Нейтрал: падение

В ее голове проскочила мысль:

"Моя мать была человеком с величайшей душой, она обладала удивительной способностью любить без поощрения. В меня она вложила всю любовь. Возможно, благодаря этой теплоте я и могу идти к Свету. А быть может, злыми являются те, кого просто не любили? Поэтому чего мне решать? Ведь родители дали мне "фору". Отец дал мне свою светлую часть, а мать наделила меня даром светлой материнской любви. Мы же все пошли от Бога. И если в каждом из нас есть и плохое, и хорошее, Бог и Дьявол тоже две стороны одной монеты. И неудивительно, что у каждого есть выбор. И мне необходимо решить, как быть дальше".

Хоть Дария уже и не было рядом, его высказывания явственно шли с ней рядом, так, будто он прямо сейчас стоял напротив и давал ей советы. Да. Никто не может оставаться на одном месте, жизнь динамична, и человек всегда должен делать выбор, отталкиваясь от того, что ему сейчас нравится, и что его претит.

Если раньше ее устраивала темная сторона, сейчас же бурей поднимались воспоминания об отце. Невзирая на всю ненависть к нему за его предательство, она глубоко уважала его и считала себя его возможным достойным последователем. Проблема была лишь в том, что она не могла работать и на Организацию, и на Темных. Это было крайне лицемерно. Да и уже не конфиденциально.

Темные знали, что она часто присутствует в Организации, что ее Хранитель Макс. После многих перепалок с Темными, она часто выходила с ранами. Причем, не только физическими, но и моральными. Слава Богу, Макс всегда хорошо справлялся со своей работой, и быстро ее исцелял. Многое поменялось в Шветской со смерти родителей. Никто не мог ей посоветовать, как жить дальше. Любви в жизни становилось все меньше, что могло бы ее озлобить, а на самом деле, дало простор для развития.

Она впервые столкнулась с проблемой выбора. Она хотела работать и на Организацию, и не хотела подставлять Темных, отношение которых в последнее время просто убивало ее. Некоторые из них начали ненавидеть ее, считать, что она ставит себя выше других. В ее же планах такого не было. Ее вины в том, что она чем-то от них отличалась и ее жизнь имела в себе большее количество аспектов, не было. Нельзя одновременно работать на два лагеря, поскольку, таким образом, играешь с огнем и не понимаешь своей принадлежности. Выбор сейчас представлялся для Дениел самым страшным, что только могло ее постигнуть, но оттягивать это было невозможно. Собравшись с силами, она покинула кладбище и поехала в Организацию.

– Арсений, я могу с вами поговорить?- наткнувшись на распределяющего координатора, сразу же выпалила Ден.
– Меня беспокоит, что я больше не чувствую отдачи от Макса. Он стал замкнутым, холодным, бездушным, будто его вообще нет рядом. Я уже молчу про приступы агрессии, которые иногда на него накатывают.

– Дениел, не будьте к нему несправедливы. Понимаете, всему есть предел. И его человеческим возможностям тоже. Возможно, он слишком долго сталкивался с болью и непониманием. Как вы считаете?

Дениел замолчала и опустила глаза.

– Да что там долго, всегда,- подняла она глаза на Арсения.
– Но, понимаете, сейчас мы уже живем вместе, наконец можем быть счастливы, а я не чувствую от него отдачи. Рядом со мной какая-то глыба изо льда, до которой не достучаться.

– Вы говорите прямо, как Линда,- искренне улыбнулся Арсений.- Да, возможно, это ему свойственно. Но, по правде сказать, я этого никогда не замечал.

– А вы, вы Арсений, его ведь знаете, так может, вы знаете, что ему нужно? Что вообще может сделать его счастливым? Как вы думаете?

– Макса? Счастливым? Вы, Дениел, должны понять одну вещь. Макс человек достаточно непредсказуемый, и, в своем роде, опасный. Ему нравится жить его иллюзиями, которые часто не пересекаются с реальностью. Это и есть его мир. Великий и прекрасный, и он никогда бы не хотел соприкоснуться с реальностью лицом к лицу. И ваша совместная жизнь, скажем так, хочу быть мягким, но все же, скажу, как есть, не очень входила в его планы. Он когда-то обещал вам сложить к ногам весь мир, если вы будете вместе? Он обещал вам вечную любовь? А вы вообще когда-то знали вот эту любовь? Вдвоем?

Дениел молчала, задумавшись. Арсений обнял ее за талию и медленно повел по коридору.

– Да, Максим человек сложный, опасный, и, бесспорно, интересный, я уважаю вас и вашу любовь. И, поверьте, я бы отдал все на ставку, что вы будете вместе всегда. Подумайте, что вы сейчас во сне. В плохом и страшном сне. Но ведь, как за закатом идет рассвет, так и после сна наступает пробуждение. Поверьте, когда-то распахнутся двери Вселенной, и вы посмотрите друг на друга новыми глазами, сотрется след обид, непонимания, боли, и вы просто будете счастливы.

Дениел уставилась на него удивленно, ее глаза округлились.

– Да, да, считайте меня безумцем или бесконечным романтиком, но, несмотря на все, я верю именно в это. Только знайте один секрет: Максим ваш лишь тогда, когда не догадывается, что вам нужен. Такое уж устройство всех людей на Земле. Всем необходимо, чтобы что-то выскальзывало из рук, потому что погоня интереснее момента получения. Никто не хочет просто наслаждаться своим счастьем, это скучно и вскоре надоедает. Парадокс, но, быть может и движущая сила прогресса. Я пока не знаю ответа на это.

– Но как тогда люди вообще живут вместе? Есть ведь пары, которые любят друг друга, и у них идиллия всю жизнь?

Арсений лишь ухмыльнулся в ответ и шепнул Даниэле на ухо:

– О, поверьте, это не любовь.

Она снова подняла брови и посмотрела на него удивленно.

– А что же?

– Да называйте, как хотите: следование общим правилам и нормам, привычка, боязнь одиночества. Знаете, вот вы и Макс, я уважаю вас. Вы не слепцы, не трусы, которые не могут столкнуться с собой самим в одинокие часы, а вот многими, слишком многими,- Арсений отвернулся.- Руководит страх одиночества, и они готовы продать и отдать все, дабы с ним не столкнуться. Чтобы не дай Бог не оказаться наедине со своими мыслями и познанием себя. Вы сейчас еще, возможно, не любите Макса,- резко сменил тему Арсений.

– Почему вы так думаете?

– Вы только начинаете его видеть, замечать, пытаться понять, заглянуть в его душу, его мир. Вот только не наделайте ошибок и поспешных выводов. А знаете почему?

Дениел вопросительно на него посмотрела.

– Я могу сказать все о вас, о Дарие, о себе, о ком угодно. Но, увольте, - развел руками он.- Я в своей жизни видал много фокусов, но такой тайны, как Макс, еще никогда. Я не знаю, что у него в голове, и никогда не знал. И знаете, что, быть может, самое смешное?

Дениел опять вопросительно кивнула головой.

– Он и сам не знает. Вернее, ему кажется, что он знает, но он настолько неадекватен и оторван от реальности, что вынужден быть гибким и просто под нее подстраиваться или уходить от нее, менять свои решения по мере получения новой информации, событий. Поэтому и невозможно предугадать его поведение.

– Но мне почему-то всегда казалось, что на Макса можно положиться.

Арсений хмыкнул.

– А вам представлялся случай когда-то на него положиться?
– он немного понаблюдал за Шветской.- Вот видите, нет. Всегда он делал все лишь так, как он хочет, и это было непредсказуемо. Насколько я уже понял, договориться с ним о чем-то просто невозможно. Мне даже жаль вас,- внезапно его голос сник, и он о чем-то задумался.