Ниже нуля

Вначале всё просто: Из чего он сделан? Где он заканчивается? Почему

звезды не падают и не разбиваются о наши головы? Затем, когда вы

прочитаете достаточно, начинаются большие темы: Темная материя.

Мультивселенная. Черные дыры. Вот тогда-то и понимаешь, как мало

мы понимаем об этой гигантской штуке, частью которой являемся. И

тогда начинаешь думать о том, можешь ли ты помочь получить новые

знания.

И вот так вы оказываетесь в NASA.

Итак, вернемся к Брайану МакДональду. Я не ходила с ним на

встречу выпускников. (Я вообще не пошла на встречу выпускников, потому что это была не моя сцена, и даже если бы она была, я была

наказана за провал экзамена по английскому языку, и даже если бы я

не была, к черту Брайана МакДональда и его плохо изученные пикап-линии). Тем не менее, что-то во всей этой истории меня зацепило.

Почему закат должен быть голубым? Да ещё на красной планете? Это

казалось чем-то, что стоит знать. Поэтому я провела ночь в своей

комнате, гуглила частицы пыли в атмосфере Марса. К концу недели я

записалась в библиотеку и прочла три книги. К концу месяца я изучала

исчисления, чтобы понять такие понятия, как тяга во времени и

гармонический ряд. К концу года у меня была цель. Туманная, запутанная, ещё не до конца определенная, но всё же цель.

Впервые в моей жизни.

Я избавлю вас от изнурительных подробностей, но остаток старшей

школы я провела, надрывая задницу, чтобы наверстать упущенное за

предыдущее десятилетие. Представьте себе тренировочный монтаж

80-х, но вместо того, чтобы бегать по снегу и делать подтягивания с

гимнастической палкой, я усердно работала над книгами и лекциями

на YouTube. И это была тяжелая работа: желание понять такие

понятия, как диаграммы H-R, синодические периоды или соединения, не облегчало их усвоение. Раньше я никогда не пыталась. Но в

нежном шестнадцатилетнем возрасте я столкнулась с невыносимым

потрясением, которое возникает, когда стараешься изо всех сил и

понимаешь, что иногда этого просто недостаточно. Как бы больно мне

ни было это говорить, но IQ у меня не 130. Чтобы действительно

понять книги, которые я хотела прочитать, мне приходилось

перечитывать одни и те же концепции снова и снова, и черт возьми, снова. Поначалу я получала удовольствие от того, что узнаю новые

вещи, но через некоторое время моя мотивация начала ослабевать, и я

начала задаваться вопросом, что я вообще делаю. Я изучала кучу

действительно фундаментальных научных вещей, чтобы иметь

возможность перейти к более продвинутым научным вещам, чтобы

однажды я действительно знала все научные вещи о Марсе и... и что

тогда? Пойду на «Jeopardy!»4 и выберу Космос за 500? Мне казалось, что это того не стоит.

Затем случился август 2012 года.

Когда марсоход «Кьюриосити»5 приблизился к атмосфере Марса, я

не спала до часа ночи. Я выпила две бутылки диетической колы, съела

арахис на удачу, а когда начался маневр посадки, я закусила губу до

крови. В момент, когда корабль благополучно коснулся земли, я

кричала, смеялась, плакала, а потом меня на неделю наказали за то, что

я разбудила всех домашних в ночь перед отъездом брата в

командировку в Корпус мира, но мне было всё равно.

В последующие месяцы я поглощала каждую маленькую новость

NASA о миссии «Кьюриосити», и по мере того, как мне становилось

интересно, кто стоит за снимками кратера Гейла, интерпретацией

исходных данных, отчетами о молекулярном составе Эолис Палус6,

моя туманная, неопределенная цель начала укрепляться.

NASA.

NASA было тем местом, где нужно было учиться. Летом между

средней и старшей школой я нашла рейтинг ста лучших инженерных

программ в США и решила подать документы в двадцать лучших. —

Тебе, наверное, стоит расширить сферу охвата. Добавь несколько школ

безопасности, - сказал мне мой консультант. — Я имею в виду, что

твои баллы действительно хорошие, и твой средний балл значительно

улучшился, но у тебя есть куча, - долгая пауза для прочистки горла, —

академических красных флажков в твоём постоянном послужном

списке.

Я задумалась об этом на минуту. Кто бы мог подумать, что то, что я

была маленьким дерьмом первые полтора десятка лет своей жизни, приведет к долгосрочным последствиям? Только не я. — Ладно.

Отлично. Давайте сделаем тридцать пять лучших.

Как оказалось, мне это не понадобилось. Меня приняли в

потрясающую школу (барабанная дробь, пожалуйста)... одну школу из

двадцати лучших. Настоящий победитель, да? Не знаю, то ли они

неправильно подали моё заявление, потеряли половину моих

стенограмм, то ли у всей приемной комиссии случился мозговой

пердеж, в результате которого она на время забыла, как должен

выглядеть перспективный студент. Я внесла депозит и примерно через

сорок пять секунд после получения письма сообщила в

Технологический институт Джорджии, что буду поступать.

Никаких шагов назад.

Поэтому я переехала в Атланту и выложилась по полной. Я выбрала

специальности и специализации, которые, как я знала, NASA захочет

увидеть в резюме. Я прошла федеральную стажировку. Я училась

достаточно усердно, чтобы сдать тесты, занималась полевой работой, подавала документы в аспирантуру, писала диссертацию. Когда я

оглядываюсь назад на последние десять лет, школа, работа и учеба -

это почти всё, что выделяется, за исключением знакомства с Сэди и

Марой и того, что я с неохотой наблюдаю, как они занимают место в

моём сердце. Боже, они занимают так много места.

— Как будто космос - это вся твоя личность, - сказала мне девушка, с которой я случайно спала в течение большей части второго курса