Никаких больше попаданцев!

На лице которого до сих пор сохранилась эта паршивая надменная улыбка! Весь его наряд джентльмена истошно пытался выдать эту рожу за ту, что искренне наслаждается интересной Игрой. Но Пустой отлично понимал, даже глядя в его глаза сквозь плотные линзы очков, как на него смотрит этот человечишка! Напитываясь яростью, он призывал всё больше Хаоса, а не шёл на поводу у оппонента. Он чувствовал, что стоит ему заполнить всё это жалкое подземное помещение своим пламенем и у него получится разрушить сам устой той Игры, в которую с ним играет этот очкарик.

– Пора играть нечестно! – заявил Эйн, когда над ним зависли в воздухе со всех сторон света клоны Пустого, раскрыв на миг лик истинного самодовольства.

Его глаза-бриллианты на момент показались из приспущенных линз, страстно загоревшись. Улыбка стала шире, костюм встрепенулся от резкого потока незримого Хаоса, всколыхнувшего вокруг него. Он развёл руки в стороны, словно фокусник, утопающий в рукоплесканиях покорённой толпы.

– Рокировка: Королева! – назвав фигуру, шахматист последовал правилам Честной Игры, сэкономив часть манны, что ему вскоре ой как пригодиться!

По ходу боя Эйн вынужден был призвать весь свой набор фигур на поле. Среди них чёрных и белых... не было поровну, на удивление стороннего глаза (Пустому же плевать было, кого резать). Количество каждого типа также не соответствовало устоям. Но Эйн с первого момента ознакомления с правилами Игры, активно старался их всеми доступными способами избегать. Так называемая Честная Игра позволяла действовать без штрафов, да только размер их был крошечным по сравнению с тем, какую свободу их игнорирование давало. Но порой, даже забавы ради, можно собирать и крохи.

На которые клоны Пустого готовы были покромсать очередную фигуру шахматиста, которой он пожертвовал для спасения собственного зада. Щебень и крошка захламляли закрытое помещение, заполненное статуями различных воинов древности. Древности мира, из которого явился в супер-город Эйн. Демону было приятно выпускать их «каменные кишки», но он понимал, что просто развлекаться бесконечным разрушением творений шахматиста не стоит. Он максимально сконцентрировался, позволив себе застыть на месте и окутать поле озером смолы.

– «Наложение Пространственных Полей!» - объявила система, и остаток манны Эйна начал стремительно таять.

– «Поддерживать поле, которое должно мне манну экономить, за такую цену?! Ха, обойдусь!»

Пешки, слоны, кони и башни застыли на месте, словно приросли к полу, будто тут не машины люди раньше ставили, а эти экспонаты хранили. Пустой воспринял это как возможность окончить бой одним ударом. То же самое для себя рассудил Эйн.

– Запретное искусство: Оживление! – не на толику не смутившись такого пафосного названия, чётко произнес его шахматист, и порубленная на куски Белая Королева за ним начала собираться обратно.

Бледному доспеху было плевать: он один нёсся прямо на шахматиста, глядя прямо в его улыбающиеся в последний раз глаза, тогда как свора клонов компенсировала его напор своим. Стена стали сзади или пылающая пасть синего Ада спереди – непростой выбор предоставил своему оппоненту демон. Тот предпочёл довериться воскресшей фигуре и отскочил от потоков пламени, устремившихся в его сторону. Пустой тут же перевёл остатки Хаоса в теле в реактивный режим и за один запуск сократил дистанцию меж своими рогами и сердцем шахматиста до пары сантиметров.

Но ему их хватило. Ибо в следующее мгновение ожившая статуя Королевы с парными клинками возникла у него из-за спины и отбросила демона. С неё постепенно спадала белокаменная оболочка, раскрывая ухоженную кожу и королевские регалии. Еще пару секунд назад, расправляясь с клонами, она была подобна марионетке, невольно двигающейся на нитках воли хозяина. Теперь же женщина ростом под три с половиной метра гордо нависала над Пустым, красуясь позолоченной сталью собственного доспеха и заточкой инкрустированных, покрытых древними рунами лезвий.

Демон возжелал её крови и, вобрав в себя все свои ничтожные копии, устремился к ней. Утончённый хвост, безумно виляя вокруг него, разгонял создаваемыми вихрями Хаоса те блестящие режущие волны, что посылали со взмахами в его сторону мифические клинки соперницы. Доспех за время пути сжался и стал подобен брошенному в Королеву копью, наконечник коему заменили когти, сложенных рук. С такой скоростью дама благородных кровей совладать не смогла, а потому Пустой вошёл в её тело, как нитка в иголку. Взрыв алой субстанции окатил его и ввёл в экстаз. Но он понимал, что не может останавливаться. Выскочив из продырявленного тела Королевы гигантов, демон вернул себе прежнюю форму и накинулся на шахматиста.

Последующий ответ которого оскорбил его до конца жизни. Пешка, которую он всё время боя подбрасывал от нечего делать в левой ладони, оказалась меж его согнутых указательного и большого пальцев, а после вылетела, как пробка из бутылки. Демон воспринял это, как последнюю насмешку соперника пред смертью. Вот только скорости и импульса пешки оказалось достаточно, чтобы остановить его прыжок. Фигурка угодила ему прямо в грудь, эхом отдалась по доспеху, ударной волной достигнув солнечного сплетения Ино. Дыхание перехватило, Пустой на миг застыл.

– Оживление!

Белый каменный солдат с клинком наперевес возник в воздухе над демоном, заменив отскочившую от него фигуру. Вот только было абсолютно неважно, что лезвие его казалось грубым и тупым, ибо на деле соткано было из Хаоса. А потому глубокий разрез поразил тело, подчинённое демону, и наружу хлынула уже кровь настоящего человека. Пустой же всем нутром ощутил этот удар, боль тела Кавасаки впервые в полной мере перешла и на него, оглушив. Мечник вновь сменился пустышкой и упал на залитый красным пол. Это был тот самый момент, чтобы разорвать шахматиста.

Но вместо этого Бледный Доспех обрушился на колени, погрузив их в лужу крови владельца. Бешенное сияние алых глаз маски начало утихать, подобно гаснущим огонькам. Демон до сих пор держал верхнюю часть тела в вертикальном положении, не позволяя себе рухнуть лицом в липкую тёплую жижу под ногами. Только вот вид его становился всё менее пугающим: втянулись в маску рога, хвост стал тоненькой лентой, даже «рот» зарос.

– Убивать тебя, мне смысла нет, товарищ. Я с радостью пронаблюдаю, что еще ты привнесёшь в этот мир, ради Наших общих хозяев. А потому рекомендую воспринять нашу встречу, как небольшое недоразумение, с которыми каждый путник сталкивается на тернистом пути к вершине.