Невеста на одну ночь

Глава 18

Когда из комнаты напротив донеслись громкие голоса Жака и Софии, Талия тут же приникла ухом к двери и подслушала всю ссору от начала до конца, однако ни малейших угрызений совести по этому поводу не испытывала.

В конце концов, многочисленные гувернантки не объясняли, как подобает себя вести в плену у французского шпиона. Зато дни раннего детства, проведённые в доках, научили Талию, что иногда хорошие манеры могут только помешать.

Кроме того, она надеялась, что француженка убедит Жака отпустить пленников и вернуться в свой замок. Неприязнь Софии ничуть не расстраивала Талию, лишь бы куртизанка добилась своего.

Но надежды развеялись, как дым. Громко хлопнув дверью, Жак выбежал из комнаты и стремительно зашагал по коридору к той самой двери, возле которой стояла Талия.

Торопливо вытащив дубинку из ридикюля, она прижалась спиной к стене и в очередной раз мысленно поблагодарила моряка, научившего её не давать себя в обиду. Когда имеешь дело с противником крупнее себя, главное – быстрота, второго шанса не будет. Как только перестанет действовать эффект неожиданности, пиши пропало.

Затаив дыхание, Талия вскинула руку, и тут дверь распахнулась. Дождавшись, когда Жак шагнёт в комнату, Талия метнулась к нему, приготовившись обрушить дубинку на затылок врага.

Всё бы прошло благополучно, если бы Талия в самый неподходящий момент не запуталась в юбках. К сожалению, это обстоятельство её учитель не предусмотрел.

Талия покачнулась, дубинка даже не задела Жака. Приглушённо выругавшись, тот развернулся и крепко схватил нападавшую. Грозное оружие полетело на ковёр.

– Sacre bleu, – выдохнул рассерженный Жак. – Я вас принял как почётную гостью, а вы чем отплатили?

Талия застыла, отвечая на его укоризненный взгляд собственным дерзким взором без малейших признаков раскаяния. Конечно, Жак был безупречно вежлив, когда препроводил её сначала в дом, а затем и в свои личные покои. Однако это не помешало ему запереть дверь, не говоря уже об ужасном плане убить её мужа и лорда Ротуэлла.

– Почётную гостью не сажают под замок.

Жак с игривым намёком вскинул брови.

– По-вашему, было бы лучше, если бы я привязал вас к кровати?

– Лучше всего было бы врезать вам как следует, – парировала Талия.

С раздражением покачав головой, Жак отпустил Талию и отпрянул.

– За что мне такое наказание? Одна несноснее другой!

Талия фыркнула, довольная, что вывела Жака из себя. Типичный мужской подход – унизил одну женщину, взял в плен другую и ещё имеет наглость жаловаться на дурное отношение!

Подобный эгоизм и себялюбие всегда поражали Талию.

– Между прочим, вы её недостойны, – с упрёком произнесла она.

– Pardon?

– Софию, – пояснила Талия. – Она вас обожает, а вы обращаетесь с ней будто с публичной женщиной, которую можно то позвать, то выставить за дверь.

Жак приподнял бровь.

– Извиняюсь за выражение, та petite, но София и есть самая настоящая шлюха.

После всего, что произошло, Талию уже ничто не шокировало.

– Если вы и вправду придерживаетесь о ней такого низкого мнения, зачем же поощряли её чувства?

В глазах Жака читалось удивление.

– Значит, вините меня?

– Разумеется. – Талия дёрнула плечом. – В своё время вам её внимание доставляло удовольствие.

– Но куртизанки как раз для этого и нужны.

– Я говорю не о… – Талия старалась высказаться поделикатнее, – плотской любви.

Издав резкий смешок, Жак пересёк восточный ковёр, взял с резной каминной полки эмалевую коробочку с нюхательным табаком и приподнял крышечку.

– А ведь на этой стороне любви и строились наши отношения, – произнёс Жак, изящно вдыхая понюшку ароматного табака.

Талия бросила взгляд на валявшуюся на полу дубинку, жалея, что упустила шанс нанести хороший удар по его тупой голове. Не только потому, что сейчас уже могла бы сбежать. Просто Жак это заслужил.

– Вряд ли вы делили с ней только постель. Наверняка ведь посвящали Софию в свои дела, планы… – укоризненно произнесла Талия.

Жак напрягся и с вызовом спросил:

– Откуда вы знаете?

– Сердцу не прикажешь. Влюблённые женщины часто ведут себя глупо, но София слишком опытна, чтобы отдать сердце человеку, видящему в ней всего лишь любовницу.

– Теперь это не имеет значения. – Жак резко швырнул на полку эмалевую коробочку и нервными шагами приблизился к выходившему на улицу окну. Всё было тихо в этот предрассветный час. – Через несколько часов София возвращается в Париж.

Талия вгляделась в его сердитый профиль:

– София никуда не поедет, если попросите её остаться.

– Я просил. – Жак повернулся к Талии. – Она против вашего присутствия в этом доме.

Талия хмыкнула. Интересно, он и в самом деле такой чурбан или притворяется?

– Конечно, против. – Талия подбоченилась. – Вам что, совсем безразлично, что она чувствует?

Жак нахохлился, будто вопрос Талии его оскорбил. Честное слово, смешно, подумала она. Тут Жак прищурился и холодно улыбнулся:

– Ловкий ход.

– Что?

Жак скрестил руки на груди.

– Надеетесь пробудить мои чувства к Софии, чтобы я согласился отпустить вас и таким образом помириться с ней?

Разумеется, именно этого Талия и хотела, однако признаваться не собиралась. Жак и сам ещё не решил, какое чувство сильнее – влечение к Софии или желание отомстить всем аристократам за смерть отца.

– По-вашему, я не могу испытывать сочувствия к несчастной женщине, которую бросили и предали? Она ничего дурного не сделала, просто доверилась не тому мужчине! – ответила вопросом на вопрос Талия. – Между прочим, мне её чувства знакомы – со мной случилась похожая история.

Поразительно, но глаза Жака затуманила ярость.

– Не смейте сравнивать меня с Гарри Ричардсоном!

– В таком случае не ведите себя как он.

Дерзкие слова заставили Жака лишиться дара речи. Он пристально вглядывался в лицо Талии, в глазах застыло странное выражение.