Невыносимые противоречия

– Четверо, максимум пятеро, - ковыряя в ухе, сказал мужик с красной повязкой на рукаве.
– На что спорим?

– На твою сестру?
– заржал тот, что с пистолетом.
– На твой автомат? На десять грамм кокаина.

– Где я их возьму?

Они еще спорили и толкались. Но Генри не прислушивался - заложники рядом начали волноваться. Дрожали, дёргались, всхлипывали, один из мужчин выскочил из строя и побежал.

Он сделал два шага, прежде чем его сбили с ног.

– Вставай в строй!

– сразу двое малолеток целились в него из автоматов. Третий копал ногами. И все трое орали, перекрикивая друг друга: - встань в строй, трусливая мразь! Умри как мужчина!

Генри пошатнулся. Бородатый справа не позволил ему упасть. Мальчишка с пушком на губе снова помацал их головы. А тот, что с пистолетом встал в начале шеренги и приставил ствол к виску первого в строю заложника. Пленник зажмурился.

Раздался выстрел, и Генри упал на спину. От удара перед глазами потемнело. Когда чернота рассеялась, Генри он увидел бородатого заложника. Он сидел на коленях и раскачивался назад и вперёд.

– Троих одной пулей!
– заорал мальчишка с пушком на верхней губе.

– Тебе повезло, мразь!

Он отвесил бородатому подзатыльник. Обезумевшими от страха глазами заложник посмотрел на Генри.

– Эй! Придурки. Нандо сказал не трогать сына певички!
– заорал кто-то.

– Сказали же, что выкупа не будет!
– мальчишка с пистолетом подпрыгивал и размахивал руками от возбуждения.

– Выкупа не будет за нефтяников, остолоп!

– Бам!
– выдохнул мальчишка с пистолетом и застрелил бородатого заложника. Падая, он уткнулся разбитым лицом в живот Генри.

– Тебе опять повезло!
– мальчишка с пушком на верхней губе стащил мертвеца с Генри.
– Что у мамки было море денег? Сколько миллионов она тебе оставила?

– Вставай, ползи на место! Возвращайся в свой номер-люкс!

– Вип-зону!

– Частный самолет!

– Может, у них и яхта своя была?

Сначала они развлекались, копая Генри. Не сильно, без азарта, забавы ради. Посмотреть, как разрезанный дождевой червяк будет извиваться. Потом им это наскучило. Сообразив, что Генри не может подняться, мальчишка с пушком на верхней губе вырубил его ударом сапога в висок.

Луиза

Для Луизы прием у президента смахивал на вручение Оскара. Ковровая дорожка от стоянки до ступеней дворца. Журналисты, фотокамеры, нарядные и болтливые гости. В саду - проволочные инсталляции и вычурные ромбы из зелени.

Китчевым Луизе казалось здесь все - сказывалось недавнее путешествие в трущобы. Она то пыталась представить себе гостей, теребящих своих бриллиантовые часы, колье и серьги, среди зрителей уличного боя, то Гела в зале со стеклянной барной стойкой. Гелиос. Наверное, носи он дорогой костюм, его бы все называли только полным именем?

Поздравительные речи повторяли друг друга и напоминали шоу с гипнозом на сцене. Однажды Луиза присутсвовала на таком. Из зала вызывали добровольцев, вводили в транс, заставляли городить бред и возвращали к реальности всегда одинаковой фразой.

Сын президента говорил как зубрила на докладе в университетской аудитории. С Луизой училась пара таких - немного не от мира сего, за обедом таращились в ноутбуки, подтормаживали в разговарах на общие темы, делая доклад, полностью погружались в себя. Такие люди легко и долго говорят о том, что их интересует, но совсем не способны импровизировать.

Что Франц Варгас именно таков Луиза убедилась, подойдя к нему с вопросами. Она бы легко загнала его в угол, заставила путаться в словах, если бы не генерал Лонарди. Этот тип трепался без остановки, одновременно обо всем и ни о чем, умело манипулировал вниманием и направлял разговор.

– Если вас интересует работа благотворительного фонда, приходите завтра наш офис, - сказал он Луизе.

– С удовольствием, - она согласилась, хоть и предчувствовала, что еще одной официальной показухи не вынесет. Не вынесет навязчивой презентации, построенной по принципу промывания мозгов - я счастлив быть сегодня вместе с вами.

Чудесным образом Луиза забыла о непробиваемости и самовлюбленности лумбийских функционеров, когда в центр зала вышла Шеннон Элвуд. Звезда немого кино из аэропорта.

Луиза ничего не знала о сопрано, меццо-сопрано и контральто. Её удивила и очаровала сила и чистота голоса Шеннон. Непредсказуемые загадочные интонации, паузы, взлеты, падения превратили слова незнакомого языка в заклинания, о смысле которых хотелось гадать. Пока Шеннон пела, Луизе казалось, что люди в квартале Цветов и на приеме президента мало отличаются друг от друга. Они такие же как она, как её родители и друзья в Нью-Йорке. Гелиос посмеялся бы, скажи она ему об этом. Ей хотелось, чтобы он был здесь, чтобы тоже услышал Шеннон.

Потом в центр зала вышел президент и все испортил своим приторным и демонстративным восхищением.

В поисках глотка свежего воздуха, Луиза вышла на веранду. Она выпила достаточно, чтобы её шпильки из стальных превратились в резиновые. Посмеиваясь над старой шуткой, она держалась у стены и двигалась прочь от сияющего зала и блистательных гостей. Увидев Франца и розовлосого сына Шеннон, остановилась. Они выглядели как школьники, которых застукали за дрочкой. У обоих пылали щеки. Франц беспокойно сканировал взглядом веранду. Сын Шеннон пытался оскорбить Луизу. Его голосу было далеко до чистоты и силы голоса матери. Это показалось Луизе невероятно смешным, и она засмеялась.

Возвращаясь в зал, она растеряла опьянение. Устроилась перед стеклянным баром с разноцветными бутылками и заказала мартини. После второго бокала к ней присоединилась Амалия.

Последний раз они пили вместе три месяца назад. Тогда салон Амалии прорекламировала в ток-шоу актриса из сериала про полицейский. На экране она носила строгий брючный костюм, в жизни украшала свое тело цифрами. Специально для нее Амалия вытащила из глубины веков цифры забытого древнего племени. За этот творческий подход к потребностям и загонам клиента салон удостоился пятиминутной оды в прямом эфире в рейтинговое вечернее время. Это событие праздновали два дня: первую ночь в баре, день и следующую - дома у Амалии, закончили в боулинге. Середину праздника Луиза проспала. Амалия и её друзья обладали нечеловеческой выносливостью по части выпивки. По выходным путешествовали из бара в бар, без сна, без еды, а в понедельник возвращались в салон, придумывали эскизы новых татуировок, спорили с клиентами, рисовали на коже цветы и плети, прокалывали уши и соски, смешивали краски, искали и пробовали новые техники.