Невеста по собственному желанию

Тарлайн закатил глаза и покачал головой с таким видом, словно Бри только что очень сильно его разочаровала.

— Больно? — вместо того, чтобы ответить на её подозрения хотя бы словом, спросил он.

Девушка бессильно кивнула и тут же зашипела от боли — каждое лишнее движение давалось с огромным трудом, и тело будто бы пронзало насквозь. Наверное, она довольно сильно повредила силу.

Тарлайн поднялся, обошёл её, чтобы оказаться у девушки за спиной, и прижал ладони к повреждённым участкам. По всему телу моментально разлилось приятное тепло, и Бри даже не слишком смущалась того, что чужие зубы были в непосредственной близости от её шеи.

— Бри, — вновь нарушил тишину Тар. — А откуда ты знаешь о хранилище? И вообще, почему так боишься вампиров? Зачем ты им нужна? Если из-за избранного запаха крови, то это сущий бред, его не так уж и хорошо слышно, пока не вскроешь…

— Значит, — сделала свои выводы Бриана, — ты всё-таки…

— Манулы — дневные коты.

— Что? — удивилась она.

Тарлайн вздохнул. Руки его немного сместились, боль в спине частично утихла, и Бриана позволила себе частично расслабиться. Было уже не так паршиво, и от каждого движения слёзы на глаза не накатывались.

— Я не превращаюсь в ночное животное, — покорно разъяснил Тарлайн. — У меня не получится, только если я очень сильно постараюсь. Да, полуоборотни-полувампиры выбирают ночных животных: котов, сов, летучих мышей чаще всего. Но манулы — обладатели круглого зрачка, они дневные, как и тигры, львы, например. Полуоборотни редко приобретают волчьи или собачьи главные животные ипостаси, считается, что ими труднее управлять. Мой отец — человек, поймавший в далёкой молодости родовое проклятие, меняющее определённые процессы в мозгу. В сочетании с маминой физиологией оно изменило своё действие и вредит мне значительно меньше, чем отцу. Это не имеет никакого отношения к вампирам. Я действительно пошёл в лес искать тебя. Моя студентка куда-то пропала средь бела дня, Тильда оторвала бы мне голову. Тем более, ты хотела учиться и вряд ли стала бы своевольно нарушать самое главное правильно, которое она установила. Я отталкивался от этого.

Бри покраснела. От стыда она не знала, куда деваться. Хорошо, что Тарлайн сидел так близко к ней, что она слышала биение его сердца, и казалось, что могла ощущать, как поднималась и опускалась его грудь даже сквозь плотную ткань своего плаща. Он уже закончил процедуру исцеления, и теперь девушка просто сидела в чужих объятиях, пунцовая, как листья на клёне, что пытался запустить свои ветви в их беседку.

— Но почему ты думала, что вампиры будут следить за тобой? Ты не походишь на идиотку, верящую в миф об особенных девушках для особенных вампиров. И уж точно не могла с ними контактировать, даже если и так. В академию их не особо пускают. Только этого… — он не договорил. — Так что насчёт хранилища, м?

Бри понимала, что хуже точно не сделает, и рискнула признаться.

— Я и не верю в этих особенных, — ответила она. — Это смешно. Я хорошо разбираюсь в свойствах крови, я занималась этим дома… Когда я блуждала по лесу, я случайно попала в какой-то подвал. Там было очень много образцов. А потом на меня что-то напало, и я… Я очень испугалась. С трудом убежала оттуда, наверное, по дороге половину образцов перебила, дверь не закрыла. Потом стало известно, что оно всё скисло. Теперь меня заставят всё это вернуть? Но человеческой крови, даже если очень долго брать образцы, всё равно не хватит, чтобы восполнить запасы. Скольких же они замучили, чтобы собрать такую коллекцию! А ты так спокойно относился к этому, я подумала: какой ужас… И это никак не оправдывает повышенное внимание, между прочим.

Тарлайн тихо рассмеялся.

— Моё повышенное внимание оправдывают куда более простые вещи, — прошептал он ей на ухо. — Но никогда б не подумал, что такая хрупкая девушка могла разрушить половину вампирского хранилища… Можешь не переживать, я никому рассказывать об этом не стану. Сами виноваты, там такие идиоты сидят вместо охраны…

— Но почему это легально?

— О, — Тарлайн обнял её крепче. — Потому что доноры добровольно сдают кровь. Кто-то по сто миллилитров, кто-то больше. Вампиры платят за это деньги, не такие уж и большие, по крайней мере, за человеческую. Это был именно такой склад. Вот разрушь ты отдел с эльфийской — была бы беда, потому что её добавляют во многие лекарства и в обыкновенную по капле, чтобы убить инфекции. А так — восстановят. В чём проблема? Проблема с вампирами значительно преувеличена в нашем обществе. Они же — разумная раса, а не какие-то упыри, нападающие на случайных прохожих.

Бриана выдохнула от облегчения. Она не ожидала, что испытает такую радость от того, что рассказала Тарлайну правду, но теперь словно камень с души упал. И вдруг все страхи растворились в воздухе, и мысли о том, что её могут отправить домой или даже сдать вампирам, чтобы те в качестве компенсации выпили всю её кровь, пропали.

— А простые вещи — это… — Бри обернулась, чувствуя, что боль в спине пропала окончательно. — Этот отбор, он всё-таки проводится, да?

Да, час от часу не легче. Сейчас Тарлайн подтвердит её подозрения, и разве ей станет от этого легче? Нет, ни капли. Напротив, будет мучить себя до победного, придётся сбегать к отцу. Замуж — это точно не то, о чём она мечтала. А если она всё-таки по душе Дэррэйну, он ведь её не отпустит? И… Быть пленницей чужих чувств — не то, чего она хотела достичь в своей жизни.

— Нет, конечно, — удивлённо воскликнул мужчина. — А разве я могу испытывать интерес к девушке только потому, что участвую в каком-то бредовом отборе?!

Бри отрицательно покачала головой. Но зачем кому-то испытывать к ней какой-либо интерес? Тем более, такому, как Тарлайн? Ведь ему должно быть всё равно! Он даже смотреть на неё, если честно, не должен, даже коситься в её сторону, не то что оказывать знаки внимания или… Или…

Закончить мысль девушка не успела. Мужчина склонился к ней и поцеловал, наплевав и на правила, запрещающие любые отношения преподавателей с адептами, и на её страх перед отношениями, и на какие-то свои внутренние ограничения. Да что там! Бриана сама о них забыла.

Рядом с Тарлайном было как-то неожиданно тепло и уютно. Она ответила на поцелуй, хотя в первые мгновения порывалась оттолкнуть его, и почувствовала себя впервые нужной и защищённой. Не потому, что кто-то хотел одарённых полуорков, не для того, чтобы выпить её кровь или разобраться с отбором — просто понравилась постороннему человеку. Вот и всё.

Она с трудом нашла в себе силы отпрянуть, хотя было, наверное, уже поздно. Тарлайн смотрел ей в глаза и, кажется, порывался сказать что-то, но тоже всё не мог найти в себе смелость для очередного признания. И так их было слишком много.

— Не нужно, — прошептала она. — Это запрещается правилами. Тебя с работы выгонят. Меня отчислят. И…

— Правилами много чего запрещается. Взятки брать, например. Но Тильда всё равно это делает, — запальчиво ответил Тарлайн. — Я отлично знаю этот проклятый кодекс и его ограничения. На общение никто ограничения не накладывал.

— А…

— И на дружеские поцелуи тоже, — он усмехнулся. — Я всё так же могу учить тебя магии, тебе ведь нужна помощь? Объяснять, что делать, как пользоваться своим даром. Давать товарищеские советы. Например, вот: не стоит посещать это сумасшедшее сообщество, тем более, там обычно несут сущий бред. Я пять занятий отсидел, чтобы определить, не запретить ли его вовсе, а потом решил, что толпу не победить.

— Я больше не буду, — пообещала Бри. — Но… Обычно мужчины утверждают, что дружеские поцелуи — это хорошо в первый месяц знакомства.

…А потом, как смеялся папа, дружба приводит либо к равнодушию, либо к отношениям. А Варелл вообще говорил, что за неделю вполне можно определиться, что вы друг к другу чувствуете. И слово «отношения» заменял куда более прозаичными и правдивыми, чем мог позволить себе говорить папа.

— Учёба в академии длится три года, — пожал плечами Тарлайн. — Ну, в кра йнем случае, на период каникул и за пределами учебного заведения правила не распространяются. До лета ещё куда времени.