Невеста мёртвого царя

Подав мне руку, Баюн поднялся по лесенке и вошел в гостеприимно открытую дверь. Вздохнув, я смирилась и пошла вслед за ним. Стоило только нам войти внутрь, как дверь сама собой закрылась и пропала.

– Есть-то как хочется… - прошептала я, оглядывая уютную комнатку, с беленой печкой, полатями и двумя широкими лавками. В центре стоял такой же, как у Яги, стол, и такие же импровизированные табуретки-пуфики из выдолбленных пней.

– Сейчас поужинаем. Куда там я эту скатерть запихнул… - Баюн порылся в мешке, доставая оттуда походные мелочи.

Вытащив аккуратно перевязанный сверток, он расстелил на столе узкую скатерть и оглянулся на меня.

– Что хочешь, проси.

– Эм… борща хочу. С мясом и зеленью. И с картошечкой. Вкусного, чтоб со сметанкой, как в деревне… - размечталась я.

– Почему бы и нет. Эй, скатерть, по моему хотенью, по царскому веленью, подай нам борща, да со сметаною! И сырников. Мне еще кошачью половину кормить… - проворчал Баюн, сурово глядя на пустой стол.

Скатерть шевельнулась и откуда ни возьмись на столе появилась огромная миска с грудой дымящихся золотистых сырников и целый горшок борща, от которого шел дивный запах. Рядом, в мисочках поменьше, стояли зелень, сметана и свежий хлеб.

– Так вот откуда у Яги было столько вкусностей… - прошептала я, облизываясь от предвкушения.

– Ну да… с ее обязанностями готовить некогда, вот я ей и подарил в свое время две такие.

– Ты? – моему удивлению не было предела.

– Ну да. А что такого? Ты, кстати, спрашивала, кто я такой и откуда. В доме безопасно, так что можно и рассказать, тем более, что тайны тут никакой нет. Я – царь.

От таких откровений у меня чуть челюсть не отпала.

– Это как… царь. В смысле, настоящий?

Баюн, усевшись за стол, уже наливал себе борща. Я поспешила последовать его примеру, от голода уже в животе урчало.

– А какой еще? Настоящий, конечно. Бывший, правда. Или, если правильнее сказать – мертвый.

Деревянная ложка выпала у меня из рук, со стуком упав на стол.

– Что значит мертвый? – я старалась, чтобы мой голос прозвучал спокойно, но на всякий случай отодвинулась подальше от стола.

Баюн, медленно поднявшись, с недоброй ухмылкой подошел ко мне вплотную. Чувствуя, что в горле появился комок, я судорожно сглотнула, глядя на него снизу-вверх. Он наклонился ко мне, так, что его лицо оказалось совсем близко. Зеленые глаза стали хищными, как у лесного кота.

– Экая ты недогадливая, девица…

Я замерла, боясь шелохнуться. Все мысли из головы куда-то пропали, остался только запах, исходивший от Баюна – он пах лесными цветами, хвоей и… ночью. Взгляд юноши буквально жег мою кожу, хотелось стыдливо прикрыться и отвернуться, чтобы сбросить наваждение.

Но когда тяжелая ладонь Баюна легла на мое плечо, я вздрогнула и вскочила, едва не опрокинув стол. Мой взгляд лихорадочно заметался по комнате, лицо покраснело, и я инстинктивно сжала руки в кулаки. Заметив, насколько мне некомфортно от его действий, Баюн, вздохнув, отошел и сел на прежнее место.

– Ешь давай, и скатерть не пачкай. Ты и сама не совсем живая, коли на то пошло. В этом мире живешь, а в другом о тебе только память осталась. Яга просила тебе не говорить, но думаю, ты должна знать… в ту ночь, в лесу, ты погибла. Замерзла насмерть, и только благодаря Яге получила второй шанс на жизнь в другом мире. В тот, прежний, тебе возвращаться запрещено. Вот и со мной почти так же было…

Я послушно взялась за ложку. Борщ и впрямь был, что надо – наваристый, густой, с большим куском ароматного мяса. Только после услышанного есть резко перехотелось. Жевала, не чувствуя вкуса. Слова Баюна с трудом укладывалось в моей голове. Я даже ущипнула себя за руку, чтобы проверить – точно ли жива? Ну… судя по резкой боли - вполне. Баюн, тем временем, продолжал:

– Хочешь - верь, не хочешь – не верь, но я был законным царем тридевятого царства. Править старался справедливо, и долгое время все шло, как надо. Народ не жаловался, города стояли белокаменные, люди жили сыто, ни в чем нужды не зная. А потом настало мне время жену искать. Горд я был в то время, думал – коли силой волшебной наделен, простушку замуж брать не стану. Отправил гонцов по всему царству, искать красных девок, что силой волшебной наделены…

Баюн примолк, а я, усмехнувшись, молча подумала, что все мужики и впрямь одинаковы – смотрят только на внешность и статус. Вслух же сказала другое:

– А дальше что было?

Он вздрогнул, словно очнувшись от тяжелых мыслей.

– Ну, привозили… много. Да ни одна не подошла.

– Это как так? Неужто все слишком страшные или слабые были? – опять усмехнулась я.

Он отрицательно покачал головой.

– Нет, не так… красивые были. И сильные были. И те, в ком все поровну сочеталось. Только не нашел я ни одной, что захотел бы навсегда своей назвать. А потом прислали мне весть, что мол живет одна девица-краса в дальней деревне. И даром наделена чудесным, и ликом прекрасна, и стройна, как молодая береза. Только один изъян – замужем она. Ну, собрался я, да поехал. Решил посмотреть.

– Зачем? Сам же сказал, что у нее муж был…

Баюн снова тяжело вздохнул, уткнувшись взглядом в стену. Было видно, что рассказ дается ему нелегко.

– Затем, что крепко мне эта мысль в сердце запала. Хотел убедиться, что врут гонцы, и ничего особенного в той девице нет. Только вот, когда приехал, и увидел ее…

Я понимающе цокнула языком.

– Что, прям такая красивая была?

Баюн кивнул, все еще гипнотизируя взглядом стену.

– Да. Прям такая. И не только… было в ней что-то особенное. Отличное от остальных. Понял, что не смогу без нее, словно жизнь все краски потеряла. Только о ней и думал. Потом я узнал, кто она такая, и поплатился за свою ошибку всем, что имел. В том числе, собственной жизнью.

– И кто же она была? Дай угадаю… Василиса Прекрасная? – снова вспомнила я старые сказки.

Баюн посмотрел на меня и странно улыбнулся.

– Нет. Василису я видел, и она меня не впечатлила. Да, красивая, только уж больно на своей красе помешана. Ничего вокруг, кроме себя самой, не замечает. А Премудрая, наоборот, с силой своей носится, как с тухлым яйцом, и кроме той силы ей вообще ничего не надобно. Ну а мне такое не по душе.

– Привередлив ты больно, усатый. Ладно, а в чем вина-то твоя была, неужто силой красавицу свою в жены взял?

Баюн догрыз кусок хлеба и тут же потянулся за новым.

– Именно так. И не только. Мужа ее погубил, да и многих других людей тоже.

Я тяжело вздохнула. Вот те раз – милый котик оказался матерым преступником. И Яга отправила меня с ним в путешествие. Вдвоем. Наедине!Ощутив, как меня окатывает волной обиды, гнева и страха, попыталась успокоиться, и вдруг ощутила, что злость была не самой сильной эмоцией… почему-то стало грустно и больно, словно эта история из прошлого Баюна и меня каким-то боком касалась. Странное чувство… откуда оно вообще?!Так и не разобравшись, я саркастически усмехнулась.