Невеста

Давид открывает дверь ресторана, и я закатываю коляску.

Мы с детьми занимаем столик у окна, вскоре к нам присоединяется Надя. Давид же дает несколько распоряжений официантам и на завтрак не остается. Пока он находится в зале, я неотрывно за ним наблюдаю — движения, мимика, жесты. Он неплохо поработал над собой. Наверное, если дело жизни и смерти, любой бы человек справился, но он это сделал блестяще. Лишь потому, что я жила с ним, любила, разглядывала, лишь поэтому я улавливаю сходство.

Он сказал, что собирался уехать уже при нашей первой встрече. Это сейчас не так важно, но все же стоит расспросить подробнее. Его отец жив!

У моих мальчиков есть еще один дедушка! И он какой-то успешный, умный человек. Познакомиться с ним — заманчиво. Интересно, он знает про меня?

Давид выдает информацию порционно, видимо, наблюдает за моей реакцией и делает выводы.

Когда я забеременела в первый раз, и сказала об этом Адаму, на его лице отразилось как будто… облегчение. Я подумала тогда, что он обрадовался самому факту беременности, потому что думал, что Бог не пошлет ему детей из-за грехов. И что наш малыш станет благословением. Может быть так и было. Но моя фантазия устремляется вперед, и я вдруг думаю о том, что если он собирался исчезнуть тогда, но получил причину остаться со мной? Не бросать меня. Еще одну причину пожить той, черновой жизнью?

Я вновь потираю предплечья, ругая себя за воздушные замки. Не любил он меня. Я была очередной малолеткой, которая грела его постель.

Давид прав в одном — я решилась родить детей от Алтая. И теперь должна сделать все, чтобы спасти их от наследия отца.

За размышлениями я не замечаю, как пролетает завтрак Несмотря на сложный разговор в Давидом, аппетит не пропадает, более того, я чувствую вкус еды, и практически наслаждаюсь ею. Надя тоже втягивается, и дегустацию местных деликатесов и уже третий раз отходит с тарелкой за добавкой.

Официантка убирает грязные тарелки и салфетки, а я пока помогаю мальчишкам напиться из стаканов, которые они просто обожаю. Поильники — для слабаков! Делают это, правда, пока не очень аккуратно, и я держу полотенце под подбородком.

— Вот так, пельмешек. Ой как вкусно Роме пить водичку, он уже как взрослый. Большой совсем. Ярик, сейчас с тобой тоже попьем. Два секунды…

Дальше обращаюсь к официантке:

— Спасибо. Вы бы не могли принести еще салфеток?

Показываю, что наши закончились.

Она выслушивает просьбу, вежливо кивает, после чего наклоняется ниже и произносит:

— Конечно, я сейчас же принесу все необходимое. Только, убедительная просьба… перестаньте флиртовать с Давидом Сергеевичем.

Глава 21

Поначалу я даже не уверена, что расслышала ее слова правильно. Склоняю голову, прищуриваюсь… и считываю панику в глазах девушки.

— Что, простите?

— Вы меня простите, — суетится она. — Извините, пожалуйста. Просто раньше такого не было. Мы все уважаем Венеру Альбертовну. А то, как вы на него смотрели вчера за ужином, было… простите, неуместно. И очень заметно, — говорит она окончательно смутившись и пулей срывается с места.

Салфетки мы с мальчиками так и не дожидаемся, а я остаюсь в смешанных чувствах.

Часом позже оставляю детей с няней, и спешу на ресепшен. Кабинет Давида Сергеевича расположен в главном здании на четвертом этаже. Обо мне не только предупреждают, но и провожают вверх по лестнице.

Вокруг достаточно много охраны. Присутствие серьезных мужчин в костюмах не бросается в глаза, но вполне заметно, и я прихожу к выводу, что больше своим собственными руками Давид проблемы не решает.

Стучусь в дверь, а потом толкаю ее.

Он разговаривает по видео связи.

Я нерешительно застываю, пока Давид не делает жест рукой, дескать, проходи. Сам же не возвращается глазами к ноутбуку.

Собеседник говорит по-русски бегло, но с сильным акцентом, и я прихожу к выводу, что звонок международный.

— …Третий, Дава, — наша совместная находка, Эрик Фонтане, работал над крупными проектами на Бали и в Дубае, любит панорамные конструкции и игру со светом.

Я присаживаюсь за длинный стол и наблюдаю. Кабинет стильный, без излишеств, при этом каждый предмет здесь на своем месте. Темное дерево, кожа, панорамные окна с видом на озеро. На стене — абстрактная картина, наверняка работа какого-нибудь известного художника.

Сам Давид, как ни странно, в эти дорогущие стены вписался органично. Даже естественно. Его новый стиль, его благородная худоба. Принц, не иначе. Я мрачно разглядываю его в декорациях новой жизни. Если бы я впервые увидела его таким, я бы влюбилась по уши.

Опускаю глаза.

— Ганс, давай начнем с того, кто из них в состоянии уложиться в наш бюджет? — говорит Северянин.

— Хороший вопрос. Ты упоминал, что тебе нравится стиль Кастелли, но Бауэр как раз предлагает более быстрые сроки и гибкость в бюджете. Фонтане же золотая середина. Примерно так.

— Кастелли — премиум, так что логично было бы начать с него. Но прежде устрой мне личную встречу с твоей находкой Эриком Фонтане.

Мужчины перебрасываются парой фраз, после чего Давид опускает крышку ноутбука и смотрит на меня.

— Ганс какой-то? Вау! — тяну я.

— Партнер, — произносит Давид. — Он хочет строить отель премиум класса на твоем берегу.

— Красиво будет?

— Охуеть. Посмотреть хочешь? — приподнимает брови. И вкидывает заманчивое: — Первой.

— Хочу.

— Иди сюда.

Я неспешно подхожу, встаю за спиной. Давид копается в переписке, а я жадно рассматриваю его затылок, шею, плечи. Хочется плакать от радости.

Давид тем временем показывает несколько проектов.

— Примерно такой стиль, мы находимся в процессе утверждения главного архитектора. Будет несколько корпусов. Целый город.

— Да они же все номеров на шестьсот! — бормочу я, растерявшись. — Ничего себе. «Залив Свободы» и рядом не стоял.

— У него другой вайб. Залив — это в первую очередь уединение. Здесь же будет почти стандартная пятерка. Разумеется, с сохранением уникального стиля и духа нашего невероятного села.

— И полностью легальный бизнес, — догадываюсь я.

— Абсолютно.

Наши глаза на мгновение встречаются, и у меня сжимается сердце. Крупный легальный бизнес в станице, обалдеть! Просто обалдеть!

— Никаких митингов, обэпов, угроз.

— Ничего и близко. Лишь новые рабочие места, туристы, налоги, инфраструктура.

У меня мурашки бегут по коже, и я обнимаю себя.

— Ты сказал утром, что не уверен, будешь ли что-то делать с землей. Что скупал ее из-за меня.

— Мне нужно было прикрытие, так появился австриец Ганс. Я еще не решил, на каком уровне буду в этом участвовать. Но как видишь, он уже ищет архитектора.