Незапертые чувства

В ответ тишина.

Я поправляю наушник и микрофон:

– Хеймитч? Плутарх?

Ответом мне служит едва слышное шипение.

– Черт! – вскрикиваю я. – Придется выбираться самим.

– А остальные? – подает голос Крессида.

– Миротворцы появились с севера, значит, нам нужно обойти это здание южнее.

– А как же остальные? – снова повторяет женщина.

– Думаешь, я сама не хочу вернуться и помочь им? – я срываюсь на крик. И тут же стараюсь себя успокоить, - Я получила приказ.

Вот они, капитолийцы. Смотреть на то, как дети вынуждены друг друга убивать, они могут. И снимать ролики о войне они тоже могут. Но только они не знают, какова на самом деле суровая реальность. Я стараюсь подавить свою злость. Сейчас от каждого моего шага зависит жизнь троих жителей Восьмого и всей съемочной группы.

– Все за мной, двигаемся быстро и не шуметь! При малейшем постороннем звуке - бегите.

Я понимаю, что раненые в данном случае являются обузой. Но я просто не смогу их оставить, ведь свою «охрану» я уже бросила.

Мы осторожно движемся на юг, огибая длинное серое здание с дырявой крышей. Позади раздается взрыв, и все стихает. Звуков выстрелов больше не слышно. Меня охватывает паника. Гейл…

– Китнисс! Китнисс, черт бы тебя побрал! – голос Хеймитча мгновенно приводит меня в чувство.

– Хеймитч, я здесь!

– Где здесь?

– Мы делаем обход южнее.

Несколько секунд он молчит, похоже, сверяется с картой.

– Идите до конца серого здания, затем поворачивайте направо. Пойдете прямо и упретесь в бетонную стену, левее найдете вход в туннель. Только живо!

– Поняла.

– Ты справишься, солнышко.

Из моей груди вырывается стон облегчения, когда мы за каких-то пятнадцать минут добираемся до бетонной стены. Я прохожу левее и вижу квадратный люк. Дергаю за ржавые ручки, но они не поддаются. Тогда на помощь приходит Мессала. Вместе мы открываем люк.

– Начиная с раненых, все по очереди. Включите фонари. Я буду замыкающей.

Все начинают медленно спускаться по вертикальной лестнице. Больше всего времени уходит на спуск раненых.

Я смотрю на луч холодного света, скользящий по темным стенам подземного туннеля. Чувствую неприятную пульсацию в висках. В голове отчаянно бьется мысль о том, чтобы вернуться. Может, они еще живы.

Я глубоко вздыхаю и прикладываю руку к груди, к тому месту, где в кармашке лежит жемчужина Пита. Нет, я должна уйти. Должна выжить ради Него и Прим.

Передо мной остаются лишь Крессида и Мессала. Женщина уже скрывается в люке, когда я слышу выстрел. Оборачиваюсь и вижу: нас окружают миротворцы. Их немного, всего трое. Один слева слишком близко, двое справа - чуть дальше. Я не смогу стрелять сразу в обе стороны.

– В люк, быстро! – кричу я.

Мессала присаживается на корточки и спрыгивает вниз. Я остаюсь одна. Хватаю стрелу и стреляю в того, что слева. Голова миротворца со страшным звуком разлетается на кусочки. Я по ошибке выхватила подрывную стрелу.

Захлопываю люк и бегу в левую сторону. Нужно дать возможность уйти остальным.

Миротворцы нагоняют меня. Снова выстрел. Мою правую ногу пронзает жгучая боль. Я оборачиваюсь и стреляю. Попадаю ему в сердце. Остается один.

Я пытаюсь перенести вес на левую ногу. Пробегаю еще пару метров, чтобы снова обернуться и выстрелить. Но тут я поскальзываюсь и па­даю ря­дом с те­лом ми­рот­ворца, сильно ударяясь головой о небольшой валун. Перед глазами все начинает расплываться. Голову начинает разрывать острой болью. Сотрясение.

Рядом со мной на колени опускается белое пятно - последний миротворец. Тебя то я и не успела прикончить. Стреляй, давай стреляй, и покончим с этим.

– Первый двенадцатому! Код один! – кричит миротворец в рацию.

Удивительно, рация тоже белая.

– Повторяю, код один. Сойка поймана.

И тут я понимаю - не планирует меня убивать. Я нужна Сноу живой.

Недавние слова Плутарха врезаются в сознание - никто не должен быть пойман. Сейчас я безусловно знаю что нужно делать. Глубоко вдохнув, пытаюсь поднять голову, чтобы дотянуться до рукава, где находится капсула.

Прости меня, Прим. Прости, Пит.

Я уже почти дотягиваюсь до морника, но новая резкая вспышка боли пронзает мою голову, и я отключаюсь.

========== Глава 7 ==========

Вокруг стоит давящая тишина. Веки дрожат, но открывать глаза не тороплюсь - полюбоваться на стены капитолийской камеры я еще успею. Тело зудит тяжестью. Превозмогая немеющие колики, протягиваю руку ко лбу. Кто-то наложил повязку, как заботливо с их стороны. Лечить, чтобы мучить.

Вспоминаю Пита. Он не переживет, если узнает, что я в плену. Вспоминаю Прим, маму. Смерть папы чуть не убила нас. Что с ними будет теперь? Остается надеяться, что Пит позаботится о моей семье.

Гейл. Он слишком страстно жаждал этой войны. Финник, Боггс. Теперь и их кровь на моих руках.

Быстрая смерть, обещанная Плутархом сейчас была бы очень кстати. Интересно, у меня забрали морник? Что мне делать при таком раскладе?

Наконец, решаюсь открыть глаза. Вокруг царит полумрак, рассеиваемый тусклым голубым светом. Пытаюсь сфокусировать зрение. Это кабина планолета. Рядом никого нет. Меня уложили на жесткую доску с ручками, напоминающую носилки.

Приподнимаюсь не без труда, все мышцы ноют. Ощупываю левый рукав костюма. Капсулы нет, можно было и не надеяться. Экипировку с меня сняли.

Хватаюсь за сиденье и делаю попытку встать. Голова начинает кружиться. Приходится замереть, зажмурившись, на несколько секунд. Со второй попытки, я, наконец, поднимаюсь на ноги. Первым делом бегло осматриваюсь вокруг. Вряд ли я смогу найти тут хоть какое-то оружие.

На глаза попадается аптечка, которая лежит рядом с моими носилками. Я проверяю ее содержимое: бинты, обезболивающее, какие-то ампулы с неизвестными названиями. Почему я никогда не интересовалась свойствами лекарств? Сейчас бы мне это очень помогло. Интересно, может ли убить большая доза морфлинга?

Смотрю на дверь, ведущую в соседний отсек. Подхожу ближе. Оттуда доносятся приглушенные голоса. Сквозь матовое стекло различаю три силуэта.

Как только делаю еще один шаг, раздается тихий шипящий звук, и дверь плавно отъезжает в сторону. Я застываю на месте не в силах пошевелиться или что-то сказать.

– С возвращением, солнышко! – улыбаясь, смотрит на меня Хеймитч.

Рядом с ним стоят Плутарх и командир планолета Тетч. Сказать, что я рада их видеть – ничего не сказать. Я подхожу к ментору и порывисто обнимаю его.