Невеста на неделю, или Моя навеки

— Тоже мне аргумент, — язвительно бросил Гамлет, приблизившись вплотную. — Я тоже умею.

Эмиль приготовился вновь разнимать конкурсантов, однако этого не потребовалось. В зале раздалось заливистое хрюканье. Головы всех присутствующих развернулись в сторону прохода. По нему на бешеной скорости неслась Матильда. Несмотря на крохотные размеры и милый безобидный бантик на голове, собачка имела воинственный вид. Уши торчали, глаза горели. Она преодолела расстояние до сцены за считанные секунды.

Намерения Матильды были видны невооруженным глазом. Ее цель — охранник.

— Забери этого монстра, или я за себя не отвечаю, — взревел он.

— Ты же умеешь ладить с животными. Неужели не найдешь подход к такой милой малышке? — злорадно съязвила Тамара.

Когда между собачкой и Гамлетом осталось меньше метра, хрюканье Матильды превратилось в смесь рычания и воя. Ошалевший от злости охранник рычал еще, пожалуй, погромче песика. Противники были готовы вцепиться друг в друга кто зубами, кто руками, но Тамара скомандовала:

— Матильда, фу.

Собачка замерла в нескольких сантиметрах от цели. Помощница подхватила любимицу на руки. Матильда недовольно хрюкала, показывая, что очень сожалеет, что ей не дали довести дело до конца.

— Покусаешь его в следующий раз. Без свидетелей, — успокоила ее Тамара, а в сторону жюри сказала: — Эмиль Эдуардович, надеюсь, мой аргумент, о том, что умею ладить с животными, принят?

— Ладить, может, и умеете, а вот следить нет. Почему ваш песик разгуливал по дворцу без присмотра?

— Но Эмиль Эдуардович…

— Идите, — перебил босс строго. — Оба. Кастинг закончен. Превратили его в цирк.

— А результаты?

— Подождите за дверью. Жюри нужно посовещаться.

Когда соискатели вышли из зала, Эмиль спросил:

— Ну, что голосуем? Я за Гамлета.

— Я за Тамару. Значит, победила она, — нагло заявила Полина.

А что боссу можно вести себя нахально, а ей нет?

— Почему Тамара? Ничья.

— Но я же глава жюри — мой голос весомей.

Эмиль рассмеялся.

— А я твой босс. Мой голос еще весомей.

Нет, состязаться с ним в наглости дело бесполезное.

— Но так и быть, согласен признать ничью. Пусть занимаются отбором гусей вместе.

— Да они же поубивают друг друга.

— А может, наоборот, наконец—то, помирятся?

Глава 24. Часть 1. Бабушкины сказки

После кастинга Полина вернулась к себе, но лишь для конспирации.

— Хочу немного отдохнуть перед ужином, — невинно объяснила она боссу. — Тамара и Гамлет своей фееричностью выжали все соки, — добавила с улыбкой, захлопнув перед его носом дверь.

Но на самом деле у Поли были совсем другие планы на вечер. Она собиралась наведаться в репетиционный зал — забрать записывающий чип. Заявившиеся неожиданно Кассандр и Эмиль, конечно, сильно нарушили хитроумный план девушек, но это не помешало Поле все—таки успеть вставить устройство в найденное Флидой гнездо. А значит, есть все шансы, что чип благополучно записал репетицию.

В этот раз Полина отправилась в студию одна. Не хотелось подвергать горничную лишнему риску. Операция прошла молниеносно и увенчалась успехом. И через несколько минут Поля уже стучалась в комнату Флиды с трофеем.

Горничная, увидев в руках гостьи записывающий девайс, улыбнулась так по—детски бесхитростно и радостно, как Полинин племяшка, когда вручаешь ему киндер— сюрприз.

— Думаешь, получилось? — вскинула сияющие глаза.

— Давай проверим.

— Проходи, — засуетилась Флида.

Комнатка горничной роскошью не блистала. Уютно, но сидячих мест только одно — стул возле письменного стола. Никаких диванчиков. Поэтому, страшно смущаясь, Флида предложила расположиться прямо на кровати.

Полина устроилась поудобней, демонстрируя хозяйке, что ее все устраивает. Горничная примостилась рядом. В руках у нее оказался девайс, наподобие планшета. К нему и подоткнула чип. Коснулась пару раз иконок на экране — и устройство выдало первые звуки. Поля и Флида переглянулись самодовольно и торжествующе — все—таки их рискованная шпионская вылазка не была напрасной.

Первой записью ожидаемо оказалось их собственное выступление. Маленькие динамики планшета не могли, конечно, передать всей красоты живого звучания, но все равно Полина ловила себя на мысли, что слушала бы и слушала.

— Круто играешь. Цепляет.

— Спасибо, — Флида смутилась. Было заметно, что она тронута.

— Может, действительно выступишь на празднике урожая?

— Нет, — испуганно замотала она головой.

— Вот зря ты отказываешься, — Полина иронично улыбнулась. — Я бы тебе на ударных подыграла.

В этот момент из динамиков как раз доносилась ее неподражаемая импровизация: бум—дзинь, бум—дзинь… вширш—шширш—ширшшш. Девушки рассмеялись.

Далее следовала длинная пауза. Флида прокрутила запись на быстрой перемотке, пока не наткнулась на начало репетиции группы Кассандра. Полина и не заметила, как уже через несколько минут они с Флидой сидели на кровати, прижавшись друг к другу, одинаково сложив по—турецки ноги.

Слушали, затаив дыхание. Странные, дикие, местами неблагозвучные до рези в ушах композиции переворачивали все внутри, когда вдруг из жуткой какофонии вырывалось чистое как слеза соло клавишных на фоне полной тишины, чтобы потом вновь быть поглощенным взрывом клокочущих звуков и шумов. Некоторые композиции были чисто инструментальными, но в большинстве присутствовал вокал фронтмена. Ох, получалось у Кассандра своим голосом доводить до дрожи. Он то стонал, то рычал, то требовал, то просил, то умирал, то воскресал.

А еще в перерывах между игрой музыканты спорили. Горячо, до хрипоты, иногда даже крепкое словцо пролетало, заставляя щеки Флиды вспыхивать, но все равно чувствовалось, что им очень нравится то, чем они занимаются. Музыка — их мир, их страсть, их боль. Не удивительно, что Касс не хотел выступать перед публикой. Для него это означало показать другим самое сокровенное. Открыться, обнажиться, пустить посторонних в святая святых и возможно быть непонятым.

Флида так была поглощена прослушиванием записи, что когда экран ее планшета замигал, первой это заметила Полина.