Нежное создание 2

Задыхалась от его близости.

Поцелуй был долгим и сладким. Был другим, не таким, как в первый раз. Исходил от любимого, желанного мужчины, возбуждал, просил продолжения.

Из груди Ники вырвался томный стон наслаждения.

Адриан оборвал поцелуй. Совладав со своим дыханием, бережно обхватил ладонями лицо девушки и с нежностью посмотрел в её глаза:

— Не упрямься, Руз. Ты должна слушать меня. Если ты станешь делать всё наперекор, я не смогу уберечь тебя от ошибок. Договорились?

Пребывая в состоянии безграничной радости и восторга, Ника кивнула. Она не услышала от Кэптена слов любви. Не печалилась. Если слова не подкреплены делом, они ничего не значат. Признание мужчины в его поцелуях, прикосновениях, поступках, в желании взять ответственность за судьбу любимой на себя, уберечь её от ошибок и жизненных невзгод. Не это ли важнее и значимее слов?

Наклонившись к её уху, Ван дер Меер еле слышно спросил:

— Кто ещё знает о твоём намерении уехать с Де Йонгом?

Едва справившись со своим дыханием, Ника сипло прошептала:

— Госпожа Лейфде, Дэниэл и я. Ещё нас слышала её компаньонка и, возможно, служанка.

В глазах мужчины вспыхнул опасный огонёк; брови сошлись над переносицей.

— Ты уедешь из Зволле. Но не с Де Йонгом и не в Порт-Рояль.

Глава 47

Ника потёрла свои озябшие плечи. В объятиях мужчины было гораздо уютнее. Да и ехать уже никуда не хотелось. Поддавшись чувству радостной эйфории, она предвкушала приятные перемены в своей жизни, связанные с новым витком отношений с Кэптеном. При мыслях об их совместном будущем сердце то замирало, то ускоряло ритм, нервная дрожь не покидала напряжённое тело.

Ван дер Меер обнял её за плечи и притянул к груди:

— Завтра скажешь госпоже Лейфде, что уедешь с Дэниэлом по осени. Тебе следует уладить множество безотлагательных дел, которые в кратчайшие сроки разрешить невозможно.

— Что ты задумал? — спросила Ника. — Если и в этот раз ты оставишь меня в неведении, я тебя не послушаю: брошу всё и уеду.

— Не предложишь мне чаю? — Адриан погладил её по спине, взял за холодную руку. — Идём в дом. Ты замёрзла.

Он открыл дверь и легонько подтолкнул девушку в проход:

— В права наследника вступила? — снял с полки подсвечник с горящей свечой.

Пламя вспыхнуло, осветив сосредоточенное лицо мужчины.

— Нет.

— Прежде всего займись наследными делами.

Они прошли мимо каморы Хенни, за дверями которой слышался храп.

«В здоровом теле здоровый дух», — с невольной улыбкой подумала Ника, вдруг вспомнив, что у неё нет с собой ключей от кухни. Они остались в мастерской. Там есть немного печенья и бульотка, но в ней закончилась вода. Да и прихватить к чаю чего-нибудь более сытного не помешает.

Второй комплект ключей от кухни, кофейни и кладовых имеется у Хенни. Будить среди ночи повариху, чтобы взять у неё ключи, она не станет. Без шума и лишних объяснений вернётся сюда повторно.

Дом спал. Память возвращала девушку в недавнее прошлое, к ремонту, когда каждый уголок дома был наполнен шумом и суетой, когда огромный, обновлённый и пустой, он заполнился мебелью, теплом и уютом. На этажах пахло свежей краской, клеем, обоями, деревом и тканями.

Ника поняла, как сильно она любит этот старый дом. Не тот, отошедший наследнику и проданный за долги, а этот. В нём каждый предмет, каждая деталь хранит тепло её рук, хранит тайну её души. Он — её крепость. Именно в нём нашла убежище её неприкаянная душа. В нём она хочет выйти замуж за любимого, родить и вырастить детей, прожить всю жизнь. Она сделает всё, чтобы любовь, верность и доверие навсегда стали основой семейных ценностей, теми тремя китами, на которых строятся крепкие семейные отношения.

За ней шёл мужчина, которого она ощущала неотъемлемой частью своей жизни. Поднимаясь по лестнице, Ника снова и снова оборачивалась на него, словно хотела убедиться, что он есть и он рядом с ней.

Проводив его в мастерскую, она взяла связку ключей и второй подсвечник с тремя зажжёнными свечами. Помедлив, погасила одну свечу.

Адриан снял плащ и бросил его на спинку стула, сверху пристроил шляпу. Снял пояс с оружием.

— Располагайся, я вернусь быстро, — звеня связкой ключей, Ника поспешно вышла в коридор.

— Я с тобой, — догнал её голос Ван дер Меера.

— Не нужно. Я быстро, — ответила она, не оборачиваясь, ускоряя шаг.

Держа подсвечник в вытянутой руке, Ника торопливо спускалась по лестнице, на ходу выбирая нужный ключ.

Подходя к кухне, замедлила шаг. Под дверью, ведущей в кофейню, она заметила узкую полоску тусклого света. Ника потянула ручку двери на себя — открыто. Мелькнула мысль, что Хенни не закрыла дверь в кофейню, и кто-нибудь из постояльцев в поисках съестного или выпивки воспользовался её оплошностью. Через незапертую на засов верхнюю створку половинчатой двери можно свободно попасть в кухню.

Показалось странным, что проходя мимо кухни десять минут назад, ни Ника, ни Кэптен не слышали со стороны зала посторонних звуков и не видели даже малейшего намёка на свет.

Девушка открыла дверь шире и вошла в кофейню. В окна проникал лунный свет. Его оказалось достаточно, чтобы видеть всё происходившее в зале и поймать проголодавшегося визитёра с поличным. Кроме того на барной стойке в эксклюзивном керамическом подсвечнике ярко горела свеча.

Дойдя до барной стойки и поняв, что именно происходит в кофейне, Ника от неожиданности остановилась.

Высокий крепкий мужчина торопливо переходил от дивана к дивану, собирал накладки и швырял их на составленные посреди зала обычные и перевёрнутые барные стулья.

Девушка опешила. Беспорядочно собранная в кучу мебель напомнила огромную поленницу, а диванные накладки — прекрасное средство для розжига. Осталось поднести огонь!

Заметив Нику, погромщик застыл на месте с накладкой в руке.

Девушка от страха онемела; подсвечник в руке заходил ходуном; зубы непроизвольно сжались, до боли прикусив язык.

Выронив связку с ключами, Ника попятилась к двери. Услышав звук посыпавшихся на пол монет, повернула голову к барной стойке и её сердце ухнуло.

Второй мужчина, такой же высокий и крепкий как его подельник, стоял за барной стойкой и опустошал денежный ящик, в котором по большому счёту поживиться было нечем.

В конце рабочего дня девушка забирала послеобеденную выручку, оставляя в кассе для сдачи медные стюверы. Золотые дукаты и серебряные гульдены пересчитывались, записывались в приходно-расходную книгу и их забирал Ван дер Меер. Так происходило ежедневно, но не в этот раз. Выручка за пять дней отсутствия Кэптена хранилась в комнате Ники на третьем этаже. Нагрянь туда грабители, и найти её станет делом трёх минут.