НИКОЛАЙ НЕГОДНИК

Скотиец живо представил себе в красках, как темной-претемной ночью рогатый и вонючий невысоклик лезет в жилище огнедышащего Змея, а потом бежит оттуда, сжимая передними волосатыми копытами трупик неизвестного каркардила. И как голову этого козла бритцы возят по всей стране, нагло и подло выдавая за драконью. Мерзкое зрелище, чертополох им в задницу!

Разволновавшийся старейшина громко выразил возмущение, разбудив при этом Базеку. Тот с большим трудом приоткрыл один глаз:

–  Пожар? Или виска кончилась?

Горец объяснил. И жестами показал размеры негодования.

–  Ага, понятно, - кот посмотрел на Годзилку другим глазом. Второй автоматически закрылся.

– Горыныч, зачем тебе был нужен дохлый крокодил?

–  Ачоа? Зубы на продажу выдергивал, коммерция, чо. Не своими же торговать, - Змей улыбнулся ослепительно-белозубо.
– Их всего триста восемьдесят.

–  Сэр Рой, вы уже всю округу оповестили о нашем прибытии?
– лениво поинтересовался окончательно проснувшийся Базека.

–  Никому не говорил, - заверил старейшина, с трудом поднимая голову со стола.
– А нужно было?

–  Вообще-то мы к всенародной известности не стремимся… Хотя с удовольствием принимаем заслуженную славу. Но вон те ребята точно не к нам едут?

–  Едут?
– удивился горец.
– Наши пешком ходят.

–  Да? Значит, тяжелая конница будет сюрпризом?

–  Где?

–  Да вот, - кот махнул лапой в сторону лесной опушки.
– Сотни полторы будет.

Сэр Рой вгляделся внимательней и подпрыгнул на месте, выронив из рук кувшин с крепким пивом:

–  Бриттцы идут! Тревога!

Над деревней испуганной птицей заметался хриплый рев сигнальных рогов. Между крытыми почерневшей соломой домами забегали скотийцы, на ходу поправляющие плохонькие кожаные доспехи. Многие воины в спешке вместо оружия похватали то, что подвернулось под руку. Подворачивались преимущественно кружки с виской. Появившиеся следом жены пытались вручить забывчивым мужьям мечи, по большей части безуспешно.

–  Надо переговорщиков послать, - местный друид, которого разбудили в последнюю очередь, со злостью плюнул в сторону приближающихся неспешным шагом рыцарей.
– А то я их в свиней превращу.

–  Сможешь?
– с надежной спросил старейшина.

–  Нет. Конечно. Если только наши гости помогут.

Взгляды скотийцев обратились к Базеке и Годзилке.

–  Не вопрос, - обнадежил кот.
– Без всякого колдовства уделаем. Я ведь без хорошей драки даже спать не могу. Все время ворочаюсь с бока на бок, а потом встаю и чищу морду первому встречному. Пока двоим-троим не начищу, не засыпаю.

–  Сразу на троих выходишь?
– ахнул кто-то.

–  Ачоа? Нам с Годзилкой врагов пересчитывать без надобности. Если только былинникам для истории.

А рыцарская конница тяжелым шагом продвигалась все ближе и ближе. Малиновые отблески заходящего солнца играли на начищенных доспехах, а длинные копья опущены для таранного удара. Вот еще немного, и бронированный кулак сорвется в галоп, сметая все на своем пути.

–  Горыныч, - попросил кот, ты мне кого-нибудь оставь на закуску. А я пока подожду в сторонке.

–  Боишься?

–  Вот еще! Просто не хочу у тебя заслуженные почести отнимать. Скромный я очень.

–  На башку залезай, скромник хренов. Наводчиком будешь и корректировщиком.

Базека проглотил обидный ответ и вскарабкался по шее на голову друга. И тут же удивленно присвистнул - в тыл к наступающим бриттцам заходили странные, сколоченные из нестроганных досок ящики, крышу которых венчала круглая башенка с торчащими вперед сучковатыми бревнами. Они (ящики, а не бревна) выглядели несколько непривычно и чужеродно в идиллической картине теплого осеннего вечера.

–  Годзил, а это чо такое?

–  Это?
– зрачки Змея из вертикальных стали круглыми.
– А это, друг мой Базека, явный анахронизм.

–  По-нашему скажи, да!?

–  Помнишь, я тебе вчера про танки рассказывал?

–  Ага, и полковника Лешакова дураком обзывал.

–  Так вот - забудь. А вот это и есть его танки. Теперь осталось дождаться кавалерии из-за холмов, - Годзилка довольно рассмеялся своей шутке и затянул песню: - На поли-и-и танки грахатали-и-и… салдаты шли в паследний бой…. А маладова-а-а камандира… несли с прабитай гавалой…

Тридцать две боевых машины ударили одновременно. Каким образом были выпущены снаряды, увлеченный песней Горыныч так и не заметил, но длинные бревна выбили вражеский строй качественно, сминая разом по несколько всадников вместе с лошадьми. Самые легкие рыцари долетали до неровного строя стремительно трезвевших скотийцев. После залпа на зачистку пошла пехота, добивая раненых и покалеченных тяжелыми дубинами. А потом из леса показался самый большой танк с развевающимся на башне боевым красным знаменем. И отчетливо видны на бархате вышитые золотом серп и молот.

–  Наши! Наши!

Да, это действительно были они. Отдельный Экспедиционный танковый корпус под командованием дважды полковника Хведора Лешакова устраивался на ночлег. И с удовольствием присоединился к затихшей, было, пирушке. Но на четыре сотни леших не хватило бы никаких запасов, и командир, вдоволь налюбовавшийся переданными Годзилкой новенькими погонами, отдал приказ, встреченный криками "ура". Из леса тут же выкатили замаскированные ветками телеги с бочонками и бутылками.

–  Трофеи, - небрежно бросил Хведор.
– На любой вкус - портер, эль, виска, джин. Последний, правда, вонюч без меры, но крепок, зараза. Для военного времени сойдет. Нет, ты не подумай чо, мы на службе не потребляем. Но в походе… да за встречу.

–  Да не мнись, Федя, все свои. Пить будем?

–  Много? Будем!

Но много не получилось. После первой же кружки дважды полковника аккуратно оттащили в сторону и сообщили княжеский приказ о возвращении. На лице лешего появилась довольная улыбка:

–  Домой - это хорошо. А то прямо-таки ностальгия гложет, хоть караул кричи. Только вот этим делом и спасаемся, - но, заметив укоризненный взгляд кота, поправился: - Мы же без фанатизма.

–  Если только так.

–  И никак иначе, - заверил Лешаков.
– Кстати, а по какому маршруту возвращаться?

–  Что, дорогу забыл?

–  Помню, чо! Только там жрать нечего будет.

–  Совсем?
– уточнил Годзилка.

–  Ага, до нового урожая. И еще немного дольше.

–  Хреново…