Незримый гений

— Т-ты с-смешной человек! — заикаясь, проговорила девочка в перерывах между хихиканьем и в восторге прижала ручки к груди.

— Ты единственная в мире, кто считает меня смешным, — с улыбкой сказал Эрик.

— В-врун, — ответила та, засунув в рот большой палец. Закрыв глаза, Ария прислонила свою темноволосую макушку к его боку, поразив его и повергнув в напряженное молчание. — М-мне н-нравится, к-как ты г-говоришь, — она глубоко вздохнула, как умеют только дети. — Эт-то з-звучит к-как му-музыка.

Эрик замер: ощущение шелковистых волос и легкого давления детской головки на его руке было совершенно ему незнакомо. Он повернул голову и посмотрел вниз, на девочку, прильнувшую к его боку, впервые в жизни чувствуя себя так, словно его приняли, словно он не чудовище. Это было приятное чувство.

— Ария, ты когда-нибудь училась музыке? — мягко спросил он, понизив голос, чтобы приспособиться к ее внезапному угрюмому настроению.

— Н-н-нет.

— Почему? Я уверен, что у тебя получалось бы намного лучше, если бы ты училась.

— Я слишком г-глупая, ч-чтобы учиться.

Мгновенная ярость, выплеснувшаяся в его кровь при этих словах, застигла Эрика врасплох. В его мозгу вспыхнули воспоминания о насмешках из собственного детства.

— Кто сказал тебе, что ты глупая? — тихо прорычал он, опасно сверкнув глазами.

Ария повернула голову и подняла на него глаза, испуганная его тоном.

— Дядя Эн-ндрю, он п-папин брат. Он х-хотел отправить м-меня в с-специальную школу, потому что я м-медленно р-разговариваю. — Ее крохотное личико внезапно помрачнело. — К-когда он это ссказал, м-мама з-заплакала. — Ария встала на колени и приложила свою маленькую ладошку к его уху. — Дядя Эндрю — ч-чудовище! — прошептала она, как будто это был секрет. — Это из-за н-него п-папу з-застрелили. И он х-хочет ж-жениться на м-маме.

Кое-что в последней части ее фразы еще больше разозлило Эрика. Особенно учитывая, что характер у этого Эндрю, судя по рассказу, был премерзкий. Он просто не мог представить себе, что кто-то может быть настолько низок, чтобы назвать девочку тупой перед Брилл.

— То, что ты медленно говоришь, вовсе не означает, что ты глупая, — твердо заявил Эрик.

Ария улыбнулась:

— Т-так м-мама и сказала. Она ссказала, что л-люди не в-всегда т-такие, к-какими кажутся.

— Твоя мама производит впечатление очень умной дамы. — Ария снова улыбнулась его словам, в один миг позабыв свои огорчения, как могут только дети. — Твоя мама когда-нибудь пыталась найти учителя, чтобы выправить твою речь?

— Д-да, но они с-считали т-так же, к-как дядя Эндрю.

Мозг Эрика мгновенно заработал, прокручивая возникшую мысль снова и снова.

— Как ты посмотришь, на то, чтобы я попробовал помочь тебе говорить лучше?

Девочка сразу же испустила восторженный вопль и вновь схватила его за рукав рубашки, подпрыгивая на скамейке, отчего та заходила ходуном. Эрик на миг восхитился полному отсутствию у нее благовоспитанности. Это было по-настоящему ново — когда к тебе не относятся с опаской.

— Я полагаю, что это положительный ответ, — проворчал Эрик, затыкая пальцем ухо и беспокоясь о том, как бы не оглохнуть.

— Н-научи меня чему-н-нибудь с-сейчас! — возбужденно прошептала Ария, но прежде чем Эрик смог ответить, скрип половицы оповестил о присутствии в комнате кого-то еще.

— Ба, да вы двое смотритесь так хорошо, что хоть на выставку посылай, — раздался от двери смеющийся голос, заставив сидящих на скамейке у рояля вздрогнуть.

Эрик медленно поднял глаза и столкнулся взглядом с насмешливыми серыми глазами Брилл, спрятанными за затемненными очками. Та стояла в проеме, все еще одетая в теплую уличную накидку и черные кожаные перчатки, ее искрящиеся белые волосы были собраны на макушке в небрежный узел. Эрик мазнул взглядом по ее полным губам и быстро опустил глаза обратно на клавиши рояля. У Брилл был соблазнительный рот, особенно сейчас, когда она улыбалась.

Эрик быстро заметил, что, несмотря на добродушное выражение лица и незлое подтрунивание, женщина устала как собака — хотя ее глаза по-прежнему светились мягкой симпатией при виде дочери и его. И лишь на мгновение привычное выражение печали притушило искры в ее взгляде.

Говоря одним уголком рта, Эрик медленно убрал маленькие ладошки Арии со своей руки.

— Возможно, в другой раз, дитя. — Он позволил померкнуть открытому выражению своего лица — под взором Брилл его защита быстро вернулась на место. — Добрый день, Брилл. Вам воздали должное в больнице?

Та лишь покачала головой, слишком уставшая, чтобы реагировать на спрятанную в его голосе подколку.

— Нет, но это несущественно. Спасибо, что присмотрели за Арией. Вы были не обязаны делать это. Коннер всегда не спускает с нее глаз. Даже когда разгребает им же устроенный беспорядок.

Эрик отмахнулся от ее благодарности, а Ария слетела со скамеечки и вприпрыжку поскакала к матери.

— М-мама, м-мистер Эрик умеет иг-грать на п-пианино!

— Правда умеет? Ну и ну! Как думаешь, разве дядя Коннер не будет счастлив услышать это?

— Д-да! Можно, я п-пойду и с-скажу ему?

— Можно. — Услышав это, Ария исчезла за дверью, зовя своего дядю. Эрик и Брилл внезапно обнаружили, что остались в натянутой, практически наэлектризованной тишине.

Эрик наблюдал, как женщина глубоко вздохнула и вошла в комнату. Он вызывающе задрал подбородок, готовый к осуждению, которое получит за то, что сблизился с ребенком. Когда Брилл опустилась на скамейку рядом с ним, Эрик напрягся. Ему не нравилось, когда она оказывалась так близко — это заставляло его ощущать странное тепло во всем теле.

Эрик осторожно покосился на нее краем глаза, не в силах перестать оценивать привлекательность ее профиля. Он помрачнел и крепко сжал губы. Брилл, словно бы почувствовав его тревогу, повернула к нему голову и сняла темные очки.

— Вы очень хорошо играете, — начала она неуверенным голосом, явно обходя вопрос, который хотела задать.

«Теперь в любую секунду она может попросить меня держаться подальше от ребенка».

— Мне всегда казалось, что у вас руки музыканта, — негромко сказала Брилл. Когда она нежно взяла его за руку, Эрик был поражен в самое сердце. — Спасибо вам, — тихо прошептала Брилл едва ли не срывающимся голосом. Ее рукопожатие было ласковым.

— За что? — пробормотал Эрик, взволнованный тем, что заметил в прекрасных глазах Брилл слезы.

— Простите меня, я подслушала вашу беседу. — Она отвернулась, так что он мог видеть лишь край ее щеки. — Спасибо за то, что вы были так добры к моей дочери, что справедливо отнеслись к ней. Обычно она даже не разговаривает с незнакомыми людьми. Это растаивает ее, да и люди бывают так жестоки. Но я слышала, как она говорила с вами. Слышала ваше предложение помочь ей говорить лучше… — Брилл повернулась и посмотрела на Эрика, на ее лице появилась усталая улыбка. — Вы ведь на самом деле добрый человек, правда? Невзирая на то, что очень стараетесь не быть им.