Невеста мёртвого царя

– Ничего себе, интересно тут у вас все устроено…

– Нет никаких «нас». Я тебе не берегиня, добрыми делами не размножаюсь. Предпочитаю по старинке, по любви и в брачную ночь. – отрезал Баюн, сердито сверкнув на меня глазами.

– Ясно. Ну… ладно. Учту. А что нам берегини дадут?

Баюн вздохнул, словно мои расспросы его утомили.

– Совет добрый дадут. И указания, где судьбу твою искать.

Некоторое время я молчала, обдумывая его слова.

– Все равно ничего не понятно. Что значит «судьбу искать»?

– Да то и значит. Где-то в тридесятом царстве есть те, кто нас к твоим матери и сестре приведет. Или к Лиху… если они у него. А может и вовсе не к ним, а сразу к ключу. Вот берегини нам и скажут, к кому идти, чтобы все это узнать, поняла?

Я кивнула, но вопросов все равно осталось еще много.

– Баюн, а ты сам кто? В смысле, я понимаю, что ты кот, ну и человек тоже. А вот откуда ты взялся и что делаешь – не знаю. Расскажи, а?

Юноша равнодушно пожал плечами, ничего не сказав в ответ. До леса шли молча, и я грустно думала о том, что в такой компании дорога будет очень скучной.

– Так. Слушай меня внимательно. С тропы – не сходить. К птицам, белкам и прочему зверью – не прислушиваться. Никому не доверять. Пока не разрешу – ни с кем не говорить. Если поняла, кивни.

Оторопев от его приказного тона, я осторожно кивнула. Мусий, проснувшись, выбрался из мягкой перинки и полез ко мне на плечо. Я хотела снять его и положить обратно, но Баюн меня остановил.

– Не трогай. Его черед тебя от бед защищать, мне и без того работы хватит. Этот лес даже днем не самое благое место.

– А что там? – испуганно спросила я, глядя на темную стену высоченных елок и сосен, тихо скрипевших на ветру.

– Оборотни, кикиморы, мавки, лешачата, болотницы, ну и сам Леший. Последнего можно особо не бояться, он не злой, да и с Ягой дружит, так что не тронет. А вот мелочь всякая по недомыслию полезть может, придется отпугивать. Все, пошли.

Сглотнув, я прикрыла ивника ладошкой и шагнула вслед за Баюном в густой сумрак леса. Тропа, петляя между деревьями, вела куда-то в самую чащу, и с каждым шагом мне становилось все страшнее. Этот лес разительно отличался от тех, что были в моем старом мире – со всех сторон неслись тихие голоса, то звавшие меня по имени, то смеявшиеся незнамо над чем. На расстоянии нескольких шагов от нас то и дело мелькали тени с горящими зелеными глазами.

Тропинка резко вильнула в сторону, скрываясь за огромным дубом, и когда мы обошли его, я взвизгнула, прячась за спиной Баюна – прямо перед нами стояла высокая, зеленоволосая девушка, абсолютно обнаженная и мокрая, словно только что вылезла из воды. В ответ на мой визг она открыла рот, полный острых, как иглы, зубов, и зло зашипела. Ее пальцы вмиг украсили длинные когти, глаза полыхнули недобрым огнем...

От вида лесной жительницы меня затрясло, как в ознобе.

– Убирайтесь отсссюда, чужаки! Это наш лессс! – с этими словами она бросилась на Баюна, но тут же резко остановилась, заметив у него в руках меч.

– Отойди, бедовая. Не то придется болотнику новую жену искать. – мой спутник усмехнулся, делая шаг вперед.

Девушка, хоть и разозлилась еще сильнее, все же оказалась довольно разумной. Разъяренно рыкнув, она убрала когти, и, бросив на нас уничтожающий взгляд, отбежала на пару шагов в сторону, тут же растворившись в лесных тенях.

Баюн обернулся ко мне.

– Испугалась? Правильно, болотницы тут днем самые опасные. Ночью они спят, а им на смену выходят оборотни и мавки. Держись поближе и помни, что я говорил – никого не слушать, с тропы в лес ни шагу. Не то сожрут.

Кивнув, я ухватила Баюна за край длинного кожаного ремня, которым он подпоясывал рубаху, и двинулась следом, стараясь даже не смотреть по сторонам. До самого вечера на тропу больше никто не выходил, только тени кружились вокруг, давая понять, что за нами пристально наблюдают.

– Все, пора на привал, отдохнуть надобно. Костер разводить не будем, не то совсем взбесятся… а вот место для ночлега организовать можно.

От мысли, что нам придется ночевать в лесу, я чуть не застонала в голос.

– Может, лучше дальше пойдем?

– Куда? Нам по лесу еще полтора дня пути, а солнце уже садится. Так что здесь остановимся, и не спорь. – Баюн указал на небольшую полянку, которую как раз пересекала тропа.

– Со всеми этими, которые тут шныряют?! Да они нас во сне сожрут! – я уже начинала откровенно паниковать.

Баюн усмехнулся.

– Сожрали бы, конечно, но не смогут. Яга нам хорошую избушку дала, сейчас сама все поймешь.

С этими словами он достал из мешка игрушку в виде небольшого домика. Выглядела она как живая, и совсем сказочная – у домика были те самые, пресловутые куриные лапки. Когда они вдруг дернулись, я закричала в голос и чуть не отпрыгнула.

– Да что ж ты все голосишь по любому поводу! Или бабам так на роду написано? – Баюн поморщился, прикрыв ухо ладонью.

– Но оно же… шевелится! – трясущимися губами проговорила я, во все глаза разглядывая домик.

– Не оно, а она. Это чистокровная Яговская избушка, такая же, как та, в которой ты крепко спала и сладко кушала. Просто ее уменьшили, чтобы таскать было легче. Когда до болот дойдем, нам на ней еще и ехать придется – тоже верещать будешь на каждом шагу?

– А она нас… не съест?

Баюн посмотрел на меня, как на сумасшедшую.

– Ну, ежели рот у нее найдешь, то может и съест. Я покамест таких случаев не знаю, даром что у Яги столько лет прожил. Ладно, темнеет уже. Не кричи и не беги, сейчас она вырастет. Готова?

Я кивнула, на всякий случай снова отойдя ему за спину.

Баюн выпустил избушку на травку, где она несколько секунд сидела, с удовольствием болтая лапками, затем встала и вдруг начала расти. Через некоторое время перед нами уже стоял симпатичный однокомнатный домик, с резными наличниками на окошках.

– Окна закрой, места недобрые. – сказал избушке Баюн, покосившись на лес, в котором мелькало все больше теней.

Избушка дернулась, преображаясь. Окошки закрылись крепкими ставнями, обитыми металлическими полосами толщиной в ладонь. На поросшей травой крыше распускались мерцающие огненные цветы.

– Ого, красота какая…. Это что? – от вида цветов у меня захватило дух.

– Обережный цвет, «огневик» называется. Если кто на крышу полезет, цветы его подпалят как следует. Все, пошли внутрь, и не робей.