"Никто" так не смотрит

– И вам спокойной ночи, Тимофей, - донеслось до них.
– Обещаю вести себя прилично. Чес-слово.

– Это «акробат», - прокомментировал Потап, притягивая к себе Есению. Она с готовностью прильнула к его телу.
– Хотя без кавычек. Парень реально вырос в цирковой семье. Что у него вместо костей и суставов - вопрос.

Они прошли в гостиную. Большая светлая комната с огромной плазмой на стене и не менее огромным диваном.

– Спать будем здесь. Возражения есть?

– Нет. Меня больше смущает твоя сговорчивость, уважаемый Потап Тимофеевич.

Мазур хмыкнул и кинул на диван несколько пледов.

– Я свое возьму, Есения Александровна... Дакова, даже не сомневайся.

Ей показалось или все же была пауза перед ее фамилией? Есению качнула.

Нет-нет, это передоз от эмоций. Спать...

Эни удобно расположились на диване. По плазме шел какой-то ужастик. На него никто из них jbohx не обращал внимания. Они оба устали, и им хотелось тишины.

Есения как-то сама собой улеглась поперек, вытянув ноги. Потап лежал перпендикулярно ей.

Эн взял ее ступни и закинул себе на колени.

– Руки, Потап... Осторожнее, - сквозь наваливающуюся дремоту пробормотала Есения.

– С руками все ок. Не болят они.

Эна уже открыла рот, чтобы сказать, что он врет, и прикусила язык. Потап никогда не врет.

– А ты в курсе, что у тебя красивые ступни?
– услышала она сомнительный комплимент. Незабинтованные пальцы осторожно прошлись по стопе.

– Такие беззащитные, нежные...

Есения не удержалась - губы непроизвольно растянулись в улыбку.

Элышать от него нежность - это уже запредельно.

Ей было не просто хорошо. Несмотря на удушливую усталость, на душе было легко. Правильно как-го.

Эна была сытой. Счастливой. Лежала рядом с любимым человеком. Но был один вопрос, который *е давал покоя.

А она решила его задать.

– Потап.

– У?

Эн, кажется, тоже дремал.

Нашла она время, ничего не скажешь.

– Скажи, что ты не убийца...

Потап мгновенно замер. Напрягся.

Но не подорвался. Он понял, про кого она говорит.

Про что она говорит.

– Я нашел их.

Дыхательные пути забились. Есения никогда не пыталась узнать, что стало с теми ублюдками, которые изнасиловали ее. Они ушли из поля ее жизни, и она перекрестилась.

– Не тронул... лично...

Она судорожно втянула в себя воздух сквозь сжатые губы.

– Что. Ты. Сделал. Скажи... Я не то что... Мне надо знать, понимаешь?

– Отвез их в горы.

Она распахнула глаза.

– И оставил?

– И оставил.

– Они не выживут...

– Я им дал шанс. Которого они тебе по факту не дали.

– Спасибо...

Наверное, это не то, что другие бы сказали. А для нее только так. Она не смогла бы жить, зная, что из-за нее Потап взял на себя грех. Он, конечно, по-своему распорядился.

В горы. С ума сойти... Сто процентов без еды, без снаряжения. Даже, скорее всего, без воды. Есения пыталась представить, даже заставляла себя и... ничего. Просто ничего.

Когда ее изнасиловали, она стучалась во все двери. Поставила перед собой цель, чтобы насильников посадили. Чтобы эти ублюдки больше никому не могли причинить вред! Они скрылись, уехали из города. Директор детдома замела следы.

Был порыв спросить и про нее. Есения выдохнула. Нет. Не будет. Даже если Потап предпринял какие-то действия - а чуйка не подсказывала, а уверяла, что предпринял, - пусть останется пока неузнанным. Потом... Как-нибудь. Может быть...

– Спи теперь.

– Сплю.

– Ну и еще можешь повторить, что ты меня любишь...

Мужские пальцы прошлись по ее лодыжке.

Есения сонно улыбнулась.

– Люблю.

Они спали, переплетясь друг с другом. Есения замерзала даже под пледом - или ее интуитивно раздражало, что Потап не рядом?
– и она потянула мужчину к себе.

– Мало места..

– Здесь?

Они даже глаз не открыли. Сцепились руками и ногами. Так надо. Так правильнее.

Утром пробралось под кожу легкой прохладой. Это Потап аккуратно встал, стараясь не потревожить Есению. Она улыбнулась, не желая просыпаться. Еще пять минут. Ладно?.. Можно же?..

Подушки хранили запах Потапа, и Яся сильнее сжала их, подсунув руки. Иногда просто жизненно необходимо задержаться в постели на минуточку. Пусть у нее был диван, но кого это волновало?

Ей безумно нравилось спать с Потапом. Они провели вторую ночь вместе. Ночью у нее была мысль, что утро начнется, как у них на квартире Романа. Но нет... Здесь, в доме Потапа, причем не в спальне, она бы не позволила. Она бы даже на поцелуй не решилась!

Но легкое томление гуляло по телу. И, кажется, трусики были мокрыми. Совсем чуть-чуть.

Есения сжала бедра. Нифига не чуть-чуть. Ее тело просыпалось и хотело в ручки к Потапу.

– Мелкая, ты где? Шевели булочками шустрее.

Несмотря на то что Потап говорил приглушенно, Есения слышала каждое слово. Она слегка нахмурилась, прислушиваясь. Что за тайны с утра пораньше?

Легкие шлепки босых ног Яся тоже расслышала.

– Держи. Вот ты спрятал... Без четких указаний не нашла бы.

– Не для посторонних глаз.

– Понятное дело.

– Спасибо, Лаур...

– А кофе ставить?

– Ставь.

– Точно? Вы недолго? Вы того не будете? Ай! Чего ты дерешься?

– Мелкая еще про такие вещи говорить.

– А по жопе получать не мелкая?

– Лаурка...

– Все, убежала я. Сейчас Есению разбудим, сюрприз испортим.

– Жди, скоро будем.

Есения села. Быстро провела руками по волосам, стараясь привести себя в более-менее приемлемый вид. В ванную бы сбегать, умыться. Ночка-то та еще выдалась.

Потап показался в дверном проеме, и у Есении закатилось сердце. Распахнутая на груди рубашка, низко сидящие брюки... Он тоже после сна выглядел растрепанным. Волосы торчали в разные стороны. Он их и не думал приводить в порядок.