Невеста поневоле

– Да, мы блюдем нравственность, - тихо ответила она, не повернув ко мне головы.
– Жизнь в труде помогает хранить душу чистой и избегать грехов.

– Правда?
– удивилась я.
– А я думала, что запятнать душу может лишь черная магия.

– Нам, простым смертным, она недоступна, - девушка втянула голову в плечи и всем своим видом показывала, что мечтает стать невидимкой. Сначала я не поняла, в чем дело, но потом до меня дошло - метрах в пятидесяти от нас стояла группа парней. Молодые, лет двадцать на вид. Чем ближе мы подходили, тем отчетливее я могла их рассмотреть.

Три парня. Крепкого телосложения, симпатичные, одеты в брюки и нечто среднее, между мужской курткой и кафтаном. Ха, в городе я таких фасонов не встречала. Это что-то новенькое.

Завидев нас, она начали говорить тише и бросать на меня (именно на меня, а не на нас с Драгомирой) заинтересованные взгляды, при этом прищурив глаза. Один из них неопределенно хмыкнул. Повернувшись к девушке, я с улыбкой отметила, что она вся красная, не смотря на холодную погоду. Парни ничего нам не сказали, и, миновав их, я обратилась к своей спутнице:

– Не переживай, не думаю, что мое общество наложит на тебя какой-то отпечаток.

– То есть?
– не поняла она.

– То, что ты идешь со мной по всему селению, не значит, что ты такая же, как я. Я же вижу, как тебя смущает мой вид.

– Ты не подумай, я не хочу тебя обидеть, - пролепетала Драгомира.
– Но это же неприлично, чтобы девица носила штаны и демонстрировала всем свои ноги, - она перешла на шепот, будто говорила что-то неприличное.
– А волосы распускать можно только при муже или отце, в другое время они всегда должны быть собраны. Это ведь неприлично! Парни не так поймут, решат, что ты их к чему-то подталкиваешь.

– Если они что-то там себе решат, это их проблемы, а не мои, - уверенно и с улыбкой сказала я.
– В современном мире женщины вольны одеваться и выглядеть так, как считают нужными, не спрашивая ни у кого разрешения.

– Как это?
– расширила глаза девушка.

– Вот так. Даже если на женщине очень короткая юбка, распущенные волосы и яркий макияж, это ничего не знает и мужчин ни к чему не подталкивает Если она сказала - отстань, значит, он должен уйти.

Несколько минут мы шли в молчании. Девчонка смотрела себе под ноги, обдумывая новую информацию. Сразу видно, что она никогда не была в современном городе и не покидала данного поселения.

– Драгомира, - обратилась я к ней, и она вскинула голову, будто очнувшись ото сна, - а расскажи мне о Богдане.

– О-о-о...
– она мечтательно улыбнулась, возведя глаза к закатному небу.
– Он сын жреца, у него очень сильный дар, - она говорила с придыханием и каким-то странным восхищением.
– Он самый завидный жених в общине... Все девушки тайно влюблены в него.

– Прям все?
– засомневалась я.

– Конечно! Если он кому-то улыбнется или просто обратит внимание, это потом ещё неделю обсуждают. Ему уже двадцать пять, а он все никак не женится. Не знаю, почему... Любая девушка будет счастлива стать его женой. Говорят, он внимание на одну девушку обратил, Марьяну, но сватов к ней так и не послал.

– Марьяна?
– заинтересовалась я. Интересно, может, он и меня также «бросит»? Ведь и ко мне сваты ещё не приходили. Да? Они же не могут прийти без моего ведома?! Нет, мама бы мне сказала, если что.
– А что это за девушка?

– Ты с ней сегодня познакомишься, - заверила меня Драгомира.

– Она всегда приходит на наши посиделки, поет. У неё очень нежный голос.

– Обязательно с ней познакомлюсь, - улыбнулась я, завидев впереди полянку и дым от костра. До нас начали доноситься звуки музыки и веселый смех молодежи.

Мы вышли на прямоугольный участок земли, в центре которого горело пламя. Парни и девушки веселились, шутили, что-то обсуждали. Их здесь было человек двадцать. Здесь было несколько валунов, которые, видимо, предназначались для сидения.

Когда нас заметили, как-то сразу веселье начало стихать. Каждый, кто обращал на меня внимание, замолкал и не отводил взгляда. Когда над поляной повисла тишина, я почувствовала себя выставленной голой на всеобщее обозрение. Что делать? Как разрядить обстановку я не знала, ведь все ребята здесь - незнакомые! В тот момент, когда я уже решилась развернуться и уйти, из толпы донесся мужской голос:

– Ты Руслана, да?
– говорил светловолосый парень.
– Проходи, - он махнул рукой в сторону кучки валунов, предлагая пройти туда. Что поделать? Я пошла за ним. Головы присутствующих медленно поворачивались вслед за мной.

Я уселась на теплый камень и поняла, что молодежь обступила меня. Впервые в жизни почувствовала себя музейным экспонатом. Чего они вылупились?!

– Привет, меня зовут Руслана, мне шестнадцать (скоро будет семнадцать), я у вас тут впервые, ничего не знаю, но чувствую себя ужасно неловко, потому что вы все вперились в меня своими глазищами, - как можно доброжелательнее отчеканила я.

Ребята тут же неловко отвели взгляды.

– Прости, просто мы нечасто видим жителей цивилизации, - пояснил мне светловолосый парень.
– Ты так одета...
– он выразительно посмотрел на мою одежду.

– Я одета как нормальный городской житель, и менять стиль не собираюсь. Не обижайтесь, но и вы в моих глазах тоже одеты странно.

По толпе прокатилась волна перешептываний.

– Расскажи нам о том мире, - попросила незнакомая девушка. Остальные ребята закивали и начали поддакивать.

У-у-у-у... Похоже, молодежь здесь страдает информационным голодом. Я даже не представляю, а как же так получилось? В современном мире создать обособленный мирок, отстающий в развитии лет на сто от цивилизации. Что в головах у этих ребят? О чем они мечтают? Как проживают свои жизни? Мне тоже хотелось расспросить их, но я понимала, что мои слова для них сейчас нужнее.

– Итак, ребята, - начала я.
– Давайте вы для начала присядете, а то я неловко себя чувствую, когда вы все вот так нависаете.

Молодежь расселась по валунам. Девочки - справа, мальчики - слева, причем не сговариваясь. А в центре - я. Вдох-выдох, вдох-выдох...

– И что вы хотите знать?
– начала разговор я. Чувствую себя клоуном на выступлении в цирке, ей-богу...

– А правда, что у вас молодые женятся без согласия родителей?
– с благоговением спросила девушка в красном полушубке.

– Да, - улыбнулась я.
– Формально после восемнадцати лет родители не имеют права вмешиваться в судьбу детей, и они могут делать все, что захотят.