Ночь упавшей звезды

– - Триллве, ну что ты? Понимаешь, Алиелор -- он такой, и с этим просто ничего не поделаешь.

Сябик с надеждой покосился на Мадре. Сианн же вскочил, едва не уронив нас со скамьей, шлепнув мокрым крылом плаща и хватаясь за палаш:

– - Мои уши -- не вашего ума дело! Советую это запомнить.

Я с прищуром взглянула на черноволосого:

– - А мои долги -- не вашего. Я... могу простить оскорбление, нанесенное мне, -- я скрипнула зубами.
– - Но Одрина вам не стоило задевать.

Я не трогала рукоять басселарда -- знала, что когда он мне понадобится, то окажется в руке почти мгновенно. Куда быстрее, чем Сианн выхватит свой.

Сябик тоже вскочил, водя по нам растерянным взглядом, не зная, как нас утихомирить. Сианн дулся. Потом убрал руку с рукояти и, взмахом руки оправив плащ, уселся на место:

– - Если я задел его, пусть он сам о том скажет. Я полагаю, мой отец не нуждается в защитниках.

– - У меня на этот счет другое мнение, -- буркнула я.

Себастьян взглядом умолял меня тоже сесть. Поединки он явно не одобрял.

Одрин хмурился. Что сын, что невеста -- оба были ему дороги до дрожи и в то же время оба были так несносны... Он в отчаянии шарахнул кулаком по скамье:

– - Мгла! Да прекратите вы! Вам что, заняться нечем в такой вечер?

Сябик покосился на Мадре с уважением: ну что же. Такой умеет призвать всех к порядку. Может, с него пример брать?

– - А мы разве еще не прекратили?
– - Сианн искоса посмотрел на меня.
– - Мне кажется, леди утихомирилась.

– - Не... кричите на меня...
– - обернулась я к жениху.
– - Впрочем...
– - развернулась и пошла к двери, стараясь держать спину прямо и не хромать.

– - Не стоит беспокоиться, леди. Не хочу мешать вашему свиданию, -- Сианн, обогнав меня, выскочил на улицу. У него-то ноги были целы. А вот меня Одрин перехватил:

– - Куда ты?
– - сгреб в охапку.
– - Ты чего задумала?

Потом сбавил тон и прошептал:

– - Ну что с тобой, девочка? Не нужно так... Пожалуйста...

Я мрачно глянула на захлопнувшуюся перед носом массивную дверь и повернула голову к жениху:

– - Он... никогда меня не признает, -- сказала жестко, не пробуя вырываться: знала -- бесполезно.
– - Он ревнует тебя. И... завидует.

Злость прошла, осталась только боль. Забиться в уголок, и чтобы не трогал никто...

Сзади донеслось недовольное бурчание Сябика:

– - Ну вот, умеет же Сианн вечер испортить, уфф... Аррайда, да вы не расстраивайтесь, привыкнет он. Только не сразу...

Я непримиримо продолжала разглядывать дверь таверны -- деревянная поверхность местами была шероховатой и потемневшей от времени.

– - Ну что ты придумываешь?
– - раздался над ухом спокойный и слегка удивленный голос Одрина.
– - Он вообще до сегодняшнего дня считал меня своим дядей. Думаешь, он так быстро привык к мысли, что я его отец?

Мадре развернул меня к себе и положил руки на плечи:

– - Пойдем, сядем, Триллве... Сианн одумается. Он хороший мальчик, просто вспыльчивый. Вон, и Сябик тоже так думает, -- он улыбнулся, кивнув на мальчишку.

Я посмотрела Одрину в глаза. Похоже, он так и не понял.

– - Я не... мне обидно за тебя!
– - я вздохнула и позволила увлечь себя к огню и усадить на той же скамье.
– - Послушай, я... не понимаю, как это получилось. Знать тебя всего ничего, а кажется -- что всю жизнь.

Прикрыла веки и произнесла, чеканя каждое слово:

– - Я никому... не позволю... тебя... обидеть.

А потом я почувствовала на виске его теплое дыхание и легкий поцелуй:

– - Спасибо тебе, милая...
– - жених снова завладел моей рукой и начал медленно водить пальцем по ладони, будто читая линии.
– - А неужели ты не догадываешься, что действительно знала меня всю жизнь?

Послышались торопливые шаги -- это трактирщик со смущенным и немного испуганным видом приблизился к столу и поставил еще кувшин с медом и блюдо с жареной птицей. Я проводила взглядом его напряженную спину, затянутую в медного цвета лен, и удивленно переспросила:

– - Всю жизнь?
– - руку у Мадре я решила не вырывать. Пока, во всяком случае -- Как это может быть?

Втянула запах жаркого и виновато облизнулась.

С уходом Сианна в таверне воцарилась восхитительная тишина, только в очаге слегка потрескивали поленья, где-то поскрипывал сверчок, да в стекло барабанили капли -- похоже, ливень снова разошелся не на шутку. Я посмотрела в темное окно и сквозь пелену дождя увидела, как в сторону навеса, где были привязаны лошади, быстрым шагом двинулась чья-то высокая фигура. На полпути размытый силуэт замер, немного постоял, то ли размышляя, то ли прислушиваясь и, развернувшись, побрел обратно. Я ухмыльнулась.

Одрин меж тем вдохновенно продолжал:

– - Я не знаю ...
– - он пожал плечами.
– - Но мне кажется, что я с самого начала помню что-то такое, какое-то твое присутствие -- то ли в шуме ветра, то ли в россыпи звезд осенней ночью.

Он наполнил мою кружку и пододвинул поближе глубокое глиняное блюдо:

– - Давай. Тебе надо быть готовой к дороге.

– - Я чуть было не уехала уже, -- сказала я с горечью, -- но ты меня удержал... Звезды, ветер... вы понимаете их язык, а я нет...

Но мясо было таким ароматным! Я не выдержала и впилась в захрустевшую корочку. Потом немного виновато посмотрела на спутников:

– - Ой, а что это? И... ешьте тоже...
– - я смущенно посопела.

– - А почему ты меня все время зовешь на "вы"?
– - недоуменно спросил Одрин. И серьезно добавил.
– - А насчет звезд... я тебе переведу.

– - Я Сябика тоже приглашала, но он ест свой салат, точно похож на лошадку, -- улыбнулась я, разглядывая сосредоточенное лицо мальчишки, обрамленное изжелта-серыми патлами.
– - А о звездах -- расскажешь обязательно. Когда закончится дождь.

Я снова покосилась на окно (высокая фигура уже скрылась из поля зрения) и слегка покраснела.

– - Ой, твой Алелор промокнет, как нехорошо... Я не нарочно, просто очень уж обозлилась. Из-за этой Идринн. И... чувства долга. Откуда ему знать...
– - закусив губу, я повернулась к Одрину и шепнула: -- Прости.

Он улыбнулся в ответ и поцеловал мою руку.

– - Не извиняйся. Ничего с ним не случится. А если даже и промокнет -- ему следует научиться держать себя в руках. Как взрослому мужчине и, тем более, мевретту. Вот женится на Идринн, остепенится...
– - Мадре мечтательно вздохнул и, обняв, притянул меня к себе. Я уткнулась ему в грудь и пробормотала: