Невеста на неделю, или Моя навеки

— Завтра утром мы с Гамлетом идем в гусятню. Надо этим воспользоваться, чтобы напоить его зельем.

— Что—то в вашей идее есть, — не стала спорить Полина. Надо же было как—то приводить Тамару в чувство. — Возьмите с собой бутылочку воды, в которую подлейте настойку. Пока Гамлет будет отлавливать гусей, устанет и захочет пить. А тут как раз и вы с водичкой.

— Нет, не годится. Этот бык ничего взятое из моих рук пить не будет. Нужна твоя помощь.

И ведь Гамлету даже не поставишь в вину, что он подозревает в любом действии Тамары подвох.

— Ладно, — смирилась Полина. — Я подойду к гусятне, как будто случайно прогуливалась мимо, и предложу Гамлету воды.

— Тоже не вариант, — возразила Тамара. — Если он возьмет у тебя воду, то и первой на кого посмотрит, после того, как попьет, тоже будешь ты. Тогда влюбится в кого?

Нет—нет—нет, любви Гамлета Полине категорически не хотелось. И хоть она продолжала воспринимать кирпичное зелье, как обыкновенную безвредную прокипяченную воду с нулевым эффектом, но рисковать все равно было бы глупо.

— Тогда что вы предлагаете?

— Я все продумала, — заговорщицки прошептала Тамара. — Ты видела, что в парке к празднику повсюду установили аппараты с газированной водой?

Поля кивнула, уже догадываясь, куда клонит помощница босса.

— Один из аппаратов нужно подтянуть поближе к гусятне и подлить в сироп зелья. Гамлет, гоняясь за гусями, захочет пить, и пойдет к автомату. И вот тут—то он и попался, — она коварно улыбнулась. — А! Как? Гениально!

— Много рисков, — осторожно возразила Полина. — А вдруг кто—то будет проходить мимо гусятни и тоже захочет пить?

— Никого не будет. Мы с Гамлетом идем в гусятню затемно.

— Зачем?

— Затем, чтобы Гамлет был первый и единственный, кто отведает той водички.

— Но он—то про этот ваш коварный план не знал. Как же согласился идти в такую рань?

Тамара сощурилась и воинственно стукнула кулаком по ладони:

— Пришлось убеждать.

Теперь понятно, почему вопрос о времени похода в гусятню утрясался с таким трудом.

— Поможешь? — помощница босса посмотрела на Полину заискивающе. — Одна я аппарат с газировкой с места не сдвину.

Поля философски вздохнула и кивнула. Ну, как она могла оставить Тамару один на один с ее авантюрными планами? Кто—то должен проследить, чтобы ее авантюра не вышла кому—нибудь (и в первую очередь ей самой) боком.

— На дело идем ночью, — получив согласие, радостно потерла ладони помощница босса. — К утру все должно быть готово.

Эх, не судьба сегодня Полине выспаться.

Глава 25. Часть 2. Ночное при

ключение

Кларисса слушала разговор Тамары и Полины, глубоко вжавшись в диван. Похоже, девушки на время забыли о ее существовании. Она была этому только рада. Никогда не считала себя сплетницей и, вообще, любительницей присутствовать при таких темпераментных беседах о личном, однако на этот раз ей было жутко интересно, что затевают эти двое. В последнее время она порой, вообще, не узнавала себя.

Кларисса привыкла к размеренной спокойной правильной жизни, которую вела дома. Занятия с частными преподавателями и учеба в Университете. Походы в театр, на концерты и выставки. Каждый день был расписан по минутам, казалось бы некогда скучать. Но когда она приехала в гости к Вернандине, троюродной тетушке мамы, то представление о том, что такое нескучная жизнь, кардинальным образом поменялось.

Фрея оказалась совсем не такой высокомерной и строгой, как про нее говорили. Чопорность — это, скорее, маска. Близкие знают ее другой — мягкой и не лишенной лукавинки. Кто бы мог подумать, что Вернандина устроит для внука розыгрыш и привлечет для этой цели Клариссу? Ох, как же поначалу было страшно! До жути. Казалось, что разоблачат в первый же день.

Кларисса согласилась только потому, что не хотела вызвать недовольство королевы—матери. Хотя нет, кого она обманывает? На самом деле ее взял азарт. Это было так захватывающе — попробовать немного нарушить правила, побыть не такой, какой привыкла быть. Существовала, конечно, и еще одна причина — хотелось понравиться Эмилю. Сколько Кларисса грезила о нем! Как сильно влюбилась в талантливого художника—принца, недоступного гордого красавца, каким рисовало Эмиля воображение. В жизни он оказался еще красивее, чем на фото и портретах. Но совсем не был заносчивым и высокомерным, как думала, зато насчет недоступности не ошиблась. Даже больше, чем недоступен. Эмиль был влюблен в другую. Настолько сильно, что больше никого не замечал.

Но это и не удивительно. Когда узнала Полину поближе, поняла, почему принц так очарован ею. Она совершенно особенная. Непохожа ни на одну из знакомых Клариссы. Непосредственная и приветливая, отчаянно смелая, находчивая, и еще в ней столько теплоты. Придумала целое приключение, не побоялась гнева жениха только ради того, чтобы помочь с рефератом. Как бы Кларисса хотела иметь такую подругу! Вот уж с кем точно не соскучишься. Вот кто точно никогда не подведет. Всегда будет на твоей стороне. И Кларисса бы тоже была всегда на ее стороне, участвовала бы во всех приключениях.

— Девочки, я с вами, — фраза вырвалась непроизвольно.

Тамара и Полина синхронно развернули головы в сторону Клариссы. У помощницы Эмиля взгляд сделался напряженным. Ее можно понять — не понравилось, что обнаружился лишний свидетель затеваемой авантюры.

— Это Флида, студентка университета искусств. Горничной во дворце подрабатывает, — представила гостью Поля. — Не бойтесь, Тамара, она не выдаст. Наш человек.

Клариссе еще ни разу ни от одного самого витиеватого комплимента не было так приятно.

— Значит, идем на дело втроем, — мигом приняла Клариссу в сообщницы Тамара. — Собираемся здесь в два часа ночи.

Давно стемнело, но Эмиль не ложился. Опять делал наброски, опять на эскизах — Полина. Он уже и не сопротивлялся сам себе. Рисовал девчонку в разном антураже. В гусятне, разнимающую дерущихся гусей; за ударной установкой, бьющую не теми палочками по не тем барабанам; в беседке, наблюдающую утреннее сияние. А что делать, если Полина повсюду? Заполнила собой все жизненное пространство вокруг Эмиля и прочно засела в голове.

Когда в дверь постучали, первой мыслью было — это она. Кто же еще? Радость и даже какое—то волнение заставили мгновенно подскочить на ноги. Эмиль неожиданно осознал, что очень—очень хочет увидеть ее. Живую и осязаемую, а не как образ на бумаге. Сейчас усадит Полину на диванчик и сам пристроится рядом, и начнет расспрашивать, зачем пришла. Может, ее цель — продолжить спектакль для садовника? За несколько секунд, которые потребовались, чтобы преодолеть расстояние до двери, успел нафантазировать такого, что невольно завелся. Но стрелки на часах, выстроившиеся в верхней половине циферблата, издевательски намекнули: какой садовник? какой спектакль? какая Полина? — час ночи.