Ниже нуля

утомительной, а потом, в конце концов, немного одинокой. В эти дни я

сосредоточена либо на работе, либо на Маре и Сэди. — Хотя, я пью

кофе, - говорю я импульсивно. Несмотря на то, что кофе мне кажется

отвратительным.

— Холодный чай, - говорит Иэн, каким-то образом вспомнив мой

четырехлетний заказ. — Но я не могу.

Моё сердце замирает. — Ты не можешь?
– Он с кем-то встречается?

Не интересно? — Это не обязательно..., - должно быть свиданием, -

поспешно говорю я, но нас прерывают.

— Иэн, вы здесь.
– Представитель отдела кадров, который показывал

новым сотрудникам всё вокруг, появляется рядом с ним. — Спасибо, что нашли время - я знаю, что вам нужно быть в ЛРД к вечеру. Все.
–

Она хлопает в ладоши. — Пожалуйста, присаживайтесь. Иэн Флойд, нынешний руководитель инженерной программы по исследованию

Марса, расскажет вам о некоторых текущих проектах NASA.

Ох. Ох.

Мы с Иэном обмениваемся долгим взглядом. На мгновение он

выглядит так, будто хочет сказать мне последнюю вещь. Но

представитель отдела кадров подводит его к столу для совещаний, и

либо у нас недостаточно времени, либо это не то, что достаточно

важно, чтобы об этом говорить.

Полминуты спустя я сижу и слушаю его ясный, спокойный голос, когда он рассказывает о многочисленных проектах, которые он

курирует, а сердце сжимается и тяжелеет в груди по причинам, которые я не могу понять.

Двадцать минут спустя я смотрю на него в последний раз, когда кто-то стучит, чтобы напомнить ему, что его самолет сядет менее чем через

два часа.

И чуть больше шести месяцев спустя, когда я наконец встречаю его

снова, я ненавижу его.

Я ненавижу его, я ненавижу его, я ненавижу его, и я без колебаний

даю ему это понять.

Глава 5

Острова Шпицберген, Норвегия

Настоящее

Когда в следующий раз вибрирует мой спутниковый телефон, ветер

усиливается ещё больше. Снег тоже идет. Мне как-то удалось

приютиться в небольшом уголке в стене моей расщелины, но крупные

хлопья начинают радостно прилипать к мини-вездеходу, который я

взяла с собой.

Должна признать, что в этом есть своя космическая ирония. Именно

поэтому я отправилась сюда, чтобы проверить, как разработанный

мною мини-вездеход будет работать в условиях сильного стресса, при

недостатке солнечного света, в ситуациях с малым количеством

команд. Конечно, шторма не должно было быть. Я собиралась завезти

снаряжение и сразу же вернуться в штаб, но... что ж... Это, конечно, не

совсем так получилось.

Но снаряжение покрывается слоем снега. И солнце скоро зайдет.

Мини-вездеход находится в крайне напряженной ситуации, с низким

уровнем солнечного света, с низким уровнем команд, и с научной

точки зрения эта миссия не была полным провалом. В какой-то момент

в ближайшие несколько дней кто-то из АМАШЭ (скорее всего, доктор

Мерел, тот ещё засранец) попытается активировать его, и тогда мы

узнаем, была ли моя работа действительно надежной. Ну, они узнают.

К тому времени я, вероятно, буду просто мороженым с очень злым

выражением лица, как Джек Торранс в конце фильма "Сияние".

— Ты всё ещё в порядке?

Голос Иэна отрывает меня от моего пред-апокалиптического нытья.

Моё сердце трепещет, как колибри - больная, замерзающая птичка, которая забыла мигрировать на юг со своими приятелями. Я не

утруждаю себя ответом, а сразу же спрашиваю: — Почему ты здесь?
–

Я знаю, что говорю, как неблагодарная сука, и хотя я никогда не

заботилась о том, чтобы показаться таковой, я не собираюсь быть

таковой. Проблема в том, что его присутствие не имеет ни малейшего

смысла. У меня было двадцать минут, чтобы подумать об этом, и его

просто нет. И если это место и время, где я наконец-то умру... что ж, я

не хочу умереть в замешательстве.

— Просто вышел на прогулку.
– Он говорит немного запыхавшись, что означает, что подъем, должно быть, был тяжелым. Иэн много чего

умеет, но не в форме - это не одно из них. — Любуюсь пейзажами. А

что насчет тебя? Что привело тебя сюда?

— Я серьезно. Почему ты в Норвегии?

— Знаешь, - звук ненадолго прерывается, а затем возвращается с

щедрой порцией белого шума, - не все отдыхают в Южном Падре.

Некоторые из нас любят более прохладные места. - Кряхтение и

пыхтение через хрупкую спутниковую линию почти... интимно. Мы

подвергаемся воздействию одних и тех же стихий, на одной и той же

сильно оледенелой местности, в то время как весь остальной мир

укрылся в укрытиях. Мы здесь, одни.

И это не имеет никакого смысла.

— Когда ты прилетел на Шпицберген? - Это не могло быть в

последние три дня, потому что не было никаких входящих рейсов.

Шпицберген хорошо связан с Осло и Тромсё в пик сезона, но он

начнется только в середине марта.

Так что... Иэн, должно быть, пробыл здесь несколько дней. Но

почему? Он является начальником инженерного отдела в нескольких

проектах марсоходов, а команда Serendipity приближается к

критическому времени. Нет никакого смысла в том, чтобы один из их

ключевых сотрудников находился сейчас в другой стране. К тому же, инженерная составляющая этого АМАШЭ минимальна. Только доктор

Мерел и я. Все остальные члены команды - геологи и астробиологи, и...Какого черта Иэн здесь? Какого черта NASA послало старшего

инженера на спасательную операцию, которая даже не должна была

состояться?

— Ты всё ещё в порядке?
– спрашивает он снова. Когда я не отвечаю, он продолжает: — Я уже близко. В нескольких минутах ходьбы.