Невеста трех ветров

Лария зашла внутрь, взяла тёплую пуховую шаль, закуталась и пошла дальше.

«Лучше уж пусть я замёрзну, — думала девушка, чувствуя, как слёзы замерзают на ресницах. — Да, это будет хорошо… Если „Эрика“ погибнет, то всех отправят обратно. Не будет уже необходимости оставаться фрейлинам и рыцарям в этом жестоком краю. А родители настолько обрадуются, что их дочь оказалась живой, что сразу простят принцессе все её чудачества».

Лария прошла мимо стены с башенками. Ярко-голубое небо, как глаза её отца, сияло где-то вверху. Равнодушное и прекрасное. Впереди шумела и ругалась река. Лария прошла на металлический мост, остановилась, любуясь чёрными струями.

«Если прыгнуть вниз, то всё закончится разом», — подумала она.

Мост был очень высок, и река яростно разбивала льдины о его сваи.

Но прыгать оказалось страшно. Вскоре у Ларии закружилась голова, и девушка отправилась дальше. Лес манил и притягивал её. Здесь было сумрачно, будто в страшной сказке. «А что вообще в твоей воле? Она у тебя вообще есть, эта самая воля?» — вдруг вспомнились ей безжалостные слова.

— Моя смерть — в моей воле, — мрачно рассмеялась Лария. — Пожалуй, это единственное, что я могу сама…

Снег хрустел под её ногами. Пуховая шаль не давала холоду проникать к груди, рукам и шее, но вот ниже талии всё леденело от порывистого ветра. До самых меховых сапожек.

— Вы такие же холодные и равнодушные, как этот лес! — крикнула Лария. — И такие же безжалостные!

Сосны согласно скрипнули в ответ. Из заснеженных кустов выпорхнула птица с красной грудкой. А Ларии вдруг до безумия захотелось услышать плеск волн и крики голодных чаек.

«Мне надо было идти в милосердные сёстры, — мрачно подумала она, — раз я сама за себя не могу постоять».

Девушка споткнулась о корягу, которую не было видно под снегом, и упала. Руки обожгло холодом. И тут где-то недалеко послышался одинокий вой.

Волк?

Лария никогда не видела этих хищников, только на картинках. Они были похожи на серых собак с большими зубами. Ей вдруг вспомнилась недавно придуманная сказка про девушку-волчицу. А может волки заберут её в свою стаю?

Это тот же волк воет, или другой? Нет, пожалуй, другой — вой раздаётся несколько левее…

«Если уж всё равно умирать, то почему бы не на испытании?» — вдруг пришло ей в голову.

А, действительно, к чему торопиться-то, если она в любом случае уже обречена?

Лария запахнулась в шаль, развернулась и пошла обратно. Ей вдруг живо представилось, как серые собаки набрасываются на её тело и, вместо того, чтобы сразу перерезать горло, каждый из хищников просто откусывает себе кусочек поаппетитнее…

Вой раздался ещё ближе, а затем внезапно стих.

«Нельзя волноваться, — подумала Лария. — Зверь чует страх…» — «Дура, — ответила грубо сама себе, — зверь чует горячую плоть. Ему плевать, страшно ли этой самой плоти…».

И девушка побежала.

Ей кажется, или позади неё раздалось жаркое горячее дыхание? Она боялась оглянуться.

Вдруг что-то тяжелое прыгнуло и упало на неё, отбрасывая лицом прямо снег. Что-то на четырёх когтистых лапах.

Лария завизжала. Она никогда не думала, что может так визжать. Четырёхлапое спрыгнуло с неё. Девушка рывком села и обернулась.

— Ты совсем дура? — спросил Северный ветер.

Он сидел верхом на серебристо-сером лошавасе, роющем передней ногой снег. Густая грива падала на морду, закрывая глаза. Лошавас фыркал, дёргая толстыми губами. Серый белоносый волк, сидевший рядом с девушкой, смотрел на неё изумрудными глазами, наклонив голову набок.

— М-мне п-показалось… там в-выли волки, — пролепетала Лария.

— Не показалось, — Джерго хмыкнул. — Они выли. Если бы я знал, что цель их охоты — ты, то не стал бы мешать.

Девушка вздохнула и поднялась на ноги. Ну хоть какая-то стабильность.

— Вы самый отвратительный тип, которого я видела в жизни, — внезапно вырвалось у неё.

— Похоже, ты вообще мало чего в жизни видела, — презрительно скривился он. — Давай руку, невеста. Я, так и быть, довезу твоё высочество до королевского замка. Но учти, в следующий раз спущу на тебя Чонгола.

— Я сама дойду, — буркнула Лария с досадой.

Должно быть пережитый ужас придал ей смелости.

— Давай, дойди, — засмеялся Северный ветер. — Чонгол потом обсосёт твои косточки, если, конечно, волки их оставят. Что вряд ли.

Лария ещё никогда не испытывала такой злости. Он сначала унизил её, потом унизил ещё, а затем едва не убил единственного друга. И вот теперь снова издевается! Она запахнулась в шаль, отвернулась и решительно зашагала по направлению к цитадели. Джерго от души выругался, нагнал, подхватил за талию и перекинул через лошаваса.

— Я не спасаю девушек, — прорычал он. — Дур тем более. Беспомощных дур вообще никогда. Ты — первая. И потому будешь мне должна. Очень много. Я потом придумаю, что.

Волк помчался впереди. Лошавас радостно взрывал снег копытами… Копытами? Лария сначала пыталась вывернуться и сесть прилично, но быстро оставила эту нереальную затею, а потому ей оставалось лишь смотреть вниз.

А внизу копыт-то и не было.

И следы, которые оставлял в снегу лошавас, были вовсе не конские…

Лария снова завизжала, дёрнулась и, выскользнув из руки Ветра, упала в снег. Вскочила, пятясь.

— Ну что опять? — недовольно поинтересовался Джерго, ставя скакуна свечкой.

— Это… это не конь!

Лария вытянула руку, словно всерьёз рассчитывала, что сможет отгородиться ей от кошмара. Серый бил ногами. Вот только под густой длинной шерстью были не копыта. Это вообще не были ноги коня. Это были лапы зверя. С короткими, как у собаки, но несколько крупнее, когтями, между которых пучками торчала белая шерсть.

— Конечно, не конь, — раздражённо прошипел Джерго. — Это лошавас. Конь бы по бабки проваливался в снегу. Слушай, не дури. Хотя понимаю, что для тебя это сложно, но всё же…

— Я… я думала, что это порода лошадей так называется! — пролепетала Лария, продолжая пятиться.

Лошавас заржал, свернув клыками. Северный ветер закатил глаза.

— Я, пожалуй, сам тебя прирежу. Вот прямо тут. Чтобы волки не мучились, — проворчал он, спрыгнул со страшного, ухмыляющегося животного и направился к невесте.

— Какое тебе до меня дело?! — завопила Лария, теряя самоконтроль. — Ты же всё равно хотел, чтобы я умерла? Ну так оставь меня!

Мир зашатался перед глазами, грозя свалить её в обморок. «Я сплю! Я сплю, и это всё мне снится!».