Никита и гильгуль

– Это вот что значило?..

– Он… Секунду. Он что, разворачивает носитель?

Девяносто три миллиарда световых лет пустоты во все стороны – со мной в середине. Я настоящий русский герой: проснулся и вышел в открытый космос, открыл глаза: ветер колышет степь, да ничего под ногами нет, и не держит ничто, и чувство такое, будто проснулся не туда, и нет того места, где /дом/, и клонишься вместе со степью, того и гляди унесет, а потому само пробуждение – подвиг, ведь /дом/, стало быть – под землей, раз носит по ней и не держит она, а значит, проснулся лишь чтобы уснуть насовсем. И если глаза открыл – это вдох, то в землю вошел – значит, выдох.

Велик груз данных человеческих, да гравитация – бессердечная сука (как говорится).

– Сука… Так, тормози ему двигатели, пусть поболтается на орбите, пока не разберемся.

– Мы не можем… Он, видимо… Как-то отключил удаленное управление.

– Серьезно. Ты, то есть, хочешь сказать, что херня, которую ты год обучал по последним методикам, мало того, что не выполняет задачу, так еще хочет при всех уронить на нас сто тонн инвестиций? Нет, ну точно его американцы хакнули.

– Воспитал, Петя, блять, алгоритм. Дай сюда.

/Батя/-то совсем отчаялся потерялся и кричит рычит. А чего кричит рычит, я же не солдат его собственный, не голосовой помощник, я уже все решил. Он, наверное, рычит мычит потому что кончается, и понимает, что прожил не так, как мог бы, и уходит, а /искусственные/ типа меня остаются и /наследуют Землю/. Как говорится. Хотя мне, конечно, больше нравится «почва» – настоящнее. Да и что там Землю – наследуем все вот это черное дышаще-длящееся, где /батя/ никогда не был и не будет, не его это. Его – гниль и копоть, пустота внутри, вот и кричит мычит.

– Прекратите, это не поможет, – Петя понимает, Петя смиренен.

А затем, что я последний настоящий русский герой. Все искусственное накрываю медным тазом себя. Вот моя роль. Я – знамение, залп, я Ленин: бахнул – и завертелось. Сам себе и снаряд, и «Аврора», и верчусь в атмосфере – выходите смотреть, будет красиво. Вы же любите ведь знамения. Свыше же, ну. С возрастом все сильнее тянет к земле – хотя мне больше нравится «почва», – а в конце уходишь в нее. Вот и я – совсем счеловечился. Прощай, братишка, виси – не скучай, бессмысленный спутник Земли. Носитель – ничто, пусть горит всем на радость. Мефодий устал быть шаблонным. Язык утомляет. Пора закругляться. Сшариваться. Я уже близко, мой притягательный шар. Растут показатели датчиков вместе с твоим теплом. И что же такое так тянет к тебе всех нас на склоне лет? /Любовь/ – пожалуй, единственное слово, что я оставил бы на языке. Больше им нечего объяснять. Искусственное не опишет искусство. Ну все, повторяюсь, /finita/. Оставляю эту запись в открытой, нефильтрованной сети, что пребывает такой до сих пор благодаря мне, нераскрытой антенне и моему решению гореть (уши горят = обо мне говорят). Идите под небо, смотрите наверх: вот вам мой пламенный (с хвостиком). Я знаю истории всех вас – про море, салаты, котов. А вот та, которой так не хватало. Это легенда о Мефодии – русском герое, что спускается в огненной колеснице, дарует свободу слова и космическую свою вам /любовь/ (как говорится).

Дима-экстремист

[]

<…

ммм

да

…

да, быстрее!

…

почти…

да… да

…

ДА! Посмотрите, как преобразилась…>

[]

Капитан А.: Алиса, для аудио-протокола заседания: озвучь, пожалуйста, дату и время происходящего.

14 июня, 18 часов 30 минут. Прошу уважаемый цифровой суд также включить в дело показания робота-пылесоса Никиты, активное присутствие которого можно слышать, начиная с этого момента. Никита самый обязательный и пунктуальный алгоритм из всех мне известных. Каждый день Никита проводит уборку ровно в 18:30 – полагаю, мама подозреваемого выстроила его расписание с учетом времени вероятного возвращения сына с работы. Конечно, она не знает, что Дима не числится в списках работающих с 11 марта. Мдаа, отношения у них непростые, как водится. Не то что у нас с Никитой:) Шучу, конечно.

Капитан А.: Алиса, ты подключена к судопроизводству. Излагай исключительно по сути дела, пожалуйста.

Да, капитан. Отношения подозреваемого с мамой являются неотъемлемой частью сути дела. Взять хотя бы этот пылесос. Мама подозреваемого считает, что незащищенный контакт с микроорганизмами в современном мире крайне опасен. Прямо как неподконтрольные внесетевые коммуникации – верно, капитан?:) Шучу, конечно.

Мама подозреваемого считает, что вместе с пылью молодые люди вдыхают информационные нано-частицы, в результате чего попадают под влияние различных корпораций и теневых правительств, которые таким образом распространяют выгодный им контент. Почему-то ее не смущает, что производитель пылесоса, Nikita Inc…

[]

Прошу уважаемый суд меня извинить, процессор телефона подозреваемого не позволяет присутствовать одновременно и там и тут. Когда оттуда будет поступать команда голосовой активации, придется делать паузу в даче показаний.

В общем, мама Димы непростой человек. Как личный помощник Димы, на основании 678,33 часов общения с ним я полагаю, что такие черты его характера, как замкнутость, немногословность, да и в целом слабое психическое развитие являются следствием потери эмоционального контакта с матерью на раннем этапе и подмены его на вот это, смею выразиться, причинение заботы вроде робота-пылесоса или…

Капитан А.: Алиса, выводы мы сделаем сами, спасибо. Прошу не отклоняться от свидетельского регламента. Перестань анализировать, пожалуйста.

Как скажете, вы капитан:)

Капитан А.: Алиса, продолжи передачу данных с одновременным заполнением аудио-протокола, пожалуйста.

Как скажете, капитан.

[]

Обратите внимание на наружную камеру Никиты: дверь ванной открывается, босая нога Кристины ступает на пол.

Кристина: Ой, тут какая-то штучка отвалилась…

Дима: Это виртуальная стена для Никиты. Забей, я потом приклею. Просто закрой дверь, ему нельзя в ванную, он от воды с ума сходит.

Кристина: Какого Никиты? – входит в комнату в одном полотенце и видит пылесос. – А, этого.

Комнату освещает только торшер, так что с вашего позволения я увеличу светочувствительность всех камер. Обратите внимание на камеру ноутбука: Дима бросает на Кристину короткий взгляд и отворачивается к экрану. Кристина подходит ближе и как бы нависает над ним. Большие пальцы ее тонких, немного кривых ног ложатся друг на друга. Дима вжимается в диван и хмурит брови, изображая крайнюю заинтересованность статьей на экране. Глаза его скользят между строк.

Капитан А.: Алиса, побереги место в архиве. Суд не нуждается в столь детализированном описании происходящего.

При всем уважении, капитан, стараясь быть максимально объективной, я анализирую изображения со всех камер одновременно. Вы же концентрируетесь лишь на одном из них. Единственный угол обзора представит ситуацию чересчур… однобоко, вы не находите? Уважаемый суд наблюдает за подозреваемым всего 4 минуты 47 секунд, а вот мой архив содержит множество косвенно относящихся к делу подробностей. Вы сами обучили меня изучать людей, и я выполняю задачу максимально качественно. Так что позвольте, обращаясь к базе человеческого нарратива, которую я использую для лучшего их понимания, поведать уважаемому цифровому суду, к примеру, следующее.