Нежное создание 2

Не узнала своего отражения: глаза азартно блестели, на губах сияла улыбка, щёки залил горячий румянец. Красавица.

Ликовала: «Приехал! Вернулся!» Не стал ждать утра. Несмотря на ночь, пришёл к ней. Знал, что она не спит, ждёт его, беспокоится.

Любимый. Единственный.

Заслонив ладонью язычок свечного пламени, Ника торопливо вышла в коридор. Кожаная подошва туфель смягчала шум быстрых шагов.

Спускаясь по лестнице, девушка шептала:

— Я быстро, я сейчас…

Не терпелось встретить Кэптена, прижаться к нему, обнять, поцеловать.

Глава 46

Ника распахнула калитку. Не скрывая радостного оживления, бросилась Ван дер Мееру на шею, уткнулась носом во влажный кружевной воротник белой рубашки.

От Кэптена пахло свежим бельём и терпким смолистым ароматом мужского парфюма. Низко надвинутая на лоб шляпа прятала прищуренные внимательные глаза. Он обнял девушку, удерживая на весу, шагнул во двор:

— Ждала меня?

Ника подняла лицо, заглянула в настороженные глаза Адриана. Осмелела — её не оборвали грубым словом, не оттолкнули:

— Ждала и дождалась.

Кэптен вздохнул с облегчением. Его руки крепче сжали талию девушки, губы коснулись её щеки:

— Шёл в караульню повидаться с Матфейсеном. Увидел свет в твоём окне, — на губах затеплилась улыбка. — Почему так поздно не спишь? — опустил компаньонку.

— Не спится. Идём в дом. Расскажешь, как съездил, как тебя встретили, все ли дела решил. Есть хочешь? — не прятала счастливых глаз.

Он снял шляпу, тряхнул влажными волосами, зачесал их пятернёй назад:

— Поел уже. Моя экономка наготовила всего. Тоже ждала меня.

— Могу предложить тебе пива или чаю. Идём, — потянула мужчину за руку к крыльцу.

Не теряла надежды увести Кэптена в дом, не накормить, так напоить. Не могла насмотреться на него. От внезапно нахлынувших воспоминаний об их первом поцелуе, сердце приятно защемило; в душе разлилось тепло.

— Ты без трости? Нога не болит? — мазнула взором по оружию, фляге, висевшим на широком кожаном поясе.

— Не болит, — не выпуская её руки, Адриан шёл за ней.

Ника сдерживала дробный стук сердца, старалась дышать ровно. В горле стоял ком — ни вдохнуть, ни выдохнуть.

Из открытой двери лился тусклый свет. На досках крыльца лежала широкая бледная полоса. Пламя горящей свечи затрепетало от потока воздуха.

— Погоди, Руз, — Ван дер Меер сжал руку девушки, шагнул к двери и рывком закрыл её. — Анники больше нет, упокоилась. Погребение через два дня.

Ника сглотнула колючий ком в горле:

— Откуда знаешь о её смерти? Что случилось? — неожиданное известие обездвижило; страх сковал сердце льдом.

— Я был там, — выпустил руку девушки.

Она сдержала тяжёлый вздох. Молчала.

Кэптен отошёл к краю крыльца, поднял голову к ночному небу:

— Когда выправлял бумаги в адмиралтействе о получении компенсации, разговорился с адвокатом по морскому и военному праву. Он оказался сведущим и в расторжении брачных союзов. Подсказал, как написать в церковный суд ещё одно прошение, по которому велика вероятность упразднения брака с Анникой. Я поехал в Арнем, чтобы она без промедления подписала бумаги.

Ника впитывала каждое слово, каждый вздох мужчины. Не спускала пытливых глаз с его лица. Он выглядел обыденно, говорил уверенно и спокойно. Ничто не вызывало сомнений в правдивости его слов:

— Накануне моего приезда она поехала в город отвезти лавочнику заказанный сыр. Где-то обо что-то споткнулась, упала. Вдобавок на обратном пути у телеги отвалилось колесо. У Анники начались роды.

— А когда она должна была родить? — уточнила Ника.

— Точно не знаю. Вроде слышал, что через месяц. К моему приезду она мучилась уже ночь. Я не смог уехать, ждал.

Адриан опустил голову:

— Ребёнок родился мёртвым, а Анника кровью изошла. Умерла в муках.

У Ники затряслись руки. Она потёрла ледяные пальцы и спрятала ладони в широких рукавах домашнего платья:

— А лекарь? Почему он не помог родить?

— Лекаря дома не застали. Уехал к родне на семейное торжество. Помощь его ученика оказалась бесполезной. Ребёнок запутался в пуповине и задохнулся в утробе матери.

— Понятно, — прошептала Ника. Вот и не верь после такого вещим снам. Наяву всё произошло не так, как в кошмарном сне, но исход один — смерть. Две смерти.

Чужой кончине не радовалась, но и жалости к умершей не испытывала. Сложный, туго закрученный узел семейных отношений распутался слишком уж легко. То-то будет радости Ван дер Ваалу! Год условной скорби по неверной жене — и Ван дер Мееру можно официально вступать в повторный брак с его дочерью. Но грызло сомнение: в смерти Анники имело место трагическое стечение обстоятельств или всё же проявилось чьё-то невидимое участие, тщательно организованная случайная неслучайность?

«К чёрту подозрения!» — осадила Ника будоражившее нервы воображение. Ребёнок запутался в пуповине — такое не спланируешь. При нынешнем уровне медицины не всякий лекарь смог бы помочь роженице.

— Мальчик или девочка? — зачем-то спросила она.

— Мальчик.

Кэптен достал из кармана плаща сложенный вчетверо лист и подал девушке:

— Получил ответ из церковного суда.

Она развернула, но прочитать не успела — мужчина опередил:

— Отказали.

Чуть помедлив, добавил:

— Теперь он ни к чему.

Ника вернула бумагу:

— На похороны поедешь?

— Нет, — Адриан отрицательно закачал головой. — Мужчина Анники сказал, что сыроварню продаст и деньги вернёт мне. Мол, из-за них, денег, добытым обманным путём, Анника умерла. Не принесли они им счастья.

— Краденое счастье, — прошептала Ника и громче добавила: — Всем бы так аукался свершённый обман, предательство, воровство и насилие. Глядишь, мир стал бы чище и светлее.

Ван дер Меер глубоко вдохнул, сощурился:

— Что Ван дер Ваал? Ухаживаниями не донимает? — уставился на девушку с подозрением.

Тон мужчины Нике не понравился. Она ждала от него не глупой ревности, а любовных признаний, пылких обещаний, долгожданного предложения руки и сердца. Момент подходящий, но, видно, не судьба.