Нил и египетская цивилизация

При этом мать или жена не утратили своего традиционного авторитета и привилегий. Дети основывают свои притязания на единоутробном происхождении гораздо чаще, чем на родстве по отцу. В некоторых случаях дядя со стороны матери остается попечителем детей, как при матриархате. Находясь на государственной службе, женщина порой руководит семейной группой, в случае если ее супруг скончался, а дети еще слишком малы. Кроме всего прочего, замужняя женщина пользуется преимуществом в отношении семейной собственности.

Когда мужчина женился, он «закладывал дом» (gerg per) (папирус Присса), поскольку государство позволяло ему строить дом на обрабатываемом им участке или в городе.

Супружеская пара «входила в дом» (^aq r per).). Истинный смысл этой фразы становится ясен лишь в IV веке, когда она появляется в демотических папирусах в отношении тех, кто женился, заключая брачный контракт. Выражение это было в ходу при XIX династии. Можно предположить, что понятие брачного контракта существовало при Рамессидах, а может быть, и ранее. Уже при XII династии замужнюю женщину награждают эпитетом (не встречающимся в эпоху Древнего царства) nebt per, «хозяйка дома». Может быть, косвенный намек на «вход в дом», означающий брак с заключением контракта? Поскольку ни одного такого контракта не сохранилось, с полной уверенностью ничего утверждать нельзя. Однако нам известно, что nebt per – это не просто формула вежливости, в этом эпитете заключен истинный смысл. В фиванских любовных песнях «сестра» страстно желает заключить брачный союз и получить право распоряжаться «имуществом (ikhet) своего возлюбленного, как хозяйка дома» (папирус Харриса). Вряд ли жена могла получить право распоряжаться имуществом супруга без заключения контракта, определяющего необходимые условия. Следовательно, можно сделать вывод, что в фиванских текстах, как и в демотических папирусах, слова nebt per относятся к законной супруге высшей ступени [243] . Возможно, что значение титула определилось уже при XII династии.

243

A. Видеманн в своей книге Das alte Aegypten (1920) дает такое резюме: замужняя женщина (в демотических текстах) обозначается тремя эпитетами, которые, судя по всему, отмечают три последовательные ступени ее положения как жены: 1) «сестра» (sent); эта ступень говорит о частоте заключения родственных браков, что было особенно характерно для царской семьи. Этот титул женщина, повидимому, носила в первый год замужества, в течение которого испытывался ее характер и ее плодовитость. По истечении срока партнеры могли расторгнуть этот пробный брак, при этом тот из супругов, кто покидал дом, должен был выплатить другому определенную сумму. Подобная компенсация предусматривалась брачным контрактом;

2) «жена» (hemt) имела право совместного использования имущества и управления семейной собственностью; 3) «хозяйка дома» (nebt per) управляла домом, подаренным ей супругом. Неизвестно, насколько определенными и заметными были эти различные ступени до IV столетия до н. э. Кроме всего прочего, жена могла возбуждать судебные иски, а также лично приобретать или наследовать имущество.

В любом случае можно предположить, что этот «дом», жилище, в котором протекала личная (не социальная) жизнь египтянина, становился собственностью жены, производившей на свет наследников. Вследствие полигамии, распространенной, по крайней мере, в зажиточных слоях населения, необходимо было как можно точнее зафиксировать права законной супруги.

Таким образом, в то время, когда люди стали наделяться религиозными правами и получили доступ к административным должностям, семье простолюдина было предоставлено право заключать контракты (утверждаемые государством) на продажу, покупку, передачу должности, пользование земельным участком и, возможно, на заключение брака, что в эпоху Древнего царства разрешалось только приближенным царя. Семья получала частичное право собственности на «дом живущих», а также на «дом мертвых», «место погребения» (ist qers), «погребальное имущество» (ikhet qers) – неотъемлемую часть заупокойного культа, который, благодаря смуте, стал доступен и для простолюдинов. В гробнице предкам и потомкам следовало воссоединиться после смерти. Это был семейный дом, право собственности на который (земля и приношения) даровалось царем. Фиванские папирусы упоминают семью, требующую справедливого раздела гробницы и погребального имущества (папирус Весткар).

Каково же значение этих завоеваний – право на обработку царских земель, свободный выбор профессии, доступ к административным должностям (открытый для писцов), частичное право собственности на дома и гробницы? В них мы видим реальные результаты смуты, последствия доступа народных масс к государственным и религиозным «тайнам».

Помимо религиозного аспекта встают аграрный и политический вопросы. Люди еще в этой, земной жизни прикоснулись к тому, что, благодаря осирисовским обрядам, ожидало их после смерти, – они становились членами царской семьи, которая в эпоху Древнего царства правила Египтом единолично, после смуты же возможность участвовать в управлении страной появилась у всех. Каждый трудился на своем месте в соответствии с определенным правовым статусом. На смену абсолютной монархии, как признавали сами фараоны, пришла власть Закона. Сакральный деспотизм сменился государственным социализмом.

IV. Центральное управление, чати и царь

На центральное управление трудилась целая армия писцов. Существовал ряд учреждений, ведающих земельными, ремесленными, юридическими вопросами, имевшими дело с армией, храмами. Детальной информацией об этих учреждениях или их начальниках мы не располагаем, но можем выделить определенные прерогативы двух крупных чиновников, которые с XII династии управляли государством вместе с царем. Это хранитель печати (imra szat) и чати (tati).

Хранитель печати являлся главным казначеем, то есть министром финансов (dioiketes в период Птолемеев). Он контролировал потоки сырья и промышленных товаров, поступавших в царскую казну в качестве доходов и уходивших из хранилищ в виде платежей. В его компетенцию входил надзор за дворцовыми расходами, проверка счетов на оплату содержания двора (список натуральных платежей – расходов на содержание двора, датируемый концом Среднего царства, сохранился в Каирском папирусе). Забота о царских сокровищницах – то есть управление казной – была делом непростым. Из списка платежей, сохранившегося, например, в папирусах Кахуна, мы видим, что в царскую казну поступали и хранились там самые разные вещи. «На одной и той же странице перечислено зерно, финики, мука, рыба, лепешки, изделия из дерева различных пород, кожа, благовония, сухая краска, ларцы из золота, бронзы и меди, тушь для глаз, парики… Чтобы понять, что представляли собой конторы сборщиков налогов, вообразите себе что-то вроде ломбарда, куда принимаются самые разные предметы, при условии, что они обладают хоть какой-нибудь коммерческой ценностью. Разница лишь в том, что египетское государство выплачивало своим работникам заработную плату в натуральной форме и вынуждено было принимать товары, которые не могли храниться более одного-двух дней и которые современные ломбарды просто отказались бы принять» (Масперо).

Ежедневно хранитель печати представлял своему непосредственному начальнику, визирю, отчет об экономическом положении. Обязанности последнего были весьма обширны, поскольку он контролировал все службы и ставил свою печать на все документы, необходимые для распределения земельных участков, занятий и административных должностей самого разного рода, включая военные и храмовые. К визирю стекались отчеты от номархов, именуемых теперь «наместниками и правителями резиденций» (hatiu hequ het), а также отчеты всех прочих чиновников. Визирь издавал указы и рассылал их с «гонцами» (uputu), которые наводили справки и «отчитывались» непосредственно визирю. Но ему подчинялись не только царские чиновники, он мог использовать Сару и кенбетов для работы в администрации. Когда возникала проблема, местный кенбет предлагал визирю нанять одного из его членов для наведения справок. Такого уполномоченного называли «уполномоченный чиновник» (nti m sar). Решение мог принимать только визирь. При Рамессидах один или несколько судов, именуемых Великий кенбет, заседали в Гелиополе, Мемфисе и других городах.

Председательствовал на этом верховном суде визирь. Судебные иски и другие вопросы, уже представленные в местные кенбеты, могли быть затем перенаправлены в Великий кенбет, решение которого, поддерживаемое авторитетом визиря, было окончательным.

Любопытно отметить, что при всей централизации власти, сосредоточенной в руках царя, местные кенбеты и Великий кенбет находились под властью визиря. В автократических монархиях, как, например, в царской России, относительно независимые местные институты иногда корректируют ошибки чрезмерной централизации. Видимо, в этом и заключалась роль, которую играли собрания Сару в отношении визиря и других чиновников царя [244] . Они давали возможность людям принимать участие в центральном управлении страной при одной из самых абсолютных монархий, известных в Древнем мире.

244

В эпоху Нового царства институт Сару не избежал вмешательства центра. Визирь назначал уполномоченных (nti m saru) и председательствовал в Великом кенбете. Центральные и местные чиновники даже получили тот же титул – Сар.

В эпоху XVIII династии обязанности визиря так усложнились, что его должность была разделена на несколько должностей. Так, в определенные периоды времени существовали визирь Нижнего Египта в Мемфисе, визирь Верхнего Египта в Фивах, наместник Нубии, называемый «царевичем Куш».

Эти влиятельные деятели уже не избирались царем из числа собственных родственников, как в эпоху Древнего царства. Они продвигались к этим должностям по карьерной лестнице, как номархи. С другой стороны, согласно правилам, должность визиря могла передаваться по наследству.

Нам известна семья из Фив, жившая в эпоху Нового царства, из которой вышло несколько визирей (Усер, Рехмар), и такая же семья из Мемфиса. Как и в период Древнего царства, визирь управлял «Городом», то есть царской резиденцией – Фивами на юге, Мемфисом и Пер-Рамсесом на севере. В гробницах фиванской семьи визирей было найдено несколько копий весьма инструктивной надписи, касающейся обязанностей визиря. Многие фрагменты текста утеряны или непонятны в силу использования терминов, точного значения которых мы не знаем. Далее приводится часть текста, которую скорее можно назвать резюме, чем переводом: «Ни один [местный] Сар не имеет права судить. Если таковая узурпация власти случится, он должен предстать перед визирем, который назначит должное наказание. Гонцы, которых визирь рассылает к каждому Сар, от первого до последнего, должны прибывать в номы неожиданно. Посланник приводит номархов и наместников в суд. Если Сар провинился, визирь судит и назначает ему наказание сообразно проступку. Все административные документы должны скрепляться печатью визиря. Если это не секретные документы, писцы и контролеры визиря направляют их визирю, который читает документы и скрепляет их своей печатью. Если же документы секретные, их доставляют визирю особые гонцы.

При рассмотрении дела, касающегося обработки земли, визирь призывает к себе истца, предварительно выслушав Начальника Полей. Если земельный участок находится в провинции Нижнего или Верхнего Египта, дело разбирается в течение двух месяцев. Если же он находится в пределах столицы, Фив, дело должно быть рассмотрено в течение трех дней. Выслушав истца, визирь призывает к себе членов кенбета провинции и заслушивает их. Визирю должны быть представлены все необходимые «инвентарные описи». Визирь скрепляет их своей печатью и распределяет земельные наделы между членами семьи. Если человек говорит: «Пограничные камни на наших полях были передвинуты», проверяются все ранее скрепленные печатью документы, визирь перераспределяет наделы и передает дело Начальнику Полей, который возвращает пограничные камни на их законные места.