Ночь опасна

— Разве ее не нужно везти в школу? — спросонья пробормотала та.

Зять ответил, что в сложившейся ситуации Диане лучше посидеть дома.

— Я боюсь, что Нина ее подкараулит у школы и заберет с собой, — признался он. — Она на что-то такое намекала. Знаете, Инесса Павловна, мне кажется, что Нина слегка не в себе. Она такое говорила… Ладно, вам нечего беспокоиться. Просто посидите с девочкой.

Первую половину дня они провели у телевизора. Инесса Павловна мучилась головной болью и угрызениями совести по поводу вчерашнего пьянства. Кроме того, ее серьезно беспокоила печень. Диана лукаво поглядывала на нее и подшучивала над тем, что бабушка вчера напилась.

— Глупости, — ворчала та. — Слишком много стала дерзить. Погоди, вернется мама…

— А когда она вернется? Опять через неделю? Инесса Павловна предпочла оставить этот щекотливый вопрос без ответа и переключила канал.

В обеденное время позвонил Николай. Он сообщил, что жена на службу не являлась, никому не звонила и ничего не сообщала. При этом зять произнес загадочную фразу, что звонил даже Арарату, но тот тоже ничего не знает.

С Араратом Инесса Павловна была знакома и находила его очень интересным мужчиной. Она задумалась, какие отношения у него могли быть с Ниной. Может быть, она уехала к нему? Это было бы куда понятней. Красивый мужчина, богатый, влиятельный… У него было только четыре недостатка — по числу горячо любимых им детей.

А ближе к вечеру, когда она принялась готовить ужин, телефон зазвонил опять. Мужской голос, показавшийся ей незнакомым, попросил позвать Нину. Она настороженно ответила, что ее пока нет, и спросила, кто говорит.

— Знакомый, — ответил голос.

И тут Инесса Павловна его узнала. Она взмолилась, чтобы не вешали трубку. Попутно поклялась, что Николай ни о чем не узнает. И отчаянно просила сообщить: где Нина? Опять у него?!

— Я вас не понимаю, — после заминки ответил мужчина. — Ее у меня нет.

— Но была?

— Была, но давно вернулась домой.

— Когда?! Она только сейчас уехала?

Мужчина ответил, что Нина уехала от него позавчера. Точнее, это он уехал к себе, предварительно отвезя ее сюда, в ту самую квартиру, куда он сейчас звонит.

— Вы Олег? — уточнила Инесса Павловна. — Скажите, так вы с позавчерашнего дня ее не видели?

Он подтвердил, что это именно так. В голосе его зазвучала тревога: неужели Нина опять исчезла? Если это так, то он не знает, где она может быть!

Инесса Павловна не знала, верить ему или нет. Олег первым повесил трубку, и она в задумчивости вернулась в комнату, где Диана сосредоточенно наблюдала на экране совсем не детскую сцену. Но бабушка была так погружена в свои мысли, что даже не заметила этого.

Когда телефон зазвонил опять, она как раз опомнилась и воевала с внучкой, желавшей досмотреть это зрелище до конца. Инесса Павловна в сердцах выключила телевизор, унесла пульт и бросилась к телефону. Она думала, что это перезвонил Олег — заговорила совесть, должно быть. Или же сама Нина…

Диана ожидала возвращения бабушки с презрительной миной, возмущенная тем, что у нее отняли пульт. Ну что такого особенного было в этом фильме? Неужели она не видела, чем занимаются люди в постели? Кем ее считают, в конце концов? Младенцем? Она устала ждать и, потеряв всякое терпение, вышла в коридор — всерьез поговорить с бабулей.

— Ну отдай уже! — Она потянула бабушку за рукав халата и попыталась отнять пульт. Та неожиданно отдала его без всякой борьбы, глядя куда-то мимо Дианы. Взгляд был такой странный, что девочка забыла о телевизоре. Она остановилась, желая послушать, о чем говорит бабушка. Но та молчала, прижав к уху трубку. И все смотрела в одну точку — как будто ослепла и теперь тщетно старается что-то увидеть.

— Ба? — вопросительно протянула девочка.

Бабушкина рука легла ей на голову. Инесса Павловна гладила ее темные прямые волосы, по-прежнему глядя мимо, — будто машинально ласкала кошку.

— Ба, что случилось?

— Иди-иди, — наконец произнесла та. — Иди поиграй. Я сейчас… Да, слушаю! Записать? Сейчас… Диана, принеси ручку!

А потом девочка стояла и наблюдала, как бабушка выводит на клочке бумаги какие-то каракули. Положив трубку, Инесса Павловна как будто проснулась. Встретив вопросительный детский взгляд, она неожиданно схватила Диану в объятия и сжала ее так, что та едва не закричала от боли. Девочка хотела было выругать бабушку, но, отстранившись, оторопела. Инесса Павловна беззвучно плакала.

Глава 11

Инесса Павловна не пришла в себя даже к возвращению Николая. Он насторожился сразу, увидев, что ему открыла Диана.

— Бабушка ушла?

— Она плачет, — подавленно ответила девочка, оглядываясь в сторону приоткрытой двери столовой. — Та-ак плачет…

Николай отправился туда как был, не раздеваясь, оставляя на паркете мокрые следы. Девочка побежала в комнату вслед за отцом, но ее сразу же попросили выйти и закрыть за собой дверь. Диана неохотно выполнила это требование, однако осталась под дверью подслушивать. Она решила, что папа и бабушка будут ссориться («из-за мамы, что она опять уехала!»). Но в комнате раздавались приглушенные, еле слышные голоса. Наконец распахнулась дверь. Отец, мимоходом потрепав ее по затылку, пересек прихожую и исчез на лестнице. Диана бросилась за ним.

— Ты куда? — закричала она, высунувшись в дверь.

— Приеду поздно, ужинайте без меня, — донеслось пролетом ниже. — Слушайся бабушку!

Он в самом деле приехал очень поздно, и Диане показалось, что от него сильно пахнет коньяком. Сильнее обычного, к слабому запаху она давно привыкла. Отец снова приласкал ее, но как-то странно — будто смущенно и не глядя в глаза. Девочка пыталась задавать вопросы, но ответа не получала. Бабушка уже не плакала. Она смотрела телевизор с выключенным звуком и с каждым вздохом распространяла вокруг сильный запах корвалола. Диану уложили спать.

О том, что случилось, она узнала от своей второй бабушки, которую видела очень редко — еще реже, чем Инессу Павловну. Та ворвалась к ним спозаранку, когда все еще спали, разбудила Диану и, вытащив ее сонную из постели, принялась тискать девочку и причитать над ней:

— Моя сиротка! Бедная моя сиротка! В восемь лет осталась без матери! Что же теперь с тобой будет!

Девочка приняла это за продолжение своего сна — ей всю ночь снились кошмары. Сперва она попыталась оттолкнуть бабушку, освободиться из ее жарких и болезненных объятий. Но вдруг притихла, окончательно проснувшись.

Днем квартиру наводнили родственники. Они съехались со всей Москвы. Тут были люди, которых Диана никогда не видела или видела, но забыла. И все жалели ее — кто молча, кто вслух. Она бродила по дому одетая как на праздник — в лучшем платье и почему-то с бантом в волосах. Кто его завязал — она не помнила. Девочка ловила на себе слезливые взгляды, но сама не плакала. К вечеру ее даже стали за это уп-пекать. «Папина бабушка» поймала ее за локоть и стада внушать, что раз мама умерла, то нужно поплакать. Станет легче. Инесса Павловна неожиданно вступилась, заявив, что девочке самой виднее, плакать или нет. Раньше бабушки часто препирались, но на этот раз ссора утихла, не успев начаться.