Невеста мёртвого царя

– Ничего себе, вот это я могла…

– Ты и не такое, подруженька, можешь. Вижу, не все с тобой ладно, и тьма за тобой ходит, душу травит. Спрашивать о том не буду, но помочь тебе еще раз хочу. Дай-ка мне своего ивника, силой с ним поделюсь. Дюже вам это в пути пригодится, раз уж к реке-Смородине собрались.

Недолго думая, я протянула лисунке Мусия, который и сам к ней лапки тянул, даром что первый раз видел. Девушка посадила его на ладонь и нежно подула ивнику в мордашку. Тот блаженно зажмурился и аж замурлыкал.

– Смотри, чего теперь может. – хихикнула Березянка, посадив его на траву и поспешно отойдя на пару шагов назад.

Мусий вдруг начал расти, словно настоящее дерево. Прямо на моих глазах он вытянулся на несколько метров вверх, и вскоре голова его поравнялась с верхушками чахлых болотных осин.

– Стой, не то провалишься. Знаю, что можешь и выше! – лисунка довольно улыбнулась.

– Ничего себе, он теперь явно посильнее будет. Спасибо тебе, милая. – я протянула руку, погладив Березянку по плечу.

– А то. Батюшкина наука, я ж у него, между прочим, старшая дочь. Ладно, не буду вас больше задерживать, торопитесь до ночи топи покинуть. Но ты уж, подруженька, как-нибудь в гости заглядывай… соскучилася я. – лисунка, обняв меня, подмигнула и растаяла в воздухе.

– И правда, первая дочь. Оба с батькой долгие прощания не любят… - пробормотал Баюн.

Вскоре мы уже снова тряслись в избушке, прыгавшей по кочкам вслед за клубком. Постепенно вокруг появлялось все больше деревьев, да и дорога стала суше. Видимо, край болот был где-то неподалеку. Солнце уверенно клонилось к горизонту, и когда мы добрались до широкого, заросшего клевером поля, вокруг уже начал сгущаться вечерний туман.

– Видишь впереди край поля, а за ним рядком сосны растут? – Баюн махнул рукой, привлекая мое внимание.

– Вижу. А что там?

– Там еще немного проехать и будет река огненная. Нам к мосту надо, клубочек выведет.

– А что за мостом?

– Темное царство. Оно поделено на три части – сначала земли Горынчата, там пустошь холодная и скалы черные, вот в них он и живет. За скалами – пустошь золотая. Там терем Кощея стоит, и ничего живого, кроме него самого, вокруг нет. А уж после земель Кощея, по слухам, обитель стоглавого Лиха.

Я кивнула, размышляя. Хорошо, что мы на верном пути.

– Странно. Вот что ты, что Яга – вроде, все про это Лихо знаете, а местонахождение его неизвестно. Одни слухи какие-то…

Баюн пожал плечами.

– Так надобности к нему соваться особо ни у кого не было. Яга границы стережет, да тем, кто в этом мире родиться должен, помогает. А я после того, как у нее поселился, только по ее владениям и гулял. Это же только поначалу кажется, что вокруг сказка сплошная и все добрые. На самом деле, зла везде хватает…

Вспомнив бешеную нечисть в лесу, я поежилась и кивнула. Действительно, этих ребят добрыми никак не назвать.

Становилось жарче. Воздух перед глазами зыбко дрожал, казалось, его уже можно потрогать рукой. Поле давно кончилось, трава пропала – теперь избушка бежала по растрескавшейся земле. Впереди показалась река, и я засмотрелась на нее, забыв обо всем.

Река была широкой и длинной, кое-где лениво изгибалась, но не сужалась и не расширялась, словно брошенная на землю лента. Когда мы оказались на берегу, мне сначала показалось, что вместо воды в ней течет раскаленная лава, но всмотревшись, поняла, что ошиблась.

– Это что, огонь?.. – я не могла поверить в увиденное, глаза буквально на лоб лезли.

– Ну, да. Река-Смородина из чистого огня вся, от края до края. Хотя, говаривают, что и краев у нее нет, мол через весь мир тянется, смыкаясь в кольцо. А ход через нее только один – Калинов мост.

Клубочек, видимо, как раз катился к мосту. Избушка, недовольно кудахтая из-за жары, споро бежала за ним, то и дело подпрыгивая. Видимо, земля была такой горячей, что ей жгло лапы. Вскоре впереди показался мост, и клубочек, исполнив свою задачу, остановился. Мы с Баюном выбрались наружу и подошли ближе, разрешив избушке уменьшиться. Теперь она сидела у Баюна в руках, все еще сердито квохча.

– Нда… приплыли. – резюмировала я, оглядываясь вокруг.

От некогда роскошного, широкого моста остались одни обломки: каменные столбы на берегу и расколотая плита, крепившаяся к ним железными цепями. Все остальное давно рухнуло прямо в огонь.

– Пришла беда – отворяй ворота… - Баюн, не сдержавшись, пнул сапогом один из столбов.

– А другого пути точно нет? – я чувствовала, что вот-вот расплачусь.

– Нет. Я же говорил – ход в те земли только один. Был.

Не зная, что делать, я сжала кулаки, пытаясь успокоиться. И тут на помощь пришел Мусий. Потершись о мою шею, он тихо пискнул, спрыгнул на землю и вдруг начал расти. Вскоре он достиг размеров исполинского дуба, но не останавливался, пока его голова не затерялась где-то высоко-высоко. Изогнувшись в некое подобие арки, Мусий прицепился корнями к остаткам моста и начал падать. Его голова и руки оказались на той стороне реки, образовав импровизированный мост. Не успела я порадоваться, как Мусий вдруг громко, пронзительно закричал. Баюн среагировал быстрее меня.

– Бежим! Огонь в реке испепеляет все, кроме зачарованного камня, если замешкаемся, ивник погибнет!

Схватив меня за руку, Баюн бросился вперед. Я бежала, стараясь не глядеть под ноги – от высоты у меня всегда кружилась голова и перехватывало дыхание. Но сейчас я куда сильнее переживала за друга, тем более, что видела, как кора, покрывавшая его тело, уже лопается от жара.Волосы Баюна, убранные в длинный хвост, вдруг хлестнули меня прямо по глазам, подчиняясь порыву горячего ветра. Потеряв равновесие, я споткнулась, моя вспотевшая от жары ладонь выскользнула из руки Баюна. Вскрикнув, я полетела вниз, прямиком в огонь.

Жадные языки пламени потянулись ко мне, лизнув спину и правую руку. Я буквально завизжала от жуткой боли, отозвавшейся во всем теле. Уже успела попрощаться с жизнью, но что-то вдруг схватило меня и швырнуло на берег, к счастью, на нужную нам сторону. Боясь даже прикоснуться к обожженным местам, я обернулась – Баюн барахтался рядом, пытаясь встать на ноги, а Мусий стремительно уменьшался в размерах. Он весь дымился, а кое-где уже даже горел.

Сил встать не было, и я поползла, хватаясь за трещины в земле левой рукой. Боялась, что Мусий погибнет, и хотела успеть к нему, хоть и не знала, как помочь. Но помнила, что когда-то его прорастила моя кровь. Хоть бы и сейчас сработало!

– Избушка, избушка, встань к реке задом, ко мне передом! – голос Баюна прозвучал совсем близко, и его руки подхватили меня, помогая встать.

– Помоги ему… помоги! – я шептала, задыхаясь от боли, и никак не могла отыскать взглядом Мусия.

Видимо, он уменьшился до совсем крошечных размеров, и мне стало страшно, что он мог провалиться в трещину.

– Сиди тут! Мне нужна вода берегинь и капля твоей крови, чтобы все исправить! Главное – не закрывай глаза!

Я не понимала, почему Баюн так переживает за меня. Да, я получила страшные ожоги и испытывала адскую боль, но жива же. И тут я почувствовала, что по руке что-то течет. Посмотрев на правое плечо, охнула от страха – почему-то ожоги, полученные от речного огня, сильно кровоточили. Подо мной медленно расползалась алая лужица, и становилось понятно – долго я так не протяну.