Никакого реала

Эмоции стиснули горло, заставили Макса перейти на хриплый, сбивчивый шепот, и Тенька подскочила с места, прижала его к себе, вынудив уткнуться лицом в свою грудь, а он схватился за её тонкие плечи до синяков, до гадкого треска ниток скомканных в кулаках рукавов. Затих, и слова уступили место беззвучным сухим рыданиям, за которые он позже себя презирал. И вряд ли она поймет, чего стоило это признание. Уже все равно. Эйфория рассеялась, желание быть одним целым разметало в клочья. Он почти ненавидел ее, читая в глазах только скрытое за жалостью отвращение к инвалиду.

— Я больше не хочу это продолжать, — хрипло выдохнул Макс почти с физической мукой в голосе. Боль никуда не ушла, спрятать и забыть её теперь казалось почти невозможно. Не рядом с Тенькой, которая знала все.

Девушка ласково погладила мужчину по щеке, но и это нежное прикосновение ощущалось так, будто к его коже поднесли горящий факел.

— Я хотела знать, Макс. Хотела увидеть тебя настоящего.

— И что, увидела? — Слова давались с трудом, слишком много сил потрачено за день, чтобы вести себя при остальных как ни в чем не бывало.

— Да, — Тенька накрыла его губы своими, но не получила ответа и подняла голову, почти касаясь лбом. Говорила она спокойно, негромко и вкрадчиво. — Такой же, каким я тебя увидела, наблюдая за вашей группой. Всё изменится. Я люблю тебя. Я дам тебе поддержку и тепло, все, что тебе действительно нужно в этом мире. Ты поймешь, что можно двигаться дальше.

— Двигаться…

Макс оттолкнулся руками от стены, сделал пару шагов назад в неожиданном порыве отстраниться — рядом с ней ему не хватало воздуха. Еще вчера днем мужчина сходил бы с ума от счастья, но теперь внутри него осталась только горечь.

— Мне нужно, — он мечтал наконец-то исчезнуть, а лучше всего — потерять память, но не мог отвести от нее взгляда. Язык не слушался, во рту пересохло, только большим усилием воли Макс заставил себя произнести окончание фразы, — чтобы ты ушла. Совсем.

Девушка, казалось, не удивилась и не обиделась. Только в глубине её глаз мелькнула какая-то тень, и Макс не хотел думать о том, что теперь, изучив её так хорошо, он знает, что это было: «как всегда, как все». Она шагнула к нему, нырнула руками в ворот рубашки, провела ладонями по груди, разводя ткань в стороны. От этих прикосновений и спокойного взгляда где-то в районе сердца заныло от тоски. Тенька достала из сумки на поясе последнюю пластину, мягко прижала к символу на коже. Макс моргнул и увидел над ее головой полоски жизни, маны и энергии, циферку уровня и надписи ника и класса.

— Сам исключи из пати, — шепнула девушка и, опустив голову, вышла из комнаты.

Лана сидела на башне колокольни, на самом краю парапета и болтала ногами. Змей стоял рядом, глядя на зеркальные осколки, покрывающие всю крышу, и что-то рассчитывал, используя интерфейс.

— Почему ты никогда не делишься со мной своими планами? — неожиданно спросила девушка, глядя куда-то на зеленые поля за городом, теряющиеся в дымке угасающего дня. — Думаешь, я не пойму или расскажу кому-то?

Мужчина отвлекся, повернулся к ней.

— Нет. Помнишь, как появилась Тенька? Она шла за нами, следила и подслушивала. Я опасаюсь подобного.

— НПСы с вражеской стороны?

— Хуже.

Прист задумалась, позволив магу вновь ненадолго вернуться к расчетам, но так и не нашла ответа.

— Сдаюсь.

— Неважно. Незачем тебе голову забивать. Ты можешь взлететь прямо сейчас?

— Да, конечно.

— Вот, держи, — он протянул ей кусок доски. — Попытайся замереть на пару минут, прямо напротив башни.

— И что это будет, если опять не секрет? — выполнив его просьбу, поинтересовалась девушка. Парить на крыльях было очень непривычно, но здорово.

— Хочу устроить им Сиракузы. Ну, или хотя бы систему наведения. В зависимости от физики мира.

Лана мало что поняла, но признаться в этом очередной раз постеснялась. Змей же на несколько минут исчез внутри здания, затем оттуда послышался сильный шум, и крыша частично провалилась, стала вогнутой. Мужчина вернулся и парой слабых заклинаний чуть подправил угол и форму углубления. Убедившись, что зеркала держатся крепко, оглянулся на приста — пучок света сконцентрировался прямо на доске в ее руках, заставив дерево потемнеть. А где-то там, за спиной девушки лежала Стима. Отлично.

— Все, спасибо. — Лана сложила крылья, ступила на край парапета и, в последний момент потеряв равновесие, чуть не свалилась с крыши — маг едва успел ее поймать, дернув к себе. Девушка по инерции влетела в его объятья, но Змей, казалось, и не был против.

— Хочешь чая? Или опять дела во дворце? — как можно более равнодушно поинтересовалась прист, превращаясь в спелую помидорку.

— Дела во дворце подождут, — улыбнулся мужчина. — Там давно нет ничего интересного.

Март неподвижно сидел в своей комнате, наполненной пробравшимся в окна ночным мраком, на краю кресла, уткнувшись лицом в ладони. Перед глазами все еще стояли зеленоватые строчки письма, что он получил от Теньки.

«Отправлено из личной зоны, сегодня в 12:30.

Март, я бы очень хотела ошибаться, но уверена, что знаю, что с Зефиркой.

Подобное случилось с моей близкой подругой: после сильного потрясения она перестала воспринимать окружающий мир. Что бы не говорили врачи, я считаю ее совершенно здоровой, просто осознанно отказавшейся от этой жизни. Она может существовать только в игре, в реале сидит, уставившись в одну точку. Ученые называют это Синдромом подмены реальности, такие люди быстро достигают больших успехов в виртуале, выбирают всегда один класс и вживаются в него намертво, с другими игроками никак не общаются. Подругу пробовали изолировать от сети, но это только всё усугубило. Возможно, врачи Зефирки посчитали, что ей поможет противоположный подход.

То, что она выбрала тебя — уже многое значит. Но, что бы между вами ни было, она не скажет своего имени: той, реальной личности для нее уже не существует. И, возможно, даже не вспомнит ничего после окончания игры, исчезнув вместе с персонажем.

Тенька»

Зефирка неслышно очутилась рядом, обняла его за шею, прижимаясь к спине, и лучник осторожно поцеловал ее прохладные запястья. Как он ни старался ее разговорить — ничего не получалось, и даже интерфейс, на который была вся надежда, не помог: она ластилась, улыбалась, но не произносила ни звука, кроме мурлыканья. И теперь Март понял, почему.

— Можешь молчать, — тихо произнес он. — Мы и так всё знаем, правда?

Девушка нежно потерлась щекой о его щеку, заставив закусить предательски дрогнувшую губу.

— Ты должен мне пообещать.

Чай давно остыл, время медленно подползало к полуночи. И, хочешь — не хочешь, к рассвету все равно придется возвращаться в замок к отряду. Но пара часов еще есть.

— Сейчас?

— Именно сейчас.

— Чего ты хочешь, мой ангел?

А кожа действительно бархатная, как и казалось. Удивительно. Или он уже отвык…