками, нырками и выныриваниями, я крепко взяла след и уже не отпускала его до самого оврага, где завеса отгораживала городские и пригородные угодья от лесных. Хозяин леса остановился перед отвесной толщей земли и посмотрел наверх. Пока он был занят этим созерцанием, я подкралась ещё чуть ближе и, дождавшись порыва ветра, снова нырнула в траву. А когда из неё выглянула, глядь, а Лесовика-то уже и след простыл. Я головой закрутила, давай его искать, а он как сквозь землю провалился. Исчез, и всё тут!

— Тьфу на тебя! — выругалась, поднимаясь из колючей травы.

— Чего это сразу тьфу? — спросил мужской голос у меня из-за спины. Ну вот всем богам клянусь, что оно у меня не нарочно получается. Само оно. Как-то…

Мой левый локоть дёрнулся сначала вперёд, увеличивая амплитуду и беря разгон, а потом со всей дури дал назад — прямо под дых стоявшему у меня за спиной Лесовику. Тот жалобно взвыл и зашуршал травой назад, подальше от меня.

— Ой, — спохватилась я, — прости. Оно само как-то. Случайно.

— Случайно?! — прохрипел Лесовик, согнувшись пополам.

— Я же говорила, что у меня реакция спорая и непредсказуемая. Ничего не могу поделать. Поэтому ты ко мне со спины, пожалуйста, больше не подкрадывайся.

Лесовик, подышав немного в полусогнутом положении, наконец, разогнулся, но руку с живота так и не убрал.

— К тебе, значит, со спины подкрадываться нельзя, — сказал он укоризненно, — а ко мне можно? Ты чего за мной шла? Всё поле вон истоптала.

Я оглянулась, ища взглядом следы своего преступления, но поле выглядело целёхоньким.

— Ничего я там не истоптала! — вспылила в ответ. — Так… примяла чуть-чуть. И то сбоку. Подымется, — добавила в своё оправдание.

— Зачем шла, говорю, следом? — усмехнулся Лесовик.

— Да так… — стыдливо отвела взгляд. — Посмотреть хотела, чем ты тут занимаешься. Опять с хмарью шёл разбираться?

— Надеюсь, что не с ней. У меня и без неё забот хватает.

— А каких? — заинтересованно подняла взгляд.

— Разных, — улыбнулся он.

— А можно мне с тобой пойти? Может, я чем помогу. Ну, или просто компанию составлю. Вдвоём-то оно всяко веселее.

Судя по задумчивому лицу Лесовика, моя идея ему не понравилась. И веселее ему явно было бы в одиночестве, а не со мной.

— Драться я больше не буду, правда, — пообещала невинным голосом. Всё равно со мной больше одной оказии за день вряд ли могло приключиться.

— Да не в этом дело, — ответил Лесовик. — Тут другая проблема. Но оставлять тебя одну мне тоже как-то перехотелось. А то вернусь, а у меня ни полей, ни города. У-ух непоседливая мне досталась невеста.

— Я не невеста, — поправила его. — Это же не меня, а Василину должны были на жертвенник положить.

— Но положили-то тебя, — возразил он, а после протянул мне руку. — Я за завесу собирался, пойдёшь?

— Пойду, конечно, — согласилась я и вложила свою ладонь в его. Заодно решила посмотреть, как можно отсюда выбраться.

Вот не зря говорят, что любопытство до добра не доводит. Руку, которую я так доверчиво вложила в ладонь Лесовика, сжали мужские пальцы и резко потянули вперёд. Ну а за рукой, конечно же, подтянулись и другие части моего тела. В общем, я была бесцеремонно впечатана в мужскую грудь и тут же заброшена на плечо. Поза, надо признаться, казалась мне слишком знакомой.

— А других способов прохождения через завесу что нет? — взвыла я, оказавшись вниз головой.

— Есть, конечно, — отозвался Лесовик. — Но хрупким девушкам они не подходят.

— А ты на мою хрупкость не заглядывайся. Она на деле покрепче твоей выносливости окажется.

О том, что крепкость ко мне приходила совершенно внезапно в минуты опасности, я предусмотрительно решила умолчать. Да и что рассказывать, когда Лесовик уже и сам пару раз убедился, какая у меня тяжёлая рука и острый локоть?

Придерживая свою ценную ношу — то есть меня — он сделал несколько шагов назад, как выяснилось, для разгона и буквально взлетел по отвесному обрыву. Меня же так сильно впечатало в его плечо, что в лёгких не осталось воздуха для возмущённого крика. Лес за завесой тоже охватило негодование. От резкого порыва ветра он встрепенулся, покачивая деревьями и шелестя листвой. Лесовик же аккуратно поставил растрёпанную и задыхающуюся меня на землю и улыбнулся. У него-то, в отличие от меня, настроение испортиться не успело. Правда, увидев моё лицо, он кашлянул и посерьёзнел.

— А никто не говорил, что будет просто, — сказал он в своё оправдание. — С этой стороны города пологих склонов нет. Приходится так взбираться.

Успокоив дыхание и пригладив растрепавшиеся волосы, я горделиво приподняла подбородок и демонстративно фыркнула.

— А кто сказал, что мне было тяжело? Идём. Куда нам, кстати? — я огляделась, в поисках нужной тропы, но трава была не примятой. Хотя, по идее, здесь должна быть протоптана дорожка.

— Туда, — Лесовик показал направо. — Звуки отсюда нехорошие доносились. Надо бы поглядеть, кто расшумелся.

— Да понятно кто, — пожала я плечами, семеня следом. — Люди, конечно. Кто ещё может в лесу шуметь? — а потом мне вспомнилась эта дурацкая хмарь, и я сбилась с шага.

— Люди людям рознь, — ответил Лесовик. — В своём лесу я не каждому разрешаю шуметь, — и так он это грозно сказал, что я снова оступилась. Хорошо, что у меня в нашем селе хватало дел и в лес за хворостом ходить приходилось нечасто. А то вот так пошумела бы где-то ветками, а тут это суровое и плечистое из-за дерева выпрыгивает. Лесовик, он вроде с виду и добрый, но что-то подсказывало мне, что взаправду его лучше не злить. А то так и пожалеть можно.

— И каким же людям ты разрешаешь в лесу шуметь? — поинтересовалась я, когда Лесовик сбавил шаг и позволил догнать себя. Теперь мы шли бок о бок в неизвестном направлении, которое он общо назвал «туда».

— Тем, с которыми у меня имеется уговор. С твоим селом у меня, например, уговор был. Да и со всеми другими, что на окраине леса. Но находятся ушлые, приезжают издалека и творят, что им вздумается, — ответил он хмурясь.

— И что ты с такими делаешь?

— Сама увидишь, — усмехнулся Лесовик. — До них недалеко идти осталось, — и посмотрел куда-то меж деревьев, будто там было что-то, помимо лесной чащи.