Невольница

— Таисия, — пожимаю ее ладонь. — Ты знаешь, кто я? — заглядываю ей в глаза. Ну а вдруг ей напели что-то другое.

— Знаю, — кивает.

— Ты знаешь, чья я дочь? — подозрительно сощуриваю глаза.

— Знаю. Дмитрия Дымова.

А мой папаша как бы грохнул ее отца и хотел убить ее. Но эта девочка продолжает мне улыбаться.

— Мы не в ответе за родителей. Тем более ты его не знала, — поясняет она, видя мое сомнение. — Ты всего лишь жертва обстоятельств, — вздыхает. — Ну и потом Гор за тебя поручился, а значит, ты достойная девушка.

— А он поручился?

Кивает.

— Это он погорячился, — усмехаюсь я.

— Ну не знаю, не знаю, — хитро улыбается Ева. — На моей памяти он ни за кого не поручался. Пойдем пообедаем? — предлагает мне она и идет вперед, словно мы подруги. И я замечаю, как камера на потолке двигается в направлении, куда мы идём. Ну да, кто тут оставит наедине со мной беременную супругу главного отморозка.

Мы проходим в светлую столовую с огромным резным столом и множеством стульев.

— Присаживайся, — указывает мне Ева. К нам тут же выходит та самая горничная. — Регина, поставь цветы в мою мастерскую, — передает букет горничной. — И накрой нам обед на двоих, — распоряжается, тоже садясь за стол. — Раньше я сама накрывала на стол, но на девятом месяце быстро устаю, — словно оправдывается передо мной. Такая простая. — Да и Назар ругается на меня за переутомление. Хотя какое тут переутомление? — рассуждает она, закатывая глаза. — Я уже устала просто сидеть и ничего не делать. Быстрей бы родить.

Я смотрю на нее и понимаю, почему этот Скорпион выбрал Еву. Она же прямо воздушная фея. А вот почему она вышла замуж за него, не понимаю. Но спрашивать не собираюсь.

Замолкаем, когда в столовую входит Регина, подавая нам суп, свежий хлеб и морс в графине.

— Мальчик или девочка? — интересуюсь я, указывая глазами на живот Евы.

— Мальчик, — поглаживает живот.

— Скоро рожать?

— Поставленный срок — через две недели. Но ты же понимаешь, что все сроки относительные. Могу прямо сейчас начать рожать, — усмехается она, расправляя салфетку.

— О-о-о, прямо сейчас лучше не надо, — тоже нервно усмехаюсь.

— Да не бойся. Тут все уже выдрессированные. Мои роды отработаны, как военные учения. Если начну рожать, то через пять минут во дворе сядет вертолет. А через пятнадцать я уже буду в клинике.

— Как всё серьезно. Тогда переживать не о чем, — развожу руками, начиная есть грибной крем-суп.

Они все здесь играют в счастливую семью, а за периметром земля усеяна трупами. Чудная семейка.

Но свои мысли вслух я не озвучиваю, конечно. Зачем портить настроение беременной девочке, которая как-то смирилась с реальностью.

Дальше мы просто обедаем, болтая ни о чем. О погоде, цветах и прочих мелочах. Как выясняется, Ева у нас модельер и создает неплохие наряды. У нее есть свой бренд одежды, о котором я, оказывается, слышала и видела ее бутик в торговом центре. Ева приятная девочка, если забыть, кто ее муж. А забыть не получается.

Прошу у нее несколько книг, чтобы отвлечься, и снова добровольно заточаю себя в комнате. Кто бы мог подумать, что бежать в конечном итоге станет некуда.

Читаю до вечера, увлекаясь книгой. А потом засыпаю на животе, обнимая подушку, но с тревожными мыслями, что это обманчивое затишье. Нельзя просто взять и забыть, кто ты, где ты и что происходит…

Я в подвале. Снова в том самом подвале в загородном доме, куда запер меня Гордей. Снова это обшарпанное пыльное кресло, холод и темнота. Ловлю панику, не понимая, как опять здесь оказалась. Я не пыталась бежать. Я была «хорошей девочкой», но снова очутилась здесь. Мысли мечутся хаотично от попытки вспомнить, что же случилось.

Та самая крыса снова прыгает на меня. Кричу от испуга и брезгливости, заскакивая на кресло ногами. Дверь подвала открывается, жмурюсь от яркого света фонаря мне в лицо. Тяжёлые шаги приближаются, фокусирую взгляд и всхлипываю от ужаса, когда понимаю, что это не Гордей.

Это мужчина лет пятидесяти. Высокий и мощный, как бык. Брюнет с бородой, в сером костюме. Он улыбается мне, но как-то недобро. Больше ехидно и жутко.

— Здравствуй, доча, — утробно хрипит он и протягивает руку.

Всматриваюсь в него, понимая, что это мой отец, которого я видела только в детстве и не запомнила. Я честно хочу ему ответить, даже открываю рот, но горло сжимает так, что не могу произнести и слова. Мне дико жутко, я, словно парализованная страхом, смотрю на то, как мужчина вынимает пистолет и приставляет к моему лбу. Зажмуриваюсь, вдруг чётко понимая, что это сон. Пытаюсь проснуться и вытолкнуть себя из этого кошмара. И вроде бы получается. Меня подбрасывает на кровати рывком.

Открываю глаза, я в спальне одна, прохладный ветерок, врывающийся в окно, покрывает кожу мурашками. Уже темно, горит тусклый светильник на тумбе. Пытаюсь надышаться, снова прикрывая глаза…

А когда открываю, то опять оказываюсь в подвале, с дулом пистолета у лба. Глаза Дыма лихорадочно блестят.

— Ты так похожа на мать, — хрипит он. — Такая же, сука, проблема в моей жизни, — агрессивно рычит.

Снова зажмуриваюсь. Проснусь я, наконец, или нет?!

Меня касаются чужие руки, но почему-то со спины. Хотя Дым стоит впереди, продолжая хрипло дышать, словно задыхаясь. Пытаюсь оттолкнуть эти настойчивые руки, которые сжимают мои плечи. Дергаюсь, стараясь вырваться.

Появляется голос. И я кричу:

— Нет! Нет! Не трогайте меня! — захлебываюсь от нехватки кислорода.

— Тая, мать твою! Проснись! — доносится знакомый голос, и эти руки тянут меня на себя. Отбиваюсь от них. Царапаюсь. Пока меня ни переворачивают на спину и крепко фиксируют, зажимая мои руки над головой…

Распахиваю глаза и втягиваю воздух, словно вынырнула из воды. Сверху нависает Гордей, всматриваясь мне в глаза. Замираю, всхлипывая.

— Я проснулась? — осипшим голосом спрашиваю у него я.

— Я надеюсь… — выдыхает он.

Глава 21

Таисия

— Всё. Со мной всё в порядке. Отпусти! — отталкиваю Гордея.

Отпускает, падая на спину рядом со мной. Хватаю воздух, пытаясь прийти в себя. О сне уже не может быть и речи. Я теперь вообще боюсь закрыть глаза. Жутко, когда понимаешь, что спишь, и никак не можешь проснуться.

— Который час? — спрашиваю я.

— Первый час ночи, — спокойно отвечает Гордей. Поворачиваю голову к нему и понимаю, что он в одних шортах.

— Давно ты здесь?

— Часа два.

Втягиваю воздух, ощущая запах парфюма и мужского тела. И нет, мне не противно. Мне даже нравится, как пахнет от Гордея. Нравится его мужская энергетика, харизма. Но не нравится, что он такой мерзавец.

— А что, в этом огромном особняке не нашлось больше комнаты? Почему ты спишь со мной? Боишься, что сбегу? Так не сбегу. Некуда, — начинаю кусаться от стресса. А еще оттого, что в глубине души мне спокойнее, что он здесь, рядом, и вырвал меня из этого кошмарного сна.