Нежное создание 2

Она торопливо посмотрела на циферблат своих часов, намекая на занятость. До открытия кофейни оставалось двадцать минут.

— У меня совершенно нет времени, — намеренно громко защёлкнула крышку на часах. Приглашающим жестом указала собеседнику на скамью: — Пожалуйста, уложитесь в пять минут.

Готскенс буркнул себе под нос что-то невнятное, но возражать не стал.

Ника села от него поодаль, однако мужчина пододвинулся к ней и тихо заговорил:

— Госпожа Руз, я пришёл к вам с маленькой просьбой. Требуется… кхм… — кашлянул, воровато оглянулся на открытую дверь и наклонился к девушке, — переписать один документ, причём в срочном порядке.

Ника поморщилась. От одежды Готскенса пахло плесенью, клеем и старой бумагой.

Заметив, что она нахмурилась и открыла рот, чтобы решительно возразить, мужчина поднял ладонь в предупредительном успокаивающем жесте и торопливо продолжил:

— Отказ не предполагается. Я настроен весьма решительно.

Ника усмехнулась:

— Насколько решительно?

— Что? — Готскенс поднял брови, собрав на лбу глубокие морщины. Отстранился от собеседницы. — Не совсем понял вас.

— Я спросила, насколько решительно вы настроены?

— Вы отказываетесь? — на его худом бледном лице отразилось недоумение.

Ника вздохнула:

— Отказываюсь. Я не меняю своих решений.

— Что ж, я так и думал, — с готовностью согласился мужчина.

Девушка собралась встать, но Готскенс схватил её за руку, удерживая:

— Не спешите уйти, госпожа Руз, я ещё не всё сказал. За моё молчание я возьму с вас самую малость.

Он достал из внутреннего кармана кафтана небольшую потёртую записную книжку, открыл её и повернул к Нике:

— Один раз в неделю, положим, по понедельникам, вы станете давать мне такую сумму, — конец его указательного пальца с жёлтым, криво остриженным ногтем упёрся в обведённую кружком цифру. — Золотом.

Ника не поверила своим глазам. На испещрённой часто повторяющимися цифрами и непонятными значками страничке значилась примерная сумма дневной выручки кофейни! У девушки свело челюсти, будто за щекой лежала долька лимона.

— Вы сказали: за ваше молчание? Что вы имеете в виду? — она с подозрением уставилась в его светло-карие глаза.

Готскенс суетливо обернулся на открытую дверь и понизил голос до шёпота:

— Ну как же, милейшая госпожа Руз, всё предельно понятно. Вы мне платите, а я никому не рассказываю о ваших былых делах, — улыбнулся снисходительно.

Ника поняла, о чём идёт речь.

— О наших былых делах, — подчеркнула она, кривя губы.

Не отрывала глаз от его рук, тонких и цепких паучьих пальцев. «Мужичок-паучок», — вспомнила данное ему прозвище.

Мужчина отвёл глаза в сторону, избегая прямого взгляда:

— Я маленький человек, госпожа Руз и, как видите, не прошу ничего непосильного для вас. Вы преуспеваете, а моя контора после того, как я лишился лучшего… кхм… — он сдержанно кашлянул в кулак, — писца в вашем лице, терпит немалые убытки.

— И поэтому вы решили поживиться за мой счёт, — хмыкнула девушка, кивнув на книжицу в его руке. — Замечу вам, что я молчу, пока молчите вы. Вы откроете свой рот, мой тоже не останется на замке.

Готскенс качнулся на сиденье скамьи и прочистил горло покашливанием:

— Вот видите, госпожа Руз, моё молчание служит вам службу. Послужите и вы мне. В противном случае вы потеряете гораздо больше моего. Когда о ваших неблаговидных деяниях и деяниях вашего упокоившегося брата узнает господин Ван дер Ваал, то сие неизбежно приведёт к разрыву с ним, а мне бы этого очень не хотелось, — он слащаво улыбнулся. — Вы в одночасье лишитесь и богатого влиятельного мужа, и покроете несмываемым пятном позора весь свой многоуважаемый род.

Ника молчала — думала. Не сомневалась, что узнай ювелир о тёмных делишках своей невесты, он не побежит к судье рассказывать о них и не станет трубить на весь мир о её бесчестности — всё останется между ними. Но гигантскую порцию его презрения она получит сполна, более того, захлебнётся в ней. Возможно, подобное знание станет в его руках тем козырем, который он так стремится заполучить. Потребует ли он от Ники беспрекословно стать его женой или уехать из Зволле навсегда и не путаться под ногами Адриана, она не знала. В любом случае она вынуждена будет подчиниться.

— Раз уж вы не поленились посчитать примерную дневную выручку кофейни, то должны знать, что моя доля в данном деле всего лишь тридцать процентов, — упавшим голосом произнесла девушка. — Вы собираетесь залезть в карман к моему компаньону? Уверяю вас, он увидит. Вы много просите.

Глаза Готскенса осветились торжеством:

— Милейшая госпожа Руз, господину Ван дер Мееру ни под каким предлогом не следует знать о нашей договорённости. Смею вам заметить, что вы с лёгкостью осилите сию невеликую плату. Помимо доли в кофейне у вас намечается немалый доход от торговли гончарными изделиями. Да и доход от гостевого дома весьма ощутимый. Крайне преуспевающее дело, скажу я вам.

Ника бросила на мужчину испепеляющий взгляд.

— Вы неплохо осведомлены, — процедила сквозь зубы.

В подтверждение её слов и, вероятно, желая получить дополнительный преимущество, Готскенс хитро усмехнулся:

— Полагаю, господин Ван дер Меер не подозревает о вашем содействии его супруге в получении по завещанию всех его семейных сбережений.

Ника откинулась на спинку скамьи и вовремя остановила готовый вырваться вскрик: «Знает!». Возразить ему хотя бы в этом хотелось неудержимо. Однако признаться, что Адриану известно о прямом участии Руз в подлоге, она не могла. Скрыв правду от правосудия, он автоматически стал соучастником преступления.

Девушка подавила тяжёлый вздох. Усомнилась в своих прежних выводах. Теперь владелец конторы по переписи книг и документов виделся не посредником между тайным заимодавцем-мерзавцем и Якубусом, а прямым заказчиком, скупавшим просроченные по платежам договоры займа. Надел на себя личину этакого простачка, мужичка-паучка с негромким голосом и угодливой улыбкой, за которой скрывается безжалостный и расчётливый делец, готовый ради своей цели пойти на любую гнусность.

Поймав на себе неприязненный взор собеседницы, Готскенс не смутился. По всей видимости, испытывать на прочность её терпение доставляло ему удовольствие:

— Верно ли я понял вас, милейшая госпожа Руз, вы предпочитаете платить, а не исполнять редкие письменные заказы?

Он наклонил голову к плечу, тщательно прислушиваясь, боясь пропустить слово или вздох. В глубине его глаз билось злое непримиримое пламя; губы сжались в тонкую прямую линию.

— Я подумаю, — встала Ника.

Насколько она помнила из воспоминаний Руз, заказы были не такими уж редкими, не говоря об их сложности и тому злу, которое они приносили людям, попавшим в долговую ловушку. Из двух зол откуп деньгами виделся наименьшим. Но и потакать вымогателю нельзя. Стоит заплатить один раз и конца этому не будет. Аппетит шантажиста будет только расти.