Невеста с прицепом для Генерала-Дракона

— Ну что ты? Он же не понимает ничего…

Служанка — в слёзы. Я её обнимаю.

— Нет, он прав… И что с этим теперь делать? Может… выпить чего, а?

— Ну что ты? — заглядываю в её невероятные зелёные глаза. — Чего удумала? Давай всё-таки напишем ему. Но немного не так.

— А как? Надо ж его похвалить. Рельеф там… Кадык какой у него красивый. И копчик тоже. Они это любят. И о себе напомнить. Какой размер! Какие родинки… Это важно… А ежели сразу же про ребёнка, то он сожжёт и вид сделает, что ничего не видел… Знаем таких! Ой, у него же и огненная магия… Варенька, это так сексуально…

Она всхлипывает и продолжает:

— Понравился он мне. Он ведь даже старше на самом деле, чем я. Это внешне и по мозгам — детина. Но красивый, зараза.

Я возвращаюсь за письменный стол.

— Нет, Ги, я не о том. Мы оставим все эти твои бугорки, колени, лодыжки… А про ребёнка не скажем.

— М?

— Ты должна соблазнить его вернуться в замок. Влюбить надо в себя. А уж потом можно и про беременность сказать. Детей своих сами по себе мужчины редко любят. Они любят их, если любят их мать. Вот и думай.

Она заламывает руки, но всё же начинает мне диктовать новый, уже более гладкий и эротичный текст.

Всё ещё немного смешной, но что-то мне подсказывает, что Дику-то такая манера письма придётся по вкусу…

Когда мы заканчиваем и запечатываем письмо, служанка говорит:

— Думаешь, он будет терпеть Пелагею?

Мне не нравится постановка вопроса. Но я уже привыкла к манере речи Гилмор. Поэтому только веду плечом.

— Терпеть будет в любом случае. На другое я не согласна. Мне дочь дороже всего. Но хотелось бы их подружить.

Она кивает и решает тоже поделиться женской мудростью.

— Он у тебя ведь голодный ходит. Я вижу! Ну ты понимаешь… А голодный мужик — злой мужик. Сначала надо его расслабить, потом к дочке посылать.

Меня одолевает нервный смех. Пусть звучит это и противно. Но в каком-то смысле она права. Алан ходит на взводе, как будто бы ни о чём другом и думать не может… Нужно найти время.

Устроить ему маленький романтический сюрприз…

Только бы у Пелагеи наладилось всё со сном. В последнее время ей снятся кошмары.

Гилмор уходит делать свою работу, я отправляюсь навестить дочку.

Она как раз должны была закончить уроки с учителем.

Вот только по пути едва не сталкиваюсь с Аланом.

Мы виделись совсем недавно, но он ведёт себя так, будто бы мы воссоединяемся после долгой разлуки. Обнимает, запускает пальцы в волосы, горячо целует…

— Мама! — доносится голос Пелагеи. — Алан! Вы тут! Пойдёмте играть! Мама, там ведь уже тепло? Я хочу погулять…

Дракон рычит, но покорно отступает от меня.

Глава 3

На мне вязаные колготки, кожаные сапоги, три слоя облегающих платьев от тёмно-коричневого до серого, на плечах старенькая, но тёплая шаль. Волосы защищают уши от ветра. Сегодня на удивление тёплый день.

Хотя Пелагею я всё-таки убедила надеть новенькую красную шапку, которую сама связала для неё пару недель назад.

Она прыгает по мягким, покрытым мхом и мелкой ярко-зелёной травой, кочкам и рассматривает вылезающих наружу после спячки жуков.

А совсем недавно здесь лежал снег и мороз клювом клевал за щёки и нос!

— Вот здесь поставим дома для замковых слуг, пусть станет ещё теплее и работать начнут недели через две, — показывает Алан на восточную часть внутреннего двора. — За воротами нужно будет восстановить деревню. Люди должны будут заниматься полями и садами. А на севере гарнизон. Составишь список овощей, которые нужны для твоих блюд?

Я киваю с улыбкой.

— У нас вон там много земли, — показываю ему на запад, — нужно использовать и её.

— Слишком каменистая, её даже в моём детстве никто не брался обрабатывать. Может быть, когда-нибудь позже.

— А что, если посадить кустарники? Ягоды можно сушить на зиму и варить из них варенье. Покупать их дорого. А в ближайшем лесу мало что растёт. Мы можем закупить несколько сотен кустов и выкопать под них ямы нужного размера. Заполнить их хорошей землёй. Перегнивших листьев на удобрение в лесу полно. Это займёт меньше времени, чем обрабатывать участок полностью, как для картошки. Если бы у вас тут было, скажем, что-то вроде малины, это совершенно замечательно. Она вкусная и неприхотливая.

Он кивает. Но всё же считает нужным выказать своё мужское «фи».

— Ягоды бесполезны, ими нельзя насытиться.

Я обнимаю его за шею и усмехаюсь:

— Дракон совсем не любит сладкое? И не пробовал вчера мой мусс к оладьям? Помнится, видок у тебя был довольный...

Вместо ответа он целует меня в губы.

— Жаль, ты так и не попробовал мой пудинг в тот раз. Он был неплох. И тогда я истратила все ингредиенты и пока не могу повторить.

Он запускает пальцы в мои волосы и вдруг признаётся:

— Я пробовал. Элиза всю трапезу держала меня за ту руку, которой принято держать ложку, — усмехается, — рассказывала мне что-то. Я не слушал, предоставил это императору. Поесть смог, только когда ты ушла.

— О, бедный, поесть не дала злая привлекательная молодая леди… Мне так жаль!

Я смеюсь, он тоже.

Его ладонь как будто бы прирастает к моей талии. Сердце бьётся сильно, становится даже жарко, хотя я и одета легче, чем надо бы.

— Как насчёт того, чтобы устроить выходной?

Он наблюдает за тем, как Пелагея едва не падает, с маленькой кочки и даже дёргается в её сторону. Но остаётся на месте, потому что моя девочка прекрасно справляется с тем, чтобы удержать равновесие. Я так не дёргаюсь, поскольку у меня уже намётан глаз, где реальная опасность, а где нет. И даже если ребёнок чуть-чуть плюхнется на мягкое место, лучше не носиться вокруг него с криком и не пугать больше. Тогда он отряхнётся и пойдёт дальше.

И всё же реакция дракона греет мне сердце.

Я понимаю, принять чужого ребёнка непросто. Тем более, учитывая нравы этого мира.

А Алан старается даже больше, чем я могла ожидать.

Это подкупает меня.

— Ты ведь говорил, что тебе нужно в ту деревню, где мы встретились. Если даже полетишь — это займёт какое-то время.

— Я могу и перенести. А ты можешь переложить часть своих дел на слуг. И отправиться со мной.

— Отправиться?

Он забирается горячей ладонью под мою шаль, задерживается в районе лифа, цокает языком и говорит: