Ниочема 4

В этот день, незадолго до новогодних праздников, Кобрин сидел в своём кабинете, без интереса просматривая бумаги. В самом деле, какой может быть интерес в нудной однообразной работе? К обеду он не спустился, предпочел перекусить здесь же. Не хотелось никого видеть. Ясно же — все, включая наследника, считают его полусумасшедшим идиотом. И какое удовольствие читать в глазах сотрапезников пожелания скорее сдохнуть? Но нет, он еще добьется своего. И вот тогда…

О том, что тогда будет, Кобрин не позволял себе думать. Разве что здесь, в кабинете, гарантированно закрытом от любого сканирования, включая ментальное. Так вот: если задуманное удастся, к его ногам упадет не только империя, но и весь мир. Именно поэтому и нельзя никому ничего рассказывать. Если даже слух долетит до ненавистного Львова, если в голову этому животному закрадётся хотя бы тень подозрений, род будет просто уничтожен. Весь, до последнего человека. Зато если игра удастся, Львов будет ползать у него под ногами, молить о пощаде хотя бы для последнего львёнка. И не получит её. И тогда нужно будет сменить герб империи. Двуглавая змея? Фи, пошло. Впрочем, для этого еще будет время.

В дверь постучали. Кобрин поставил магический щит, на всякий случай приготовил атакующий конструкт и разрешил:

— Войдите!

Дверь отворилась, и в кабинет просочился один из самых доверенных слуг.

— Новости о Песцове, господин, — с поклоном произнес он. — Появилась возможность.

Вот оно! Кобрин давно следил за этой семейкой, выискивая возможности для атаки. Сам Песцов оказался чересчур силен. Два десятка отборных гвардейцев смахнул походя, они даже не успели сообщить о нападении. Даже верный пёс императора, этот Уссурийцев, не уцелел в схватке с ним. Но всегда можно найти способ повлиять на мерзавца косвенно. Например, умыкнуть одну из жен и потребовать в обмен на возврат в целости передать нужный актив нужному человеку. Не самому Кобрину, нет. Зачем подставляться! Кусок земель получит доверенный человек, никак не связанный с родом ни кровью, ни деньгами. А потом, когда Кобрины займут подобающее им положение, уничтожить Песцова будет легче лёгкого.

— Говори! — потребовал Глава.

Он выпрямился, развернул плечи, вновь становясь собой прежним. Тем, чьего имени было достаточно для того, чтобы вызвать дрожь в коленках не то, что у простых людей, но и у большинства родовитых.

— Одна из Песцовых на арендованной машине выдвинулась в сторону Воронежа. Сама за рулем. Попутчиков нет, охраны нет.

— Отлично! — На лице Кобрина появилась хищная улыбка. — Используйте для начала вариант номер три.

Где-то на дороге между Москвой и Воронежем

Алёна гнала машину безо всякой жалости. Не жалела ни себя, ни тачку, ни объект своей будущей мести. Жаль, попалось ей какое-то старое ведро, которое на скорости больше ста двадцати километров в час начинало так завывать и трястись, что казалось, будто вот-вот развалится. Приходилось сдерживаться и ползти чуть быстрее сотни, иначе она рисковала вообще никуда не доехать. То и дело её обгоняли солидные машины, и даже дешевенькие таратайки, просто новые и неизъезженные. И это добавляло злости, заставляя сильнее придавливать газ и тут же убирать ногу с педали, чтобы старая трахома не рассыпалась по дороге.

Вот мимо пролетела какая-то шикарная тачка. Не меньше двух сотен выжимает, на такой до Воронежа каких-то два-три часа езды. Но сейчас, в сумерках да по зимней дороге, две сотни — это слишком рискованно. Она бы не решилась. Сто пятьдесят, ну сто восемьдесят — еще куда ни шло. Но двести — это перебор.

Алёна нисколько не удивилась, и даже несколько позлорадствовала, когда увидела эту машину вылетевшую в кювет. То ли водитель уснул за рулем, то ли еще что, но дорогая тачка как ехала, так и ушла на повороте прямо, проложив новую колею в глубоком снегу. Она даже притормозила, чтобы получше рассмотреть идиота. Поэтому когда в свете фар вдруг возникла хорошо одетая молодая женщина, она даже смогла остановиться.

Дама была явно в истерике. Она то заламывала руки, то протягивала их куда-то к обочине, умоляла помочь. Алёна вышла из машины.

— Там! Там! Помогите!

Женщина тянула Алёну к слетевшей с дороги машине. Та сделала несколько шагов, нагнулась поглядеть. Тут её что-то укололо в шею и мир вокруг исчез, словно бы задернули плотную черную штору.

В якобы слетевшей с дороги машине открылась дверь, бесчувственное тело тут же втянули внутрь. Заработал двигатель. Машина выехала на дорогу, а другая, арендованная, заняла её место. В салон плеснули бензину, чиркнули спичкой и тут же уехали, оставив за спиной разгорающийся костер.

Где-то под Москвой

Давно Кобрин не ждал докладов подчиненных с таким нетерпением. Он примерно знал, когда должен пройти захват. И сознательно погрузился в дела, стараясь даже не смотреть на часы. Но вот запиликал долгожданный вызов. Кобрин схватил телефон:

— Слушаю.

— Все прошло по плану, — прозвучало в трубке.

Эти слова вызвали даже некое подобие радости.

— Хорошо. Вы получите премию за проведение операции. Везите объект на точку, и начинайте звонить Песцову. Что говорить, вы знаете.

— Слушаюсь, Глава, — прозвучало в трубке.

Кобрин, удовлетворенный первым успехом, сел за стол и вновь углубился было в бумаги, но телефон зазвонил опять. Номер — тот же. У Главы возникло нехорошее предчувствие. Он взял телефон осторожно, как ядовитую гадину, нажал кнопку соединения.

— Слушаю!

— Господин, — донеслось из трубки, — абонент не отвечает. Он вне зоны действия сети.

— Неважно, везите девчонку и продолжайте набирать Песцова. Как только передадите ему сообщение, известите меня.

— Слушаюсь, Глава.

Кобрин не беспокоился. Максимум часа через два-три девчонку хватятся. Отыщут этого Песцова, он включит, наконец, свой телефон и услышит всё, что должен услышать.

Где-то в одной из московских квартир

Маша тихонько закрыла за собой дверь. Уф-ф! Еще один экзамен позади. Через три дня последний, и можно будет расслабиться. Она поставила в угол сумку, скинула сапоги, стянула куртку, аккуратно сняла шапку. Потянулась.

В квартире было подозрительно тихо. Странно: Алёнка давно должна была вернуться домой. Маша поднялась наверх, постучала в её спальню, прислушалась — тишина. Она повернулась и только сейчас, сверху, увидела на обеденном столе лист бумаги. В душе шевельнулось нехорошее подозрение. Маша сбежала вниз, схватила записку. На большом листе было лишь два слова: «Уехала в Воронеж».

— Вот же зараза!

Маше захотелось выругаться, и она не стала ограничивать себя в желаниях. Минуты через две, когда желание полностью исполнилось, она достала телефон.

— Алло, Вера?

Подруга ожидаемо была не в теме.

Второй звонок — Олегу. Но в ответ лишь «абонент временно недоступен».

Третий — Наталье Степановне. Олег, как оказалось, уехал в Дикое поле. Очевидно, знакомиться с будущими родственниками. А вот Алёна до Воронежа не доехала, хотя по времени уже должна быть на месте. Вот же ситуация! Нужно срочно действовать, и решение, выходит, за ней. А главный вопрос вот в чём: звонить ли в полицию или сразу в ИСБ? А если сейчас позвонить, а через час она найдется? Доедет, к примеру, до имения? Как Маша будет себя при этом чувствовать?