Нежный зверь

— Таня, его убили, — растерянно и беспомощно прошептала Ольга Георгиевна.

Я осторожно прикоснулась к ее руке и успокаивающим тоном сказала:

— Я знаю. Мне очень жаль…

— Вы же найдете убийц? — умоляюще уставилась на меня Ларионова.

Ну как я могла отказать ей! Тем более женщина, не дожидаясь моего ответа, стала бессвязно твердить что-то о деньгах, о муже, о том, как любила его.

— Ольга Георгиевна, не волнуйтесь так. Успокойтесь…

Я, не разуваясь, прошла на кухню, налила воды в стакан и принесла хозяйке квартиры, стоявшей в прихожей, привалившись к стене. Несчастная женщина, клацая зубами о край стакана, залпом выпила воду и еще пару раз всхлипнула, понемногу успокаиваясь.

— Конечно, я постараюсь найти убийц, — пообещала я и помогла ей дойти до гостиной.

Ларионова снова разрыдалась, прижавшись щекой к дивану. Она смотрела на меня сквозь завесу мокрых ресниц, хлопая покрасневшими глазами. А я подумала — во что бы то ни стало вычислю убийцу. Обязательно.

Я попыталась расспросить Ларионову о возможных недоброжелателях, но быстро отказалась от этой гиблой идеи. Ольга Георгиевна знала о своем муже до смешного мало. Кроме того, она была в полуистеричном состоянии — последствие стресса.

Пожалуй, надо будет сегодня же отвезти ее на мою конспиративную квартиру. Только не сейчас, ведь моя машина в ремонте. А Павла Тушнинского, каким бы человеком он ни был, я в свои тайны посвящать не собираюсь.

При воспоминании о мужчине, сидящем внизу в машине, мне стало почти дурно. Но усилием воли я привела свой организм в рабочее состояние. Не хватало еще из-за какого-то случайного знакомого таксиста потерять голову.

— Ольга Георгиевна, может быть, позвонить вашим родственникам? — предложила я осторожно. — Вам не следует оставаться одной!

— Скоро должна приехать дочь, — с трудом шевеля распухшими от слез губами, произнесла Ларионова. Голос ее источал скорбь. Меня передернуло — жаль беднягу. — Танечка, вы не сидите со мной, лучше ищите убийц, — добавила женщина, устало отбросив с лица каштановую прядь волос. — Дочка приедет, побудет со мной.

Тем не менее я потеряла еще минут пятнадцать и дождалась-таки дочь Ольги Георгиевны. Только сдав рыдающую женщину на руки юной и довольно симпатичной особе, я спустилась к машине.

Тушнинский невозмутимо курил, высунувшись из окошка «Нивы», словно ему нипочем зимний морозец. Я опустилась рядом с ним на сиденье и набрала номер по сотовому, собираясь провернуть маленький планчик.

Я намеревалась проверить Терехова и компанию — причастны ли они к убийству Курского. И только после этого позвоню Кире, чтобы выяснить подробности преступления. Больше всего я сейчас боялась, что менты проявят вообще-то не свойственную им прыткость и доберутся до Темыча раньше меня. Не хотелось бы потерять такой удачный шанс.

— Да? — после нескольких гудков прозвучал голос в трубке. — Алло, слушаю, — добавил голос, и я наконец узнала Артема.

— Темыч? Это Татьяна, — для начала представилась я.

— Танюх? Ты чего так рано? — кажется, Терехов удивился искренне.

— Я нашла Курского, — процедила я коротко.

— Да ты что! — ликующе воскликнул Темыч. — Ты обнаружила этого козла, кидалу позорного? Класс, Танюш, ты просто супер! Прикинь, он вчера вечером опять звонил, говорил, что встретимся и он бабки вернет. И снова продинамил.

Сообщение показалось мне интересным, но пока я решила не развивать мысль. Следовало довести до конца маленький психологический опыт.

— Ладно, Терехов, с этим разберемся позднее. Ты можешь подъехать… к горпарку? — Я продуманно предпочла встретиться на нейтральной территории.

— Да, конечно, легко, — согласился Терехов, и, условившись о времени встречи, я нажала на «отбой».

— Поехали к горпарку, — обернулась я к Павлу.

Он улыбнулся, и мотор взревел.

— Таня, и чем же вы сейчас занимаетесь? — поинтересовался Павел. — За что убили того человека?

— А с чего вы взяли, что его убили? — прикинулась я шлангом. Что-то уж слишком любопытствует мой водитель.

Тушнинский рассмеялся, закурил и выразительно произнес:

— Таня, не держите меня за идиота! Его либо закололи, либо застрелили.

О, точно! Так закололи или застрелили? Надо бы Кире позвонить, пока время есть!

И я набрала на сотовом другой номер, довольно невежливо проигнорировав вопрос Тушнинского.

Киря — это для меня, а для широкой общественности он — Владимир Кирьянов, подполковник милиции. Просто Володя — мой хороший друг, человек, на которого можно положиться. Он может снабдить меня ценной информацией и даже выйти при этом за рамки законности. Но, собственно, и отдачу Киря получает соответственную. Потому как звездочки на его погонах — частично и моя заслуга. А также уменьшение количества «висяков» на отделе. Мы с ним, дорогим моим другом, нередко пересекаемся в делах. Может быть, это судьба? Или просто Тарасов действительно очень маленький городишко?

Наконец, после многочисленных гудков, трубку сняли, и незнакомый голос осведомился, что же мне угодно. Я представилась и попросила позвать подполковника Кирьянова, и подполковника мне предоставили.

— Татьяна? — Голос Володьки звучал удивленно и смертельно устало.

— Да, Киря, я опять по твою душу, — покаялась я, косясь на Павла.

Тушнинский сделал вид, что ему все происходящее глубоко по барабану и он — лишь извозчик. Но в уголках его рта подрагивала насмешливая улыбка.

— Ну что тебе нужно? Это, наверное, ты наследила у аэропорта? — высказал глубокомысленную догадку Кирьянов.

Я не поняла только слова «наверное». Я же махала там «корочками», так неужели никто не заметил моего имени-фамилии? Ну и народ пошел.

— В каком смысле «наследила»? — притворно удивилась я, закуривая и задумчиво выдыхая струйку дыма.

— Ты же из-за этого дела по мою душу? — напирал Владимир, не собираясь отказываться от мысли расколоть меня.

— Да, — честно созналась я.

— Хочешь сказать, у тебя в очередной раз грохнули клиента?

— Ой, не надо, — возмутилась я. — Клиентов у меня не убивают, я их защищаю телом и душой. — Я в самом деле оскорбилась — людей, платящих мне гонорары, и в самом деле не убивают. Мне везет. И им тоже. — Понимаешь, Володь, убили мужа моей клиентки, человека, которого я должна была найти. И я его нашла, только в виде трупа.

— И теперь снова будешь под ногами болтаться?

Вот после этого вопроса я окончательно осознала, как плохо бедному подполковнику. Он обычно не позволяет себе подобных бестактностей.